Татьяна Королёва - Туда, где свет

– А ты знаешь, что мне всё позволено? Какой это этаж, шестой? Захочу – выкину тебя с балкона!

Осознать то, что он сказал, было невозможно. Меня сразу, как льдом, сковал какой-то животный страх, во рту вмиг пересохло. Я взглянула в глаза мужчины и… испугалась еще больше. Тогда, цепляясь за остатки прежнего разговора о поэзии, я с трудом произнесла:

– Но вы… такие стихи… мне читали! Только что… Поэт рывком поднял меня со стула:

– Так, иди, стели постель! Потом… после… я уйду.

Ноги у меня подкосились, я снова опустилась на краешек стула. И сделала еще одну отчаянную попытку до-сту-чать-ся до человека. Ведь должен же быть в этом создании человек, должен! Голос у меня сел, и слова давались необыкновенно тяжело:

– Вы же… сегодня вечером… играли с моей дочерью… Смотрели ей в глаза. Мы ведь… о поэзии говорили… Как же так?

Ответ был краток:

– Стели постель!

– Нет!

Поэт снова поднял меня со стула и одним движением разорвал мою футболку – сверху донизу. Схватил за руки и потащил в спальню. Я сопротивлялась отчаянно, но молча – в соседней комнате спала Светочка.

Я думала, что присутствие в доме ребенка – это для меня своеобразная гарантия спокойствия и безопасности. Не станет же человек… Всё оказалось ровно противоположным, теперь я боялась еще и за дочь, что она проснется… Ужас, кошмар!

Хоть бы что-нибудь тяжелое попалось мне под руку! Что-нибудь! Хотя даже в эти секунды я понимала: если не «вырублю» мужчину сразу, а просто ударю, он меня потом покалечит!

…То, что произошло дальше, я очень долго старалась забыть.

Он. Оно… это создание… ушло ночью.

Долго и тщательно я собирала свои разорванные вещи, потом постельное белье… Собрала все и выбросила.

…Утром я даже появилась на работе, в департаменте культуры – как странно сейчас звучало это слово – «культура», и зашла в кабинет к своему приятелю, который познакомил меня с «поэтом». Неужели всё это происходило только вчера?

– Ты хорошо знаешь этого человека – поэта Игоря? – спросила глухо.

– А что?

Говорить было очень трудно. Я поддернула вверх рукав кофточки и показала синяки.

Мой приятель сказал странную фразу:

– Я не думал, что он посмеет.

В этот же день на работе я не могла переключиться на что-то иное, кроме произошедшего ночью. Поняла одну простую вещь: у «поэта» были замашки начинающего садиста. Для «огонька» ему нужны сильные ощущения! Подумала и о том, что, может быть, скоро ему понадобится мучить свою жертву больше и больше. Дурацкое желание остановить его стоило мне почти жизни.

Работая в департаменте, я, конечно, знала в нашем городе многих людей. Позвонила тому, кто имел «выход» на управление внутренних дел, и уже через пару часов сидела в кабинете одного из сотрудников.

Если бы я могла предположить, что будет дальше! Если бы!..

Пока пришлось отвечать на десятки вопросов под протокол. Вопросы были всякие, в том числе совсем неудобные. Заявление я тоже написала. Прошла судебно-медицинскую экспертизу; синяки мне замеряли линейкой, почему-то это меня очень поразило. Но все только начиналось!

Мое заявление и все документы послали в тот район, где я жила, потому что первоначально меня принял сотрудник областного управления, а дело должен вести следователь районного.

Через пару недель следователь вызвал меня к себе и, очень скучая, пояснил, что хорошо бы иметь двоих свидетелей произошедшего. Увидев мои изумленные глаза, он еще и «добил» меня замечанием:

– А вдруг вы сами так захотели? Ну, чтобы вас били и прочее, – процедил следователь. А потом добавил: – Я веду много дел. Вот у меня тут труп женщины – всё тело истыкано вилками, а вы… вполне себе здоровы.

Поняла: поскольку я жива и у меня нет свидетелей, мое дело полежит немного и заглохнет.

И все-таки следователь позвонил «поэту» в его город. А «поэт» позвонил мне (узнал где-то номер телефона) и сказал:

– Забери заявление. Подумай о дочери!

Я разрыдалась, уж очень испугалась за Светочку. А потом поняла, что угрозы «поэта» к делу не пришьешь, и усталый мужчина-следователь мне просто не поверит.

Дальше было хуже. Рассказала знакомому психологу о том, что произошло. Он очень доброжелательно побеседовал со мной. А где-то в разговоре пробросил мысль о том, что среди людей по типам есть маньяки и есть жертвы. «Маньяки» просто находят «жертв», и всё. Да, я услышала, но легче мне от этого не стало, стало только хуже.

Каким-то образом о случившемся узнал мой дядя, который занимал тогда весьма «неслабый» пост в нашем городе. Родственнику стоило только пошевелить пальцем, и «поэта» ждала бы весьма прискорбная участь. Но дядя приехал ко мне и, глядя куда-то в сторону, строго спросил: «Как этот человек попал в твою квартиру?» Что я могла ответить? Что он – не с улицы? Он – поэт, пришел к нам в департамент культуры, мне его рекомендовали? Все это так, и у него скоро выходит книга стихов с удивительным названием «В час рассвета».

…Спать я почти перестала. Не могла. Лежала и прокручивала в памяти тот вечер, с момента, когда открыла дверь, думала: «Если бы я!», «А если бы…». Но не получалось ничего изменить. И уйти от этой круговерти я уже не могла. Снова и снова, закрыв глаза, видела сцены того вечера.

Потом я стала ненавидеть «поэта». Представляла, как приеду к нему в город и убью его. Наверное, это звучит дико. Но кто позволил ему, словно катком, проехаться по моей жизни?!

Однажды я искала в шкафу книгу и, вытаскивая ее, рассыпала на полу листки. Всмотрелась в них – это были стихи, которые в тот вечер, до финальной сцены, успел оставить мне «поэт».

Чтобы собрать листы, я присела на палас. Глаза выхватили строчки:

«Встречу рассвет, помолюсь!

Ночью, забыв о битвах,

Снова я вспомню Русь

Позднею тихой молитвой».

Меня словно током ударило! Как это можно? Ведь тут о молитве. Как?

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.