Павел Шушканов - Время дождей

Однажды отец (тогда была его очередь дежурить) отвел Бена на вершину маяка, показал большую масляную лампу с зеркалами и восхитительный вид с десятиметровой высоты. Бен старался охватить взглядом как можно больше и запомнить. Был канун Дня основания и все двенадцать ферм были освещены факелами. Факелы стояли и вдоль улицы. Это был праздник огня и людей, украшающих дома к празднику. Светилась и неприсоединившаяся ферма далеко на юге и более далекие мануфактуры, отсюда казавшиеся цепочкой тусклых огоньков на горизонте. А вокруг этого огромного пятна света стоял непроглядный мрак, колышущийся холодным ветром и ветвями далеких деревьев.

«А что там, папа?» – спросил тогда Бен, показав пальцем на север. Над далеким лесом мерцал маленький далекий огонек, слишком яркий для факела и неподвижный. Отец не обернулся, он осторожно опустил руку сына и сжал его плечо.

«Смотри, какая красота, Бен, смотри, сынок, когда страшно, всегда смотри на фермы». И Бен смотрел, зная, чувствуя спиной, что за ним мерцает далекий фонарик и смотрит в его затылок из темного леса, словно хищный одноглазый зверь.

– Не передумал, Ру? – спросил Бен, все еще вглядываясь в темноту.

– Спрашиваешь! Конечно, нет. Я уверен, что в том доме полно старинных цветных глясов и других интересных штук. Уж тогда я выступлю на следующем пятничном стрите! А может, мы даже наткнемся на привидение и будем всем рассказывать потом подробности, не просто так конечно, за пару тройку глясов…

Бен улыбнулся и, завернувшись в одеяло, устроился в дальнем углу, подальше от окна.

* * *

Руперт обожал дни семьи, особенно чужие, когда не обязательно было предварительно работать в течение целой недели, готовясь к празднику. По случаю приглашения Ру одел даже новый льняной костюм и ситцевую бабочку. Ботинки так же пришлось начистить воском. Он всегда был на полголовы ниже Бена, но сегодня как-то ощутимо подрос и держал подбородок чуть выше обычного. Приглашение на кусочке картона он положил в карман костюма. Сегодня он представлял семью Кимберли, на главном празднике одной из самых влиятельных семей Конфедерации. Разумеется, приглашения были высланы всем семьям и всем членам семей, владеющих землей, включая грудных детей, но по обычаю, имеющему свои корни в печальном опыте оставления хозяйства без присмотра, каждую семью представляли лишь один – два человека. Исключением была лишь семья Китс, и так малочисленная, да и за пчелами большой присмотр был не нужен – дяди Глена было достаточно.

Накануне Ру вел себя хорошо, допоздна работал в поле и не задавал за столом глупых вопросов, пока мать не насторожилась и не приложила руку к его лбу. Оказалось, что доказывать, что вполне здоров гораздо сложнее, чем симулировать болезнь, в чем Ру в свое время преуспел. Но, так или иначе, а разрешение посетить праздник с семьей Китс он получил. Тихая и мирная семья Китс пользовалась хорошей репутацией и уважением, а, значит, Ру был под хорошим присмотром.

Ру гордо вышагивал между господином и госпожой Китс, шагая в ногу с Беном и даже немного впереди. Идти пришлось долго, но господин Китс не стал арендовать коней, сославшись на хорошую погоду. Ферма Линквудов лежала на юге с восточной стороны от дороги, и они шагали по пустой улице почти до самого здания школы, а потом из-за поворота появилась чета Корвин, вдалеке слышались громкие голоса других приглашенных. Особняк Линквудов был виден издалека. Улицу у ворот освещали три огромных факела, а четвертый держал сам господин Линквуд. Стены украшали газовые фонари и фосфорицирующие рисунки в виде лилий.

Навстречу гостям вышли все пять детей Линквудов, и даже младшая Кристи в белом платье с розовыми бусинами, роскошном и дорогом как целый дом. Старший Патрик держал в руках лилии и вручал по одному цветку каждому входящему в огромный, сверкающий сотней свечей, дом. Господин Линквуд жал руку главам семей. И Ру немало удивился, когда крепкие пальцы сжали его внезапно вспотевшую ладонь.

– Добро пожаловать, господин Кимберли. Прошу, проходите в дом.

Они вошли в огромный зал. Тут были зеркала, не меньше десяти зеркал, в которых отражались сотни, если не тысячи, свечей. Ру потерялся во всем этом великолепии и жался к тяжелым бархатным шторам. Гости собирались здесь, входя в широкие двери, оглядывались по сторонам, скользили взглядами по зеркалам и хрустальным люстрам. Они перешептывались, восхищаясь обстановкой и друг другом.

А за другой дверью их ожидал зал с низким потолком, украшенный выделанными шкурами и резными дубовыми панелями. Тут были и головы охотничьих трофеев, и даже ковер с толстым ворсом. А еще тут стояли накрытые столы, дожидающиеся гостей.

Ру все смотрел и смотрел на входящих в зал людей. Все были красиво одеты, особенно дамы, платья которых почти касались пола. Вскоре прибыла и семья Ганн. Стук копыт был слышен издалека и вскоре красивые черные кони (к слову, у семьи Ганн были собственные кони) остановились у ворот. Высокие Ганн в черных костюмах спустились с коней. В их руках были тонкие трости и белые перчатки. Отец Ричард Ганн и двое его сыновей Эдвард и Ллойд. Они синхронно в знак почтения поклонились хозяевам дома, слегка кивнув головой. Господин Ганн еле заметно махнул пальцами руки, и его сыновья покорно отошли к другим детям семей, но не присоединились к ним.

Господин Ганн улыбался всем, слегка сжимая тонкие губы, на его лысеющей голове отражались огоньки свечей. На мгновение он столкнулся взглядом с Беном, слегка прищурился, но улыбка пропала с его лица. Он выждал несколько секунд, затем коротко кивнул.

– Добрый вечер, господин Китс. Господин Кимберли, – и скрылся в обеденном зале, куда немедленно заспешили и его сыновья.

Ру толкнул в бок Бена.

– Что это с ним?

Бен пожал плечами.

Вскоре хозяева дома позвали всех к столу. Праздник начинался. Детей, а точнее тех, кому еще не исполнилось шестнадцать, посадили за соседним огромным столом, отчасти из-за разницы в поданных блюдах. Ру опустился на широкую скамью, устеленную мягким покрывалом между Беном и юной Бетти Корвин, средней дочерью семьи Корвин. Бетти была очень обаятельной, хотя и немного полноватой девочкой. Ру душила важность и красота праздника, хотя еще, частично, он подозревал ситцевую бабочку. Бен улыбнулся ему, а он подмигнул Бетти и еще какой – то девочке из далекой фермы в голубом платье.

Подали салат с очень вкусным оранжевым сыром и грушевый сок. Ру набросился на него, но вскоре пожалел – жареная птица и дымящееся мясо со специями заполнили стол на тарелках с вареным картофелем и обжаренной морковью. В центр стола водрузилась большая рыба, украшенная зеленью и свежими овощами. Ру набирал себе в тарелку все самое вкусное (как ему казалось), не забывая про тарелку Бетти. Он еще смотрел, не лишний ли на его тарелке третий кусок кукурузного хлеба, когда господин Линквуд объявил второе горячее и сюрприз. И Ру сдался. Он слегка отодвинулся от стола и тайком пытался ослабить ремень.