Глеб Пудов - О народном искусстве

На протяжении всей дальнейшей жизни Л. А. Динцес в равной степени работал как в сфере искусствоведения, так и в сферах археологии и этнографии. Причем сейчас невозможно ответить на вопрос, какая из отраслей науки его интересовала больше. Такую специфику научных интересов подготовило обучение в Киевском археологическом институте. Учебное заведение было создано в 1918 году на правах частного учебного заведения с двумя отделениями (археологическое с историей искусств и археографическое) 28 28 Матяш I. Б. Археологiчнi iнститути у Кiеєвi та Одесi // Енциклопедія історії України: у 10 т.: [укр.] / редкол.: В. А. Смолій (голова) та ін.; Інститут історії України НАН України. – К.: Наукова думка, 2003. – Т. 1: А – В, С.134. . На протяжении недолгой истории существования (1918 —1924) в нём постоянно менялись не только количество отделений, но и концепция деятельности 29 29 В июле 1920 года институт был закрыт как самостоятельное учебное заведение, реформирован и подчинён ВУАН (Всеукраинская академия наук). С осени 1921 года обучение возобновилось на археологическо-искусствоведческом, историко-литературном, а затем – этнографическом отделениях. .

Теоретическая и практическая работа по археологии и истории искусств в киевский период у Л. А. Динцеса шли параллельно. С 1922 по 1924 годы он читал курс Истории первобытной культуры, Трипольской культуры, а также руководил практическими занятиями по археологии Украины в Киевском Археологическом институте 30 30 Архив ИИМК РАН, ф. 2, оп. 2, д. 182, л. 23. . При этом, как писал ученый в автобиографии, «с 1923 я состоял членом и секретарем Киевского общества исследования искусств (ныне закрыто) и членом-корреспондентом Исторического общества Нестора летописца» 31 31 Архив ИИМК РАН, ф. 2, оп. 2, д. 182, л. 23. .

В одной из публикаций справедливо отмечается, что «уже на студенческой скамье Л. А. Динцес интересовался искусством различных эпох и территорий, имел острый глаз искусствоведа и до тонкости знал особенности каждого стиля и направления» 32 32 Бломквист Е., Каменская М., Фалеева В. Указ. соч., С.203. . И это не случайно. За время обучения в Киевском археологическом институте он несколько раз принимал участие в археологических раскопках в районе Триполья, в Евминках, в Выползове Остерского уезда. Следствием этого был ряд очерков по стилистическому анализу орнаментов Трипольской культуры 33 33 Динцес Л. А. Прочерченный трипольский орнамент культуры А // Сборник бюро по делам аспирантов ГАИМК. Сб. I. Л.: изд-во ГАИМК, 1929, С. 15 — 26, 39. . Л. А. Динцес также поступил в число аспирантов Киевской научно-исследовательской Кафедры истории искусств, где в течение двух лет овладевал методом стилистического анализа памятников, позднее был представлен в научные сотрудники 34 34 Архив ИИМК РАН, ф. 2, оп. 2, д.182, л.23. .

Динцес-поэт (киевский период)

Множество талантов и способностей, которыми обладал Л. А. Динцес, позволили ему проявить себя не только в археологии и искусствоведении, но и в поэзии. Тем не менее, как поэт Лев Адольфович до настоящего времени был почти неизвестен 35 35 Он упоминается в диссертации В. Г. Подковыровой. Она писала о его венке сонетов: «Красивый текст Л. Динцеса „О том, что умерло“ (1917), рассказывающий о прошедшей любви, был опубликован в любопытнейшем поэтическом сборнике „Орден муз. Поэзия пяти“, почти целиком состоявшем из штудий и экспериментов в области строфики» (Подковырова В. Г. Венок сонетов в русской литературе. 1889—1940 гг.: диссертация… кандидата филологических наук: 10.01.01 / Подковырова, В. Г. – Санкт-Петербург, 1998,С. 20—21). Выражаю благодарность В. Г. Подковыровой за сотрудничество. .

Дать краткую характеристику его художественного творчества целесообразно на примере венка сонетов «О том, что умерло» (1917). Он был опубликован в Киеве в коллективном сборнике «Поэзия пяти» (1918) 36 36 Орден муз. Поэзия пяти / Дмитрий Белопольский, Михаил Глушков, Лев Динцес, Павел Зименко, Бронислава М. – Кiевъ: друкарня картогр. вiддiлу, 1918, С. 25 — 40. . Значительное воздействие на стиль произведения оказало, вероятнее всего, творчество главы русских символистов Валерия Брюсова, в частности, его стихотворения из сборника «Tertia vigilia» (1900). Налицо не только общие темы, сюжеты, но и рифмы, например, «двери» – «Алигьери». Не менее – если не более – общих черт произведение Л. А. Динцеса имеет с более поздними сонетами Брюсова, написанными как подражание Петрарке («Сонет в духе Петрарки», «Сонет в манере Петрарки»). Особенно близким в этом ряду аналогий является венок сонетов Валерия Брюсова «Роковой ряд», опубликованный в 1918 году в сборнике «Скрижаль».

О путях проникновения воздействия В. Я. Брюсова можно сделать некоторые предположения. Не исключено, что под псевдонимом «Бронислава М.», которым подписалась одна из участниц сборника «Поэзия пяти», скрывалась никто иная как Бронислава Матвеевна Рунт (в замужестве – Погорелова) (1885 – 1983) – известная в свое время переводчица, писательница и редактор. Она приходилась родной сестрой жене Валерия Брюсова Иоанне Матвеевне Рунт (Брюсовой) и сотрудничала со знаменитым родственником. Некоторое время она даже была редактором журнала символистов «Весы». Поэтому неудивительно, что не только в стихах Льва Динцеса, но во всем сборнике «Поэзия пяти» просматривается сильное влияние поэзии символистов.

Некоторые строки Динцеса кажутся филологическим упражнением. Им свойственны манерность, холодность, не искренность чувства, риторичность. Возможно, это проявилось из-за желания поэта блеснуть техническим мастерством (вместо этого молодой автор допустил повторы: рубиновыми у него оказались не только костры, но и его собственная кровь; хрустальными – не только облака, но и переживания и т.д.). Можно указать, что и Валерия Брюсова упрекали за холодность, риторичность стихов, а также за излишнее внимание к форме в ущерб содержанию. Ситуации, описанные в произведении, приторно красивы и подчеркнуто романтичны. Явная подражательность венка сонетов в некоторых случаях ощущается едва ли не как пародия на стихи символистов. Однако эпигонство не исключило множества находок и просто удачных мест в стихотворениях Льва Динцеса.

Важно отметить, что в них множество строк, свидетельствующих о глубоком знакомстве автора не только с русской, но и с мировой литературой. Порой это приводит к «выплеску» знаний на «поверхность» (вероятнее всего, неосознанному).

«О том, что умерло» – произведение-воспоминание, во многих отношениях его можно назвать итоговым, прежде всего в биографическом плане. Венок сонетов является итоговым и в плане тематики. Произведение упрямо стремится к границам жанра: встречаются прекрасные пейзажи, бытовые и психологические зарисовки, яркие натюрморты. В этом – причина «живописности» произведения, его разнообразия. Но «О том, что умерло» – это еще и монолог, ибо в каждой его строке ясно слышен голос автора, весьма богатой и темпераментной личности.