Яна Белова - Дом для Лиса

По щекам хлестнул ледяной порыв ветра, принеся с собой резкий запах моря. Фернан взглянул на затянутое тучами по-зимнему неласковое небо, прицокнул языком:

– Будет шторм, поехали домой, пожалуй.

Дождь лил всю ночь и весь следующий день, в комнате Лиса на окнах закрыли ставки, чтобы порывы шквалистого ветра не высадили стекло. Ощерившиеся острыми белыми зубцами волны гремели, будто пушки, швыряясь прибрежными валунами.

Кристина переселилась в комнату Лиса вместе со своими игрушками. Вечером Мария с трудом уговорила ее идти спать к себе, однако среди ночи она вернулась обратно, заплаканная, босиком и с плюшевым медведем в обнимку. Лис не спал, позабыв о времени, возился с новыми снимками, создавая из реальных фотографий нереальные пейзажи.

– Что ты делаешь? – шепотом спросила Кристина, взбираясь на кушетку, стоявшую за спиной сидящего за компьютером Лиса.

– Эй, ложись-ка ты спать, завтра посмотришь.

– Не хочу.

Лис встал, сгреб ее в охапку вместе с медведем и не без усилий дотащил до своей кровати.

– Ложись здесь, не хочешь спать, тихо полежи, а то я не успею доделать то, что хотел и не будет тебе пиратского острова из Пепи длинный чулок.

– А Пепи там будет?

– Я тебя под Пепи загримирую, но ты мне не мешай, ладно? – он накрыл ее одеялом и, вернувшись к столу, развернул настольную лампу так, чтобы свет не доходил до кровати.

– Я спать не буду, я тихо полежу, – заговорщицки прошипела из темноты Кристина и спустя пять минут заснула крепким сном.

В половине пятого Лис выключил компьютер, достал из шкафа плед, свернул в несколько раз покрывало с кровати, на манер подушки и как ни в чем не бывало, улегся на кушетке, моментально провалившись в сон.

– Алисандэр, вы не должны потакать ее капризам, – распекала за завтраком Лиса донна Мария.

Присмиревшая Кристина покаянно грызла свой тост с джемом, всем своим видом демонстрируя глубокое сожаление в том, что из-за нее брату пришлось спать на неудобной кушетке.

– Она боится гула ветра.

– Не боюсь, – робко пискнула Крис.

– Может, вы просто постелите ей на диване в моей комнате, – предложил Лис.

Мария смерила его долгим, ничего не выражающим взглядом и, убрав со стола опустевшие тарелки, проговорила:

– Я позвоню сеньоре Софии.

– Я поговорю с мамой, позвоните, – вдруг захныкала Кристина, – дайте, я позвоню ей.

Сидевшая на другом конце стола Франческа, закрыв руками уши, зубрила заданное на дом стихотворение.

– Ну, позвоните маме, – в три ручья заревела Кристина.

– Я позвоню, позвоню, но позже. Вы ужасно ведете себя в последнее время, – исключительно вежливо и совершенно бесстрастно кивнула Мария.

Кристина сорвалась с места и выбежала из кухни, Лис хотел броситься следом, но Мария слегка тронула его за плечо:

– Она скучает, так всегда бывает, когда сеньора София отсутствует дольше двух недель, но нельзя потакать ей, иначе она начнет манипулировать родителями, а это до добра не доведет. Всем детям нужна дисциплина или хотя бы подобие ее.

– Почему подобие? – удивился Лис, сев обратно на свое место.

– Видите ли, – донна Мария неопределенно пожала плечами, – здесь крайне демократичные порядки, на мой взгляд. Я им следую, это моя работа, но своих детей я воспитывала иначе.

– У вас есть дети? – слюбопытничал Лис

– Уже взрослые, учатся в Барселоне, сын будет адвокатом, а дочь дизайнером, – не без гордости сообщила она, – на рождество они приедут сюда погостить, – тут ее взгляд упал на внимательно прислушивающуюся к разговору Франческу, – Чего уши развесила? У тебя дела нет? – грозно прикрикнула она на девчонку, вновь прилежно уткнувшуюся в книгу, но, развернувшись к Лису, добавила совсем другим сдержано отстраненным тоном, – Вам тоже следует поторопиться с завтраком, сеньорита Васория уже приехала.

Лис тяжело вздохнул, одним глотком допил свежевыжатый немного разбавленный водой сок и поплелся в библиотеку на урок математики.

В холле Кристина, позабыв о своих печалях, носилась с привязанным к резинке мохнатым бантиком от подросшего котенка. За окном по-прежнему шел дождь, свистел ветер, срывая с деревьев листья. Лис взял из стоявшей на столике у лестницы вазы большой апельсин, выросший прямо на заднем дворе и, любуясь его насыщено-оранжевым теплым цветом, двинулся навстречу двухчасовой каторге.

Сеньорита Васория превзошла саму себя, выучив целую связанную фразу по-русски: «Вы плохо стараетесь». Это после того, как Лис избавил ее от львиной доли проблем, заговорив с ней на довольно приличном испанском. Он едва не задохнулся от возмущения.

– Сдались мне ваши прямоугольники вместе с площадями! – зло процедил он по-русски, отшвырнув от себя тетрадь.

Девушка жутко расстроилась и растерялась, губы задрожали, она схватила словарь и трясущимися пальцами принялась что-то в нем искать. Лису стало ее жаль. В последнее время он начал подозревать, что испанцы – народ исключительно слабонервный.

– Не беспокойтесь, вы все правильно сказали, я злюсь на себя. Мне не нравится математика, – тщательно подбирая слова, выговорил он.

– Иногда нам приходится делать то, что не нравится, потому что так надо, – наставительно сказала преподавательница, успокоившись в долю секунды.

– Кому надо-то? – скривился Лис, – Я обходился без этого всю жизнь и ничего. Зачем мне радиусы и периметры?

– Так нельзя, Алисандэр, – девушка присела рядом на стул, – ваш отец занимается проблемами океана, но без знаний он не смог бы измерить даже длину волны.

– Мой отец длину могилы своей измерить только может, – фыркнул по-русски Лис и тут же поспешил предотвратить попытку учительницы заглянуть за переводом в словарь, – Я знаю, что вы правы, просто мне скучно, я ничего не понимаю, но я буду заниматься, не беспокойтесь.

– Спасибо, – улыбнулась девушка.

– Не за что, – вздохнул Лис, вытянув из верхнего ящика стола очередной лист бумаги, – бубни дальше.

Он думал о предстоящих Новогодних, а здесь Рождественских праздниках, о том, что скоро вернутся Макс и Соня и все станет проще и веселей. Свист ветра, далекий рокот прибоя и шум дождя слились в единый мерный глухой гул, тяжелые капли шлепали по стеклу, ручейками растекаясь по совершенно необъяснимым траекториям, старинные настенные часы тикали в такт ударам сердца.

Дверь приоткрылась, Лис вздрогнул.

– Можно, я здесь посижу? – не дожидаясь ответа, Кристина забралась в высокое кресло у закрытого ширмой камина, туда же запрыгнула вбежавшая вслед за ней Фелиска.

– Тихо только, – предупредил Лис, встал, закрыл дверь, вернулся к столу и только тогда заметил недоумение учительницы.

– Вам не кажется, что этот вопрос был адресован мне, и вы не в праве брать на себя смелость решать это?