Лана Земницкая - Верни звезду на небо

Она ведь действительно устала. Так почему бы им хотя бы не побросать камешки в реку?

– Да, – согласилась Анна. Женя встрепенулась, подняла на неё большие удивлённые зелёные глаза. – Давай сходим. Только чай допьём, – она думала, что заставит себя улыбнуться – но, когда у её дочери на губах возникла неуверенная улыбка, у неё и у самой это получилось гораздо проще. Что же, что ни делается – всё к лучшему. В последнее время Женя была как колючка – понятно, почему. Но сегодня, сейчас, она поступила мудрее, просто попросив прощения. Хотя вины Анны было не меньше.

Нельзя было проигнорировать этот первый шаг навстречу, если ей была дорога семья, ведь так?

Так что последней преградой на пути к прогулке – когда они в последний раз вот так вот просто вместе гуляли? – стала чашка кофе.

Улица была ещё лучше, чем в старых воспоминаниях из детства Жени. Для того, чтобы туда попасть, пришлось преодолеть множество препятствий – в том числе, впервые открыть шкаф и самостоятельно одеться. Но это того стоило: столько необычных ощущений этому до безумия отзывчивому живому телу мог принести только свежий воздух. Лина чувствовала, как от него кружится голова, наблюдала, как мир перед её глазами сверкает разными цветами – её чуть запылившиеся пластиковые глаза никогда не позволяли ей так видеть. Хотя, может быть, ей просто было не на что смотреть, сидя дома?

Было странно наблюдать за людьми, с которыми теперь можно было поговорить. Странно чувствовать тепло человека рядом – не только физическое, но и какое-то другое. Того же рода, что и горечь, которая возникла в её рту от неожиданных слов.

Сначала они и правда пошли в парк. Он изменился, был уже не таким, каким Лина его помнила: его облагородили, высадили новые деревья и кустарники, даже поставили в глубине какие-то аттракционы. Но туда они с мамой Жени не пошли – добрались лишь до ларьков с мороженым. На самом деле, кукла поначалу пожалела о своём предложении отправиться вместе на прогулку – она побаивалась, что Анна быстро её «раскусит». Конечно, не поверит, что Лина – всего лишь игрушка, но что, если она почувствует неладное? Если ощутит, что её дочь как-то изменилась?

Но время всё шло, и ничего не менялось. Сидящая напротив компьютера и кровати, Лина всегда видела, чем была занята её хозяйка. Как выяснилось, она знала о ней много. Даже слишком много – настолько, что этого было достаточно, чтобы ответить на внезапные вопросы матери. Настолько, что она даже смогла припомнить пару историй, чтобы рассказать их.

День пролетал незаметно. Они погуляли в парке; Лина встретила нескольких знакомых Жени со школы. Не смогла припомнить, в каких отношениях с ними состояла её хозяйка – так что одинаково приветствовала каждого, кого смогла узнать. Последний – высокий парень в очках с толстыми линзами, – вопросительно приподнял брови, когда она приветливо помахала ему рукой. Огляделся, понял, что Лина-Женя обращалась именно к нему. Нахмурился, отступил назад, развернулся и зашагал в другую сторону. Кукла моргнула, опустилась на скамейку, не понимая, что вызвало такую реакцию. Его фотографию она точно видела в компьютере у Жени – должно быть, он был её одноклассником или одним из тех, кого она знала по Нейтрониуму. Неужели, они на самом деле не общались? Может, что-то случилось при личной встрече?

Лина закусила губу, неожиданно остро ощутив себя чужой в теле человека. День был прекрасным – во рту всё ещё было сладко от мороженого, руки ещё помнили каждый камешек, что она подняла, чтобы бросить в воду. Она была не одна, но…

Все вокруг были такими одинаковыми. И всё вокруг было так излишне сложно. У каждого человека были руки, ноги, голова – и они ходили мимо друг друга, цепляясь лишь за тех, кого знали. Это было диким, чуждым обрядом, который не трогал Лину, пока она отдавалась радости познания нового для неё мира. Но если подумать…

Никогда не было такого, чтобы игрушка отказалась от общения с ней. Никогда не случалось так, чтобы кто-то, увидев её, развернулся и ушёл в другую сторону. Им было нечего делить, кроме хозяев. Они всегда ладили друг с другом и искренне скучали по своим друзьям, когда дети вырастали и прекращали выносить их во двор. Но ведь на одного ребёнка всегда приходилось несколько игрушек. Так почему же, если их было больше – люди, в отличие от них, вечно были разрозненны? Вечно не могли что-то поделить? Почему всё было так сложно? Неужели, наличие потребностей у живого тела могло настолько поменять условности мира, в котором приходилось жить?

Похоже, тяжёлые, спутанные мысли отразились на лице у Лины, потому что мама Жени в какой-то момент осторожно коснулась её руки, привлекая внимание. Бывшая кукла подняла на неё взгляд, чувствуя, как отчего-то горит её лицо.

– Что-то случилось? – осторожно спросила Анна, опускаясь рядом. Ответить Лине было нечего, но всё же, видимо, зря она обесценила материнское чутьё – оно всё же существовало: – С тем мальчиком. Стёпой, – уточнила мама Жени. – Вы же давно не общались, – припомнила она. Кукла попыталась откопать в памяти момент последней переписки Жени с этим Стёпой. Не смогла. – Так и не помирились?

– Нет… наверное, – Лина посмотрела вслед ссутулившемуся мальчику, который сейчас стоял у кассы с билетами и что-то покупал. Отвела взгляд прежде, чем он ощутил бы его и повернулся к ней. Она не была уверена, что вообще может рассуждать о том, что случилось между ним и её хозяйкой. Стоило ли ей лезть в жизнь Жени? Вдруг всё скоро вернётся на свои места?

– Ничего, – растолковав её неуверенность совершенно иначе, Анна потрепала Лину по плечу. – Ничего, всё наладится. Иногда на это требуется время, – кукла услышала что-то знакомое. Посмотрела на маму Жени и поняла, что это было – печаль. Её она уже слышала и знала, пусть в прошлый раз печаль была скрыта за маской секундного гнева.

Ну, уж нет. Пусть Лина не человек. Пусть ей не место здесь – но пока она не может вернуться обратно, она должна справляться с этим достойно. Достойно ли будет радоваться вместе и разбегаться, когда их настигает печаль? Лина видела, что такое семья: в фильмах, в книгах, в живой истории, разворачивающейся перед ней на протяжении стольких лет. И у неё тоже была семья – пусть и не родная в человеческом понимании. В одном сериале, который так нравился Жене, часто говорили, что семья на крови не заканчивается. Это она знала, видела на примере своих друзей, которых ей сейчас так не хватало. Пусть маленькая Аня не родная ей по крови – в конце концов, сейчас Лина находится в теле её дочери. Это значит, сейчас они близки так, как никогда раньше. Сейчас она может что-то для неё сделать.

Например, подарить ей чувство единения.