Максим Лист - Слайд-шоу

Было слишком жарко, Рома отдернул штору: окно закрыто.

– Да, дышать нечем, – сказал бесшумно появившийся Артем, – но форточку лучше не открывать, она большая – в пол-окна, и нас на полу заморозит к утру. А мне второй раз нельзя болеть.

– Чем болеть? – машинально поинтересовался Рома.

– Воспаление легких. В прошлом году подхватил. Сначала думал, простуда. Долго лечили, – Артем укладывал принесенное толстое покрывало рядом с матрасом, пытаясь сделать спальное место шире. – А ты чего не раздеваешься?

Рома насторожился, пытаясь уловить подтекст в его вопросе, но, кажется, напрасно. Сам Артем был в длинной футболке. Рома поспешил стыдливо отвести взгляд и неопределенно сказал: «Да, сейчас…» – а потом несмело расстегнул рубашку.

Рома не носил маек, вот если бы имелась такая же футболка, вполне можно было бы лечь в ней, но не в рубашке. Он тянул до последнего, расстегнул все пуговицы, но так и не решившись её снять, взялся за джинсы.

Артем закончил с покрывалом и залез под одеяло. Одеяло было одно, впрочем, как и подушка. Это открытие снова парализовало на мгновение.

– Ты что, в рубашке спать собрался?

– Да, я без майки сплю, – напрямик сказал Рома, устав от внутренних противоречий и страхов.

– И что? Спи, кто тебе не дает? Не в рубашке же!

Рома выдохнул, снял рубашку и, оставшись в одних трусах, наконец, тоже залез под одеяло.

Улечься вдвоем и не задеть друг друга оказалось задачей невыполнимой. Артем повернулся спиной. Рома тут же отвернулся в другую сторону. Коленки касались холодного гладкого линолеума.

– Ты не мог бы чуть-чуть подвинуться? – не поворачиваясь, попросил Рома.

– Некуда, тут стена впритык… – ответил Артем. – Это еще что, вот я тебя ночью запинаю, проснешься с синяками и где-нибудь посреди коридора.

Рома снова напрягся, и придав голосу непринужденности, ответил:

– Я тоже, бывает, беспокойно сплю.

Рома чувствовал себя ужасно глупо. Рвался в постель к желанной девушке, а оказался на полу с парнем. И ладно бы это был хорошо знакомый друг, с которым, как говорится, с детства – и в огонь и в воду, без всяких двусмысленностей. А тут… даже если забыть о том, что между ними случилось, то не настолько уж они и друзьями были, чтобы Рома мог вот так бесцеремонно напроситься на ночь. Спасибо Артему: во-первых, что разрешил остаться; во-вторых, все удивительно правильно понял. А если бы он стал приставать? Как бы отреагировал Рома? Ему, безусловно, следовало бы остановить Артема, возможно, даже грубо, и тогда… тогда было бы очень скверно! Не хотелось обижать его. Да, Рома был готов признать, что между ними возникла какая-то легкая невидимая нить; да, было приятно пить чай тогда на кухне; да, то, что произошло в туалете, тоже было очень… приятным, и когда Артем, сидя рядом, шептал на ухо про Настю, тоже приятно.

Но это же все нельзя!

Такого не может быть с ним!

Рома любил Иру долго и искренне, ни разу в жизни не чувствовал и намека на какие-то чувства к парням. В армии в общей бане никогда даже мимолетная мысль не посещала, чтобы как-то неоднозначно посмотреть на мужское голое тело. Чего он там не видел? Но почему сейчас, когда вокруг так много девушек, возникла эта странная симпатия?

Ну появилась она и появилась, Рома бы не предал значения и уж точно не спровоцировал бы ничего такого. А со временем стали бы хорошими знакомыми и все! Друзьями бы не стали, конечно, слишком разные, но приятелями-то могли быть… Ну и общались бы «по работе», иногда пили чай на этой самой кухне и даже смеялись бы.

– Ты мне пленки забыл отдать, – напомнил Артем.

– Точно! Совсем про них забыл… Сейчас принести? – Рома завозился, лежать было все-таки неудобно.

– Завтра утром отдашь… До одиннадцати, вам уйти нужно. Я Сашу сразу предупредил, а тебя не успел.

– Конечно, – Рома и сам намеревался уйти пораньше. А уж в этой непростой ситуации с неудобной постелью он готов был уехать с первыми трамваями.

– В двенадцать Слава придет за пленками, – неопределенно продолжил Артем, – он не любит гостей.

– Почему?

– Ну не то чтобы не любит, просто мне неохота ему ничего объяснять.

– Понятно… А он тебе кто? – вдруг спросил Ромка.

– Никто – брат… двоюродный.

Ромка понял, что он врет, и спросил по-другому:

– А почему ты один живешь?

– А с кем я еще должен жить?

– Ну не знаю… мама, папа…

– Я что маленький… Папа в Киеве давно живет, я его редко вижу. А мама в поселке, здесь недалеко, у нее там работа.

– Ясно. Значит, Слава за тобой присматривает?

– В каком смысле, присматривает? – как-то даже испуганно спросил Артем и перевернулся на спину, нечаянно толкнув Ромку локтем в спину.

– Ты же один здесь… вот он как брат и навещает… – Рома едва заметно отодвинулся.

– А, да! – охотно согласился Артем.

В коридоре послышались легкие шаги Саши, в туалете загорелся свет, тихо скрипнула дверь. Ромке вдруг стало неловко. Что если Саша войдет и увидит их вместе, под одним одеялом? Она, разумеется, и так знала, сама же отправила его спать к Артему, но Рома чувствовал в этом нечто унизительное для себя, и потому поторопился сесть на край покрывала, обняв руками голые колени.

– Все-таки жарко здесь…

– Может, к стенке ляжешь? Здесь ноги можно вытянуть – в стол не упираются, – неуверенно предложил Артем.

– А тебе упираться не будет?

– Ты же выше… а мне, если и будут, то не сильно.

– Давай, – благодарно согласился Рома.

Артем сел рядом. Рома тут же отодвинулся к стенке, но не лег, ожидая, когда Саша снова уйдет в комнату. Артем занял освободившееся место с краю. В полумраке был виден только его силуэт. Растрепанные длинные волосы и худое опущенное плечо. Рома смотрел и пытался понять, что чувствует к нему.

– Ты боишься меня? – не поворачиваясь, вдруг тихо спросил он.

– Нет, – поспешно ответил Рома. Словно Артем подслушал его мысли.

– Презираешь?

– Да нет же! – забыв про то, что Саша совсем недалеко за дверью, громче возмутился Рома. – С чего ты так решил-то?

– Так… показалось.

– И что же тебе показалось?

– Ты весь день напряженный, как пружина… Потом с Кристинкой убежал, я уж думал, не вернешься. Но ты пришел, и теперь снова весь на взводе… И я… я тебя не понимаю…

– Я и сам себя не понимаю, – честно признался Рома и вздохнул, словно и правда почувствовал внутри сжатую пружину. И сейчас, когда ее обнаружили, она ослабла, дышать стало легче. Но все же решил уточнить: – А вернулся я, потому что думал, у меня с Сашей получится…

– Ты не шутишь? – удивился Артем и даже повернулся лицом.

– Нет, не шучу…

– Тебе что, правда Сашка понравилась?

– Ну да… – растерянно ответил Рома. – А что тебя так удивляет-то?

– А то, что Сашке парни не нравятся, тебя не смущает?