Яна Белова - Дом для Лиса

– Я могу приготовить, если хотите, – опешила та.

– Нет, нет, готовить не надо, идите, отдыхайте.

Мария рассеяно улыбнулась и, пожелав, доброй ночи, удалилась.

– Чего она не спит? – удивился Лис.

– Беспокоится, еще бы. Я на кухне, вдруг чего натворю, – усмехнулась Соня, – на самом деле я умею готовить, не люблю просто.

За окном шелестел все еще зелеными листьями ветер. Странная зима, странные люди, странная жизнь. Лису нравилось почти все. Он рассказал о своих новых приятелях, о проблемах с сеньоритой Васория, выходках Франчески и ее мамочки. Соня то хмурилась, то смеялась.

Лис лег спать на рассвете. Никто не разбудил его к завтраку, он благополучно проспал все разбирательства, устроенные хозяйкой дома. Аманда получила строгий выговор, Мария предупреждение о недопустимости обсуждения детей и их проблем с посторонними, а сеньорита Васория просто расчет с мотивировкой, что ей не удалось установить необходимого контакта с учеником.

Сеньора дэ Луидэрэдэс отправилась отдыхать только после обеда, закончив все дела и вдоволь наговорившись с Кристиной, не отходившей от нее ни на шаг.

С того дня все встало на свои места. Однако Лис не мог не почувствовать, как изменилось отношение к нему слуг. И Аманда и Мария замолкали на полуслове, едва он оказывался в поле их видимости, и были подчеркнуто вежливы. Ему же стало проще дышать, он будто бы стал независим от их мнения на свой счет. Они сами по себе, он сам.

– Почему ты такой злой? – спросила в один прекрасный вечер Франческа, остановив Лиса у дверей библиотеки.

– Я злой? – опешил Лис, лихорадочно перебирая все события прошедшего дня, гадая, что могло спровоцировать столь категоричный вывод, – С чего ты взяла?

– Кажется, – пожала плечами Франческа, – Я не знаю, как сказать.

– Не знаешь, молчи! – вспыхнул Лис, – Ты по доброте своей котенка в холодный дождь выбросила, моей злости на такое не хватило бы!

На глазах Франчески навернулись слезы, закрыв лицо руками, она бросилась бежать, споткнулась о столик у выхода на лестницу на второй этаж и, стоявшая на нем ваза с фруктами с сочным звоном разлетелась вдребезги.

– Что здесь происходит? – загремел из кухни голос Аманды.

Франческа вжала голову в плечи, в миг превратившись в загнанного зверька. Лис наклонился над осколками ровно в тот момент, когда Аманда вырулила из-за угла.

– Я уберу, не трогайте, пожалуйста, – вздохнув, заговорила она совсем другим тоном, решив, по-видимому, что осколки дело рук Лиса.

Тот не думал ее в том разубеждать.

– Спасибо, – шепнула Франческа, когда мать ушла за шваброй-пылесосом.

– Ты мне не нравишься, – смерив ее ледяным взглядом, выдал Лис, – ты ведешь себя как безмозглая овца, врешь, притворяешься, а духу открыто сказать «идите в зад» не хватает. Ты совсем своего мнения не имеешь или трусиха просто?

– Тебе хорошо рассуждать, ты богатый, тебя на дому учат, чтобы ты не сделал, все тебе с рук сходит, – Франческа проворно выскользнула из образа пай девочки, на щеках заалел пунцовый румянец, губы задрожали, – Не нравится учитель, другого наймут, хочешь обои рисовать – пожалуйста, а у меня даже комнаты своей нет! Если я заявлю, что мне не нравится математика и идите все в зад, я на зад неделю сесть не смогу!

– Меня это не останавливало никогда, – несколько тише ответил Лис, заслышав шаги возвращающейся кухарки.

Не раз он слышал подобные упреки. В интернате все в его классе боялись учителя физкультуры, ненавидели и все же признавали его право говорить гадости, а для Лиса жуткий педагог оставался лишь убогим пьяницей, о чем он в разных вариациях регулярно сообщал ему, за что в итоге получил по голове ботинком и, отлежав в больнице с сотрясением мозга положенные 10 дней, ушел бродить по свету.

Пришла Аманда и Лис, воспользовавшись этим, юркнул в библиотеку, плотно закрыв за собой дверь.

– Ты не забывай, все люди разные, нельзя требовать, чтобы все поголовно соответствовали твоим критериям, – проворчала из темноты Соня.

От неожиданности Лис подскочил.

– Ты слышала?

В камине потрескивали сухие поленья, освещая комнату неровным красновато-оранжевым светом. По потолку и стенам прыгали длинные кособокие тени. Соня сидела в глубоком кресле в углу, так, что свет от камина не доставал до нее.

– Вы так орали, думаю, Аманда тоже слышала, – усмехнулась она в ответ, – Этот дом не умеет хранить секреты.

Лис присел на поручень ее кресла, привалился к ее плечу. Соня обняла его, прикрыв концом вязаной шали, которую носила только дома. Тепло и спокойно, будто так было всегда и всегда так будет.

– Прости меня, – хмыкнул Лис, уткнувшись в ее разбросанные по плечам волосы.

– За что? Брось, ты, в самом деле. Я говорю, будь терпимей, но сама далеко не так терпима, как мне того хотелось бы. Максим, как пример, годится лучше, впрочем, он мужчина, он должен быть сильнее.

– Разве терпение – это сила?

– Не терпение, а терпимость, то есть способность принимать людей такими, каковы они есть и при этом оставаться собой. Это могут позволить себе только сильные и уверенные в себе люди.

– Я не совсем понял, – задумчиво протянул Лис.

– Смотри, – Соня посмотрела ему в глаза, – к примеру, тебя назвали дураком, что ты сделаешь?

– Смотря кто назвал. Пацану в репу вмажу, девке пару ласковых отвечу и взрослому тоже.

– А если это будет ребенок, вроде Кристины.

– Наверное, внимания не обращу, что с него взять.

– И это будет значить, что ты проявил терпимость. Ты знаешь, что ты сильнее, что сказавший тебе гадость так на самом деле не думает, а если думает, то ты легко докажешь ему обратное. Ты знаешь это, ты не притворяешься, ты действительно не обратишь внимания на его слова. Это и есть терпимость. А вот, когда тебе не все равно, но ты делаешь вид – это называется стерпеть. Так понятнее?

Лис кивнул.

– Я подставил ее, да? Теперь Аманда разозлится.

– Думаю, нет, – поразмыслив, вздохнула Соня, – Аманда не злая и дочь свою любит, жизнь у нее не складывается, вот она и лезет в бутылку.

Какое-то время Лис смотрел в окно.

– А снег здесь бывает? – спросил он.

Танцующие в камине языки пламени отражались в его глазах зелеными всполохами.

– Я взяла три билета до Цюриха, там есть снег и елки настоящие.

– Макс приедет?

– От него это мало зависит. Даже если не сможет, лучше мы там отдохнем, здесь без нас обойдутся, – она ощутимо вздрогнула и, резко сменив тон, добавила, – Крис снега никогда не видела, согласись, не порядок.

Конечно, Лис согласился. В Цюрих или Тимбукту не имело значения, и нежелание Сони оставаться на праздники дома казалось вполне естественным. Какой новый год без снега, в самом-то деле!