Евгения Некрасова - Срок годности. Сборник экологической прозы о человеке и планете

постепенно затихало. успокаивались. тела качались, перетекали. то сжимали, то ты разбухала другими. потом другие – тобой: сжатие. наконец-то, выгибалась ось: рвало. прямо на то, что спереди: теплое, знакомое. легчало. саднило раной. качало. разбухало.

и снова качание, колебание телами. растворение в других через сжатие, разбухание, сжатие. саднило. пахло: рвота, помет, пот, моча, кровь. других, твоя. ожидание. качка. ожидание.

направление: туда! внезапно осью ощутила: у качки есть направление: туда! качает, перетекает. тела, телами. но ясно: туда! там: что-то!

и теперь ты поняла, откуда. и даже уловила момент, когда началось. то – криком! распластать! жирел! и ты знала, что на этот раз дотянет и до тебя. и близко. сжатие, разбухание. качаются: тела, телами. крик: ближе. крик: здесь. крик: твой!

страх – страсть! за что ? не может быть. только не меня. ось! только не меня. крик! не хочу. мама. мама. не может быть. неужели и меня? ось! неужели можно так: раз – и нет. раз – и конец. раз – и

качание, сужение. но теперь не разбухнуть другими. не спрячешься во многом, большом, большем. мокрое, знакомое спереди – не утешает. конец! ось! не может быть! то заражало всех: тела, тебя.

спереди – не было. все поменялось и осталось прежним. только нет больше знакомого, утешающего. обжигало: саднило. холод: обнимался.

ее крик. ее – нет. крик – ось. думалось: тепло, овес… конец. бешеная. безудержная. но не так. не как она. впереди – то.

впереди то – но тебя больше не трогало. облизывалось, но не касалось. не смело. мутное, нудное прекратилось. отдало пространство: ярость . ось бешено вертелась. ты была – ты. центр. тела – позади тебя. их – качает, сжимает, разжимает. ты – вершина волны.

ты обрушиваешься на: хлыст, хлёст. передними копытами в: хлёст, хлыст. удар – добила хлыст. хлёст – больше никогда. ярость – острие. распалось, разорвалось: свет! бежать к. лететь на. ноги – сила. нутро – ось. острие – ярость. свобода. свет. ты .

Из стандарта Королевского общества защиты животных от жестокого обращения:

Основная цель стандарта – обеспечение безопасности пищевых продуктов, однако в стандарт также входят правила по защите животных от увечий, травм и страданий.

За 24 часа до убоя животные проверяются инспектором по безопасности мяса, который должен убедиться, что животные здоровы и, следовательно, их мясо может быть пригодным для употребления в пищу человеком.

Незадолго до убоя животных поднимают по дорожке на бойню. В ее конце – специальный бокс, куда по очереди загоняют животных. Этот бокс отделяет животное от остальных животных на дорожке. Через несколько секунд после входа в бокс оператор оглушает животное. В случае овец или свиней оглушителем служит электрический ток. Для крупного рогатого скота используется пневматический пистолет с выдвигающимся ударным стержнем. Устройство целят в голову животного. Свиней также можно оглушить углекислым газом. Этот процесс оглушения необходим для того, чтобы сделать животное бессознательным и нечувствительным к боли, прежде чем оно истечет кровью.

Как только животное оглушают, его задние ноги фиксируют кандалами, а затем перерезают крупные кровеносные сосуды, чтобы вызвать кровотечение. Поскольку животное было оглушено, оно находится без сознания и не ощущает, как его заковывают в кандалы и режут. Животное обычно так и не приходит в сознание перед смертью из-за потери крови. Что касается домашней птицы, включая кур, уток, индеек и гусей, их могут привезти накануне вечером или в день убоя и оглушить с помощью электрического шока или углекислого газа. После того как птица потеряет сознание, ей перерезают горло, чтобы кровотечение могло вызвать смерть.

После убоя инспектор по безопасности мяса осматривает тушу, чтобы определить, подходит ли она для употребления в пищу или ее лучше всего использовать в качестве корма для домашних животных, производства фармацевтических материалов, или же ее забраковывают.

В течение нескольких часов после забоя туша помещается в холодильник для охлаждения или замораживания. Процесс убоя и дальнейшей обработки предназначен либо для уничтожения болезнетворных микроорганизмов, либо для предотвращения их появления и получения мяса, безопасного для употребления в пищу человеком.

«мало людей вообще бывают на скотобойнях. это не очень-то приветливое место, знаешь. воняет коровьим дерьмом и кишками с кровью. ими же покрыт весь пол. очень грязно. потом приходишь домой – и вся воняешь этими же кишками. сколько ни стирай, ни мой – себя, одежду, – все равно вонь.

я-то попала сюда, потому что работала в мясной индустрии – в основном с бумажками. потом перевели в отдел типа менеджером по контролю за качеством. в первый день мне все показали, где что, – экскурсия. и все время спрашивали: you ok? так многозначительно: you sure? говорят, на экскурсии много людей в обморок падает. меня, конечно, подташнивало, но, думаю, ничего, привыкну.

короче, это, конечно, пиздец. и работа опасная. корова же огромная. ты ее оглушишь – она забьется в спазмах и по груди тебе – херак огромной ляжкой. это когда ее в бокс ведут. ты рядом с коровой стояла когда-нибудь? ты знаешь, что они пиздец какие огромные? короче, ты вроде все делаешь правильно, а они все равно чувствуют, паникуют. сам боишься. снесут ограждения – и все.

в общем, я целые дни проводила в этом боксе. там ни света, ни окон, ничего. голова в тумане к концу дня. ночью кошмары снятся.

и, короче, ты делаешь все, чтобы выжить. диссоциация, знаешь, что такое? ну вот. ты как бы немеешь. не воспринимаешь их. корову видишь не как целую корову, а как бы разделяешь ее на части, расчленяешь, думаешь: вот это можно продать, вот это – выбросить. но самый пиздец – это когда я увидела отдельные головы кучей. верещагин – только 3D, воняет и с эффектами. и смотрят на тебя. глазами этими выпученными. то ли зовут на помощь, то ли обвиняют. отвратительно и страшно. я не знаю, как я не сблеванула прямо там. добежала до туалета.

а однажды была эпидемия, туберкулез, и нам их целыми семьями приходилось закалывать. и быков, и коров, и телят. я особенно помню пятерых телят. они такие маленькие, тщедушные, на своих ноженьках тоненьких новорожденных, едва еще окрепли. они нас, как щеночки, обнюхивали, пальцы лизали, ничего не понимали, интересовались, любопытные. пятеро мальчиков. мы их потом в один бокс запихнули. бокс же он для одной коровы, но они тонну весят. а эти нежные, тоненькие. так пятерых их вместе и забили.

и на других это тоже действовало. ко мне в кабинет приходили в истерике мужики. мне приходилось их успокаивать. понимаешь, огромные такие, мускулистые мужики. ведь это работа физическая. а вижу – плачет.