Сергей Изуграфов - Смерть на Кикладах. Сборник детективов №5

Еще несколько минут, и Алекс и Софья уже были у мраморной арки храма Аполлона. Здесь, у Портары – величественного древнего сооружения, похожего на колоссальных размеров портал в иное измерение, который Рыжая Соня когда-то назвала «местом силы», они обычно разминались и занимались Кендо, отрабатывая боевые упражнения с деревянными мечами.

Вот и сегодня, отдышавшись после пробежки и как следует размявшись, Алекс взял в руки боккен и прикрыл глаза, стараясь сконцентрировать свое внимание на предстоящем упражнении. Он постоял несколько минут неподвижно, дождавшись, пока дыхание выровняется совершенно, и плавно принял привычную боевую стойку. Когда Алекс открыл глаза, взгляд его заледеневших серых глаз стал жестким и внимательным. Внезапно его меч взметнулся над правым плечом – удар! Поворот, стойка… Правая рука с мечом отведена назад, легкий вдох, поворот головы… Меч снова взметнулся вверх и, повинуясь движению шагнувшего вперед бойца, на этот раз наискось рубанул вниз. Поворот, стойка. Шаг назад. Меч, сжатый обеими руками над головой, застыл на мгновение, шаг вперед – и снова удар! Шаг назад, поворот, стойка. Алекс опустил руку с мечом вниз, плавно отведя ее назад, и медленно выдохнул, низко наклонив голову.

Смолев занимался с полной самоотдачей, повторяя про себя любимую фразу Фудзивары-сэнсея, сказанную еще Миямото Мусаши 14 14 Историческая личность, легендарный самурай, автор «Книги Пяти Колец» – прим. автора несколько веков назад: «Тренируйся тщательнее!». Рыжая Соня стояла в трех метрах от Алекса и повторяла за ним все движения.

Так прошло около получаса. Алекс закончил упражнение и, повернувшись к Соне, традиционно поклонился. Та вернула ему поклон. Алекс улыбнулся, аккуратно положил боккен на камень, быстро разделся, оставшись в одних плавках, и побежал по камням к воде.

– А теперь – водные процедуры! – через плечо радостно крикнул он. – Скорее, копуша! А то на вилле завтрак стынет! Опять опоздаешь, и у твоего Петроса снова будет испорчено настроение! До буйка и обратно! – и с шумом нырнул в воду, взметнув в воздух небольшой фонтан брызг.

Эгейское море в октябре месяце для приезжих северян – сплошное блаженство: двадцать два градуса, вода прозрачная, бархатистая, не слишком соленая. А если ныряешь в это лазурное великолепие из прохладного утреннего воздуха, так и вовсе – одно удовольствие! Не парное молоко, конечно, зато и бодрит, и освежает как нужно. Особенно, после тренировки.

«То, что доктор прописал! – подумал Алекс, вынырнув на поверхность и, нежась, подставил лицо первым лучам восходящего солнца. – Тот самый, кардиолог из Алмазова, 15 15 Кардиологический Центр в Санкт-Петербурге имени В. А. Алмазова – прим. автора что так ратовал полгода назад за талассотерапию. Может быть, он был не так уж и неправ? Я себя и в самом деле чувствую гораздо лучше…»

– Готова? – спросил он у вынырнувшей Софьи. – Отлично! Вперед!

Они проплыли, по привычке соревнуясь, до буйка, что качался в ста метрах от острова, и остановились отдышаться.

– Кстати, – спросил Алекс, переводя дыхание, зачерпывая ладонью воду и омывая лицо. – Кстати, о Петросе и о делах сердечных. Скажи мне, Рыжая, вы уже надумали?

– Ты о чем, дядя Саша? – немедленно отвернувшись, смущенно ответила Софья, держась одной рукой за скользкий леер на буйке, весь поросший зелеными водорослями.

– О вашей свадьбе. Октябрь, ноябрь – самое время. Уж мне-то ты можешь сказать?

– Да пока не понятно ничего с датами, – нехотя ответила Софья и, оттолкнувшись от буйка, добавила веселее: – Поплыли обратно, а то и в самом деле опоздаем! А мне мой повар дорог как память!

