Ведагор - Моня и Хряпа. Славянский детектив

И он принял решение таранить самолет-нарушитель. Но таранить так, чтобы самому остаться в живых. Сделав небольшую «змейку», перехватчик несколько отстал от транспортника. Увеличив скорость, подошел под хвостовое оперение и резко бросил свой самолет вверх. Ударом «спины» он отбил пришельцу половину стабилизатора, опрокинув его самолет носом вниз. На колени летчику посыпалось стекло – это от деформации лопнуло остекление нескольких приборов. Когда летчик понял, что самолет посадить не удастся, он катапультировался. Раскрылся парашют. Сбил или не сбил? – Осмотрелся. Ни вверху, ни по сторонам никого не было. Посмотрев вниз, увидел транспортный самолёт, на большой скорости пикирующий к земле. Из этого положения самолеты такого класса не уже выходят.

Но – это было потом. А сейчас реакция была могучей. Несколько часов спустя весь аэродром был уставлен самолетами инспекторов. На Ту 134 из Москвы прилетел маршал авиации Слепницкий. Доктор с восторгом смотрел на кумира своей школьной юности. Лицо земляка было очень похожим на бюст, стоящий на аллее в центре родного города – героя.

А в Нефтегорске начала работать государственная комиссия по расследованию летного происшествия с нарушением государственной границы. Руководил работой комиссии известный всей стране маршал авиации Слепницкий. Моня с умилением глядел на знакомое лицо знаменитого земляка. Комиссия с умным видом, после разбора полетов в Нефтегорске перелетела в Красноводск, – ближе к УФРА. Командир полка с оперативным дежурным и прочими мелкими участниками военно-воздушного позора – прибыл пред ясные очи грозного комдива. Моне давно стал отвратителен способ взаимодействия звеньев цепи во властной вертикали, а именно – холуизм. В данном случае именно это и происходило.

Моральный? Кодекс? Холуя? – в России не вопрос:

Так важен продвиженья для – старательный отсос

Труда не надо для него – карьерному козлу

Дай только смачно отхлебнуть из общака ему.

Себя любить, прекрасно жрать, капустою хрустя

Ведь важен продвиженья для – лишь опыт холуя

Свои ошибки, грязь свою – лениво отмывать

Работать, жить, творить, любить – не надо и мечтать

Задрав глаза на пьедестал жди очередь свою

А кто споткнётся – подтолкни, – пристало холую

Шепчи хвалы или стихи – но как пробъёт твой час

Лижи, кричи, стучи, мочи – блаженный среди нас.

Однако надо меру знать – к корыту доступ спел

И с пьедестала вдруг слетел плевок на кучу тел

Как груша он висит – и вот, расплата настаёт

Расчет повышенный взял в рот – и задом на перёд.

Летят перелетные птицы в прицеле полка ПВО! Не дай бог нарушить воздушное пространство родины! Горе виновникам – лентяям и разгильдяям! Они приехали на разборки на УАЗиках – пусть виновники позора знают свое место! Но майор Залетаев (оперативный дежурный полка) – был очень опытным и педантичным человеком – он не только сохранил запись радиообмена, но и сделал копию этой записи переговоров экипажей перехватчиков и оперативных дежурных – как полка, так и дивизии.

Залетаев и Моня были родом из одного города и знали друг друга. Так Моня стал обладателем одного экземпляра звукозаписи радиообмена: для майора Залетаева это был одним из немногих способов отстоять свою невиновность и сохранить жизнь.

Заседание высокой комиссии в штабе дивизии шло по намеченному плану. Козлы отпущения были определены заранее. Их, этих козлов, надо было рельефно высветить перед высоким собранием всех добросовестных офицеров. Виновных следовало опустить и наказать так, чтобы никто и ничто, никогда и нигде – не осмелился бы даже и подумать… о чем? Ведь все всё знали и понимали. Крикливый и высокомерный комдив Дерьменко мог обмануть насчет себя только женщин, да и то не всех и не всегда.

Вот грязный шар заседания докатился до того, кто должен ответить за все промахи доблестной авиации ПВО. Майор Залетаев не должен был после этого происшествия остаться майором и тем более майором на такой ответственной службе, как оперативный дежурный. Залетаев скромно встал пред очи грозного комдива. Окрики и грязные намеки чиновника в погонах полковника дали понять оперативному дежурному полка, что пощады не будет. Полковые офицеры сидели рядом, не в силах помочь ничем, да и желания помочь особого не было – один за всех и каждый за себя! Майор достал кассету с записью радиообмена и предъявил совещанию заранее написанный рапорт с сетевым графиком произошедших событий. Выходило так, что решение о ликвидации нарушителя запоздало не по его вине. Собрание оживилось. Руководители служб и подразделений дивизии, округа начали дискуссию в рамках дозволенного, – и по мере своих полномочий старались оставить любвеобильного комдива в гордом одиночестве.

По всему было видно, что закончить разбор и наказать виновного сразу не удастся ни в коем случае. Упрямый майор, которому оставалось служить до пенсии совсем немного, не хотел брать на себя вину грязного полковника. Совещание закончилось криками, угрозами и призывами к совести.

Через некоторое время в заинтересованных кругах распространилась весть о том, что представленная майором Залетаевым запись переговоров оказалась фальшивкой. Оперативный дежурный полкового ПН (пункта наведения) был арестован и препровождён для дальнейшего следствия в контрразведку округа под конвоем.

Разбор в Нефтегорске был жестким, но, по возможности, справедливым. Командир полка был переведен военным комендантом аэродрома Ташкент. Пограничникам, заметившим нарушителя но не имевших средств ПВО, для возможности принятия мер в последующем, приказано выдать ПЗРК «Стрела» по заставам. На аэродромах в распоряжении ДРП впредь должен был находится колесный транспорт, который мог бы прервать взлет любого самолета. Комдив был отстранён от должности до завершения следствия по основному подозреваемому – майору Залетаеву.

Он думал: «Патриотизм это вам не славословие подобное партийным заклинаниям на всех углах в советские времена, и не пиндостанский рёв звёздно – полосатых уродов… Патриотизм – это суть почитание отцов и предков наших взращённое с молоком матери… А у нас кто и что за элита, которая будет отслеживать поведение людей? Да ещё в перерывах между святым соблюдением своих личных интересов? А какие возможности есть для тех кто попал в жернова бюрократической машины? Я славлю род предков и всё родное