Павел Шушканов - Время дождей

Бен был поблизости и пил сок. Его тарелка была еще на треть полной.

– Поешь за меня, – сказал Ру.

Бетти, услышав, тихонько засмеялась.

Бен тоже вяло отодвинулся от стола. Так он не ужинал уже давно, но мысль о десерте, которым, собственно, и был сюрприз, не давала покоя.

Господин Линквуд поднялся из-за стола с полным фужером вина и поблагодарил всех собравшихся. Вслед за ним поднялся полный мужчина в зеленом костюме – господин Корвин, глава семьи Корвин. Его глаза блестели под очками.

– Ваша семья достигла немалых успехов в этом году, как, впрочем, и все семьи нашего союза, но мы желаем вам стремиться к большему. Пора подумать и о качестве, если количество, как говорится, вот оно на столах.

Все одобрительно засмеялись и подняли бокалы.

– Все верно, господин Корвин, – отметил Линквуд, – качество определенно необходимо. Потому позвольте представить вам моего сына Курта. Он долгое время не ходил в школу, поскольку нам требовалась помощь всех членов семьи на пастбищах в этом году, но многое он изучил сам по учебникам сестры и моим скромным заметкам, ну и конечно огромное спасибо господину Арчеру за частные уроки.

Учитель одобрительно закивал длинным носом над тарелкой с картофелем и бобами.

– А в этом году мы решили отдать его в школу, получить образование и новые навыки.

Курт стоял возле отца и вежливо улыбался. Он был высок и очень коротко подстрижен, на высоких скулах играли желваки. Он коротко поклонился.

– Я не обману ваших надежд, господин Арчер. Отец.

Господин Линквуд довольно потрепал его по спине.

– А сейчас, господа, я хочу вас пригласить в сад, выкурить по трубке и подышать вечерним воздухом. Юные господа могут пройти в верхнюю гостиную, где вас уже ждет сок и десерт.

Гости покидали зал, весело смеясь и шутливо подталкивая друг друга в бок. Окна были распахнуты и сладковатый запах табака сочился из сада.

Бен и Ру потопали по винтовой лестнице наверх. Ру был рад, что ему придется остаться на ночь здесь в этом великолепии. В верхнем зале был низкий стол с клубничным десертом и стаканами с виноградным соком, но они прошли мимо и скрылись за соседней дверью. Десерт выглядел очень заманчиво, но им еще следовало обсудить план вылазки на затерянную ферму.

– Теплые вещи взять не смог, – сказал Ру, – может что-нибудь возьмем здесь. Зато о провизии уже беспокоиться не нужно.

Ру похлопал себя по животу.

– А что если нас хватятся? – предположил Бен.

– Не более чем через пару часов. Мы успеем.

Ру внезапно замолчал. В комнату зашел старший сын Линквудов Курт. Он на секунду замер в дверях, а затем прошел и закрыл за собой дверь. Только сейчас Ру понял, что они в кабинете. Тут был большой стол со свечами, картины на стенах, стеллаж с редкими книгами. Курт прошел к отцовскому креслу и налил себе воды из узкого графина. Жестом он пригласил гостей остаться.

– Там в основном девчонки и разговоры о платьях, оставайтесь здесь, если хотите. Ты Руперт Кимберли? А ты возможно Бен? Сестра прожужжала тобой все уши. Так что я знаю о тебе очень много.

Бен кивнул. Они с Ру переглянулись и присели за стол, сложив перед собой руки.

Курт сел в кресло отца и дружелюбно улыбнулся.

– Идешь в школу в этом году? – спросил Ру, – Ты же пропустил почти год, как ты думаешь все наверстать?

– Меня учил господин Арчер, когда приходил обедать к нам. Плюс пара частных уроков в неделю. А что, вы хотите помочь?

Ру засмеялся и скрестил пальцы перед собой, толкнув в бок Бена. Он чувствовал себя уверенно.

– Ты же даже не знаешь когда была основана наша школа.

Курт улыбнулся.

– Первого сентября весемнадцатого года бэ о в старом здании Совета. Школа занимала первый этаж, а Совет второй. Первым учителем был Лайонел Фокс, ныне покойный отец господина Арчера. В ней открыты три класса и год высшей школы. Первый класс обучение длится два года, остальные по одному. В последнем, третьем, классе можно выбрать специальность – земледелие или мануфактурные работы. Но, боюсь, господа, так мы с вами ничего не решим и тем более не станем друзьями. Я предлагаю сыграть.

Ру и Бен дружно прыснули.

– В «кто умнее?» разве что…

Курт снова улыбнулся и положил руки на стол.

– Нет, в стрит, – он порылся в кармане и вытащил четыре зеленых гляса, идеальной формы, почти овальные (формы мира, как называл их Ру). Он положил их на стол и потянулся к другому карману. Оттуда он вытянул два красных гляса. Ру придирчиво осмотрел один из них и даже на просвет. В глубине красного стекла застыли крошечные пузырьки воздуха.

– Ну, знаешь…, – он вытащил из-за пазухи худой мешочек с неровными стекляшками, – если хочешь распрощаться со своим стеклом, то связался с нужным человеком.

– Вот это разговор! Значит по две.

Бен не заметил, как приоткрылась дверь кабинета, а Ру заметил и вжался в собственный воротник. В дверях стоял господин Линквуд, а на столе недвусмысленно лежала горстка глясов. Ру зажмурился, ожидая крика и, как минимум, перевернутого стола, но господин Линквуд внезапно засмеялся и положил руку на плечо сына.

– Играете, мальчики? Курт, не разоряй ребят. Я предупреждаю вас, господа, мой сын отличный игрок.

– Не сомневаемся, господин Линквуд, – сказал Ру.

Линквуд одобрительно кивнул.

– Ну, играйте, оставлю вас. Но потом не жалуйтесь, – он подмигнул сыну и закрыл дверь. Курт пожал плечами.

– Отец разрешает нам играть. Не обращайте внимания, он никогда не упускает случая понаблюдать за игрой, да и сам неплохо играет. Просто не хочет вас смущать. Итак, ставим по три. А кто арбитр?

– Я буду, – вызвался Бен, – сложно дружить с лучшим игроком конфедерации и не знать правил.

Бен положил поставленные на кон глясы на тыльную сторону ладони и подкинул вверх. Игра началась. Ближайший в Бену гляс принадлежал Курту, и он начинал скидывать – отправлять цветные стеклышки щелчком пальца через ворота, образованные двумя дальними глясами. Ру напомнил, что первый задетый гляс выбывает из игры, но Курт только усмехнулся. С первого кона Ру потерял два гляса, со второго еще два. Он грустно посмотрел на свой мешочек, но продолжил игру. На третий кон он выиграл оранжевый круглый гляс и гордо положил его в мешочек.

К концу пятого кона Бен понял, что погорячился начет лучшего игрока конфедерации. Ру распрощался с последним глясом, вымученным накануне куском кирпича, усердием и бессонной ночью и зло посмотрел на Курта.

– Будем играть дальше, – заявил Курт спокойно, – скажу честно, я немного жульничал. Я привык к игре за этим столом, а вы нет, поэтому переместимся на пол и наши шансы сравняются.

– Ставить нечего, – буркнул Ру.

Курт подбросил на руке несколько глясов, как своих красивых, так и самодельных стекляшек Ру. Каждый знал, как приятно отыграть в игре собственный гляс, над которым трудился много часов, особенно если проиграл его достаточно давно. Собственно, по этому принципу и формировались команды и строились турниры при масштабных играх. Похоже, что Курт знал об этом.