Смолев удивленно хмыкнул, но ничего не сказал. Он набрал побольше воздуха в грудь, оттолкнулся ногами от буйка и нырнул, догоняя Софью. Это было непросто: плавала она отлично. На берег они вышли вместе.

– Рыжая, – отдышавшись, решил поставить точку в разговоре Смолев, прыгая на одной ноге, пытаясь избавиться от набравшейся воды в ухе. – Ты же меня знаешь, я в твои личные дела никогда не вмешивался и сейчас не собираюсь. Мне бы со своими разобраться, – он быстро переоделся за обломком скалы в сухую одежду и, выйдя снова к Соне, присел на камень, чтобы надеть кроссовки. – Просто я хотел тебе сказать, что если вы с Петросом надумаете в ближайшее время сыграть свадьбу, то и вилла, и таверна, – все в полном вашем распоряжении. Бесплатно, разумеется, включая свадебный банкет. Привози маму и друзей, тоже пусть живут, сколько нужно. Это мой скромный подарок тебе и Петросу. Вы же все равно рано или поздно поженитесь!

– Спасибо, дядя Саша, – поддавшись порыву, Софья благодарно чмокнула Алекса в щеку и весело рассмеялась. – Обязательно поженимся. Куда же мы теперь денемся? Поженимся непременно! Когда этот греческий тюлень созреет, чтобы наконец сделать мне предложение! Как только – так сразу! – зайдя за большой валун, она быстро переоделась и, отжимая мокрый купальник, уточнила: – Как вернемся? По набережной или напрямик, через парк?

– Пойдем через парк, – кивнул Алекс, подхватив оба боккена. – Срежем путь. Время поджимает…

По молу они вернулись с Палатия на набережную, миновали собор Святого Антония Великого, прошли мимо небольшого автовокзала, с которого каждый час уходили рейсовые автобусы, развозя туристов по наиболее интересным туристическим маршрутам острова. Прошли мимо небольшого здания администрации порта, пересекли парк и через десять минут уже снова были у знакомой калитки на улице Апиранто.

– Доброе утро, босс! Доброе утро, Софья! – звонкий и радостный голос Катерины остановил их у стойки ресепшн.

Девушка была уже час как на посту, и ей просто ужасно не терпелось с кем-нибудь поговорить. Смолев давно понял для себя, что лучшее в такой ситуации – ее попросту не перебивать. Несколько минут терпения, – зато потом с ней можно будет спокойно и продуктивно общаться.

– А вы уже вернулись? Как водичка? И как это вы купаетесь в такую погоду, босс? Холодно же! Местные не купаются уже месяц как, да и правду сказать – я бы ни за что сама не рискнула: в октябре-то месяце! Б-р-р-р-р! Все местные, конечно, на вас глядя, удивляются, но я им говорю, что в России все жители – закаленные, как медведи. Там же постоянно холодно, ведь правда? Мне моя русская бабушка рассказывала, когда я совсем маленькая была, что у них в Сибири такие морозы, что они с тех самых медведей снимали шкуры и носили всю зиму, пока медведи спят. Я вот только не поняла тогда: они им весной шкуры обратно отдавали, что ли? Сейчас-то я об этом даже подумать боюсь. Интересно, а морозы, это сколько? Наверное, все минус десять? Это же кошмар… Я даже представить себе такого ужаса не могу: это же носа на улицу не высунешь? И в босоножках не походишь? Пришлось бы по три сарафана сразу надевать? Это же жутко неудобно, и где набрать на всех столько сарафанов? Вот мне Костас и говорит, что из-за морозов надо все время закаляться, как вы, и пить водку. Мол, в России все русские постоянно закаляются, ныряют в прорубь, а потом пьют водку, чтобы согреться, дружат с медведями и играют на струнных инструментах. Забыла, как называется! Ла-ла-лай-ка, кажется… Странно только, что вы с Софьей водку почти не пьете, – это, наверное, потому что вы к нашей погоде уже потихоньку привыкаете?..