Павел Шушканов - Время дождей

– Давай я пойду впереди, – сказал Бен.

Ферма Линквудов была огромной. В свете звезды лежали бескрайние поля, по которым, где-то вдалеке, бродили в своих загонах стада. Их полуночное мычание проносилось над серебристой травой.

За оградой колосились поля семьи Ганн, сегодня никем не охраняемые. Свет горел во всех четырех домах владения Ганн, включая два дома безземельных и было достаточно светло.

Бен махнул рукой и они побежали вдоль забора, цепляясь за траву, но не сбавляя скорости. Издали они казались двумя шустрыми зверьками, шелестящими лапками по травяному полю.

Звезда сияла над их головами, издалека доносился лай чьих – то собак. На мгновение Бен представил стаю диких псов, перелетающую через ограду и окружающую их плотным кольцом. В порыве любопытства, они совсем забыли про неизвестную опасность, уже много дней грозящую им всем. Но Ру уже бежал впереди, а поле было чистым и не предвещало опасности.

– Ру. Подожди меня!

Но Ру уже не бежал. Бен остановился в шаге от него, слушая тишину. Далеко на западе сиял огнями дом Линквудов, три дома безземельных черными башенками застыли в южной части поля, а в нескольких шагах от них стоял, привязанный к молодому деревцу, конь и неторопливо жевал траву, раздувая ноздри. За стогами прошлогоднего сена была маленькая роща, украшенная несколькими невысокими постройками. Примерно здесь на школьной карте располагалось чернильное пятно, за которое Бен еще не понес наказание в полной мере.

Тут, вместо чернильной кляксы, была лужа тумана, заполнившая всю низину. В белесом сумраке горел одинокий фонарь, чуть дальше построек, принадлежащих Линквудам, но стоящих уже на ничейной земле. За высоким кустарником кто-то срывался, оставив масляный фонарь на сухом пне.

– Нас ждут! – сказал Ру.

– Да перестань ты, скорее всего сторож пастбищ.

– Ага, там, где должна быть старая ферма!

– Это мы считаем, что она должна быть тут!

Ру промолчал и решительно двинулся вперед.

Он ожидал увидеть засаду: господина Ганн с сыновьями, хозяина земли господина Линквуда, пару городовых, всех трех школьных учителей и отряд охраны с Мануфактур. Ру даже был готов к встрече с ними всеми, но он не ожидал увидеть того, кто ждал их там на самом деле.

Впрочем, слово «ждал» тут не совсем уместно. Господин Арчер дремал, оперевшись плечом о стену старого сарая без крыши. Он сидел в старом кресле – качалке, принесенным сюда, видимо, уже давно и, накинув на плечи плащ, тихо сопел в свете масляной лампы, стоявшей неподалеку на трухлявом пне. Второй фонарь, потухший, стоял возле его ног. А на коленях лежала стопка листов, исписанных красивым ровным почерком.

– Грач! – едва не выкрикнул Ру.

– Да тише ты!

Бен осторожно подошел, почему-то не боясь разбудить учителя. Ему казалось, что будет даже справедливым, если его накажут снова, на этот раз за ночной побег. Но учитель Арчер крепко спал. Иногда его губы шевелились, словно он с кем – то разговаривал во сне. Только сейчас Бен понял, что господин Арчер покинул праздник уже достаточно давно, видимо, сразу задумав уединиться здесь в тишине и покое. И даже позаимствовал коня Линквудов. Но почему именно здесь?

Посмотрев на листы бумаги на коленях учителя, Бен, все понял, хоть и не сразу. «Повесть о семье Клаус» – гласили ровные буквы на первом листе, которых было не меньше двух десятков. Были тут и рисунки – Бен заметил их в свете лампы – почти точные копии тех карт, которые они нашли в его папке на учительском столе. А били ли то карты? Бен в этом сомневался уже.

– Ру, – сказал он, – идем отсюда. Никакой фермы Клаусов нет, да и не было никогда.

– Не понял…, – Ру завертел головой, но Бен приложил палец к губам и Ру затих.

Бен аккуратно сложил листы стопкой, положил их на пень возле лампы, затем поправил теплый плащ, укрыв им плечи и колени учителя и еще раз осмотрелся вокруг. Старые сараи, которым десятки лет, старый сад, темнота, далекий лай собак.

– Пойдем, Ру. Нас скоро хватятся.

– Но потерянная ферма, где она?

Бен хлопнул ладонью по неровно сложенной пачке исписанных листов.

– Здесь.

В тот день клуб «КИМ» был как никогда близок к закрытию и, скорее всего, так бы и произошло, если бы не одно обстоятельство – дом Клаусов действительно существовал. И с того места, где сидел, притворяясь спящим, со стопкой фальшивой рукописи учитель Арчер, если внимательно присмотреться, можно было увидеть в свете звезды край его крыши над зарослями заброшенного парка.

А неделей позже произошло еще одно событие, которое принесло с собой новые загадки – внезапно пошел дождь.

К концу недели пошел дождь. Это был первый дождь за последние два года и, вероятно, последний. Солнце не взошло как обычно ярким теплым шаром, играя бликами на морозных стеклах, оно тяжело поднялось мутным пятном за туманной серой пеленой, в которую превратилось небо. Этого следовало ждать давно – с каждым днем в небе появлялось все больше облаков – серых комков не рассеивающегося тумана, а затем с севера свинцовой пеленой наползла мокрая дымка и поползла вверх, загораживая белизну неба. А потом посыпалась мелкая морось, воздух стал холодным и влажным, а дороги и дома потемнели от мелких капель. Даже деревья потяжелели, опустив мокрые ветки, с их листьев капала вода.

Бен не любил дождь. За свою жизнь он помнил всего парочку дождливых дней, но каждый из них оставлял в нем ощущение тревоги и грусти. Многие на Фермах не любили дожди. Говорили, что капли с неба приносят с собой такие вещи, о которых лучше не знать, вещи пугающие, необъяснимые. Бен боялся этих историй и очень любил их слушать, хотя и не всегда верил в них.

Холодный туман полз по земле, скользил по небу, было очень промозгло и пасмурно. Бен стоял на площади со всеми, кутаясь в теплый плащ отца, ушитый для него по случаю непогоды, и смотрел на печальную процессию. Четверо с дальней фермы (Бен не знал их имен), несли завернутое в брезент тело. По их шляпам стекала вода. Позади шли господин Линквуд и господин Ганн, неслышно переговариваясь. Они были закутаны в одинаковые черные плащи с капюшонами. Редкие прохожие стояли вдоль улицы, молча провожая неизвестного на руках мрачных людей. Когда они поравнялись с Беном, отец положил руки ему на плечи и легко сжал.

– Кто это, папа?

Отец прижал палец к губам и покачал головой.

– Айзек Борн с мануфактур, – сказал кто-то позади, – еще одна жертва. Не думаю, что мануфактурщики согласятся и дальше охранять нас.

– Снова псы?

– Боюсь, что на этот раз кое-что пострашнее.

Сзади кто-то громко шикнул и голос смолк. Бен обернулся, но не узнал никого под низко опущенными капюшонами. Отец осторожно отвел его в сторону, когда господин Линквуд и господин Ганн поравнялись с ними. Члены Совета хмуро кивнули Бену и обменялись рукопожатиями с его отцом.