Максим Лист - Слайд-шоу

– Да, но… надо было успевать все, пока мы втроем были. А теперь либо снова веди ее сюда, либо… как-нибудь в другой раз.

Рома уже всерьез стал продумывать новый план соблазнения Кристины.

– Ладно, не надо никого вести, – сдалась Саша, – в качестве утешительного приза за доставленное зрелище и рвение могу рукой поласкать тебя, а ты закончишь со мной то, что Кристи опять не доделала, как тебе предложение?

– Языком?

– Только языком! – подчеркнула Саша сладким и вкрадчивым голосом, от которого побежали мурашки.

Рома с тоской вспомнил про толкушку в кастрюльке, и это было совсем не то, на что он рассчитывал, но сегодня Рома удивительно легко принимал любые необдуманные решения и совершенно не берег свой организм. Он лег на спину, к ногам Саши, показывая готовность. И, секунду помедлив, Саша решительно села ему на лицо.

Она без всякого трепета взялась за измученный хуй, крепко стиснув, как лопату на субботнике, при этом невесомо водила пальчиком по головке, и даже пыталась тереться соском. Видимо, по ее мнению, это подразумевало нечто приятное, но сейчас было сравнимо с плоским рашпилем! Ни ритма в ее движениях, ни нежных касаний, Рома испытывал только боль, как в наказание за собственную несдержанность и легкомыслие. Он уже хотел отказаться от затеи, когда Саша пустила в ход губы: жаркие, обжигающие, а самое главное, влажные! Они оказались настоящим спасением.

В коридоре хлопнула дверь, на кухне снова гремели чашки и слышались голоса Артема и Кристины. А Рома все больше и больше распалялся, но до оргазма было все еще неизмеримо далеко – боль временами возвращалась. И в какой-то момент Рома в порыве страсти опрокинул Сашу и вопреки договоренностям решил овладеть ею традиционным миссионерским способом. Саша не сопротивлялась, она все так же развратно и холодно улыбалась, не отводя пронзительного и серьезного взгляда. Это смущало, словно происходящее ее совсем не касалось, и она наблюдала за всей возней как бы со стороны, а точнее, свысока.

Но несмотря на все нескладности и боль желание не исчезало, а наоборот. Магия? Женские чары? Или просто оттого, что когда-то Рома с интересом разглядывал ее в фотосалоне в ожидании отпечатанных фото?

Рома уже даже мысленно ставил Сашу в один ряд со своей, увы, недосягаемой Ирой.

Вчера он уволился из ненавистного тарного цеха, а сегодня с головой купается в сексе, которого не было почти год. И вдруг снова некстати в голове промелькнули недавние воспоминания о том, как Артем расстегивал ему ширинку. Рома сразу же прогнал эту мысль, он предпочитал считать данный эпизод недоразумением, неловким стечением обстоятельств. Рома просто не был готов – не ожидал, иначе не позволил бы этому случиться! Потому, может, и изнурял себя сейчас сексом, чтобы вернуть привычную и не такую уж плохую «ориентацию».

Но, увы, то удовольствие, которое Рома получил тогда в туалете, по-прежнему оставалось самым ярким за день. Артем был красив! Точнее, внезапно Роме показалось, что красив.

Рома вновь встряхнулся, прогоняя мысли прочь. Он снова смотрел на ритмично покачивающееся под ним тело Саши. На ее короткие волосы, которые под собственным малым весом не откинулись назад, а смешно торчали плавным и мягким ежиком.

Нельзя ее потерять! Он хочет, чтобы она была рядом. А для этого надо хотя бы сделать так, чтобы они остались до утра вместе.

Оргазм вновь стал подкрадываться. Он оказался похож на тяжелую ношу, которую удалось дотащить и сбросить! Это было настоящее облегчение! Мешок цемента, а не оргазм.

– Ты все? – тихим и даже безразличным голосом спросила Саша.

– Да, – выдохнул Рома и только сейчас отпустил ее ноги. Он, оказывается, сжимал их довольно сильно.

– Лишь бы синяки не остались, – сказала Саша, растирая красные отпечатки его пальцев.

– Прости, – Рома откинулся на спину и все еще не мог отдышаться.

– Не переживай, – отмахнулась Саша, выгнувшись мостиком, пытаясь надеть узкие джинсы. – Иди лучше узнай, как там Кристина. Уж больно резко она убежала – может, обиделась на что-то…

Рома тяжело встал; отметив, что уже совсем не стесняется своей наготы, подобрал с пола одежду и тоже стал одеваться.

На кухне Артем с Кристиной пили чай. Рома присел к ним за стол.

Артем откровенно зевал, время позднее. Кристина то и дело загадочно поглядывала на Рому.

– Нам пора уже. Ты проводишь меня? – наконец спросила она.

– Да, конечно, – кивнул Рома.

– Долгий получился день, – неопределенно вздохнул Артем.

– Тёма, а можно у тебя переночевать, если транспорта не будет?

Неожиданно для себя Рома назвал Артема Тёмой, и это не осталось незамеченным, Артем удивленно взглянул на Рому, но тут же погасил свой взгляд, чтобы на этом не заострила внимание Кристи, но почему-то успел покраснеть.

– Ну, в комнате уже Сашка остается. А у меня только один матрас – больше спать негде.

– Я с Сашей договорюсь.

– Если так… Ну ладно, – пожал плечами Артем.

– Меня только на трамвай проводи! – холодно хмыкнула Кристина.

Полночь. Рома замер на разбитых ступеньках крыльца, жадно вдыхая влажный апрельский воздух. В квартире весь день было душно, окна не открывали из-за раздетых моделей.

– Ну, ты идешь? – поторопила Кристина.

Рома кивнул. Молча они свернули за угол дома, впереди открылась длинная пустая аллея.

– Что ты в ней нашел? – будто продолжая давно начатый разговор, спросила Кристина.

– В Саше?

– А в ком же еще…

– Ну… мне кажется, она очень хороший человек…

– А я что, плохая?

– Почему? Ты тоже хорошая… Ты мне тоже нравишься.

– Ну ты же сейчас снова к ней пойдешь?

– Автобусы уже, скорее всего, не ходят, поэтому и остаюсь….

– Понятно, – скептически заключила Кристина. – У тебя есть сигарета?

Рома остановился и молча достал из кармана мятую пачку. Оба закурили.

– Кинет она тебя! Спутаешься с ней – бед не оберешься! Даже себя позабудешь.

– С чего ты взяла-то?

– Я это чувствую. У меня бабка гадает. Вот и я тоже людей чувствую. Выжмет тебя Саша, как тряпку, и выбросит. Захочешь сбежать, не получится. Как веревкой спутает и всю жизнь перевернет…

– Прям так уж и всю жизнь?! – с сарказмом переспросил Рома, словно желал подловить ее на неосторожном слове.

Но Кристина и не подумала оправдываться. Она оставалась холодна и серьезна. Так серьезна, что даже сложно было представить, что час назад, закатив глаза, она страстно висла на Ромке.

– Я учту это, – не дождавшись ответа, пообещал Рома. И спросил в лоб: – Ты ревнуешь?

– Кого?! Тебя? Даже не надейся! Просто говорю, что вижу… жалко тебя. Потом еще спасибо скажешь, если послушаешься…

– Это хорошо, если не ревнуешь, – словно не услышал ее предостережения, – а то я как-то… как будто виноватым себя чувствовал бы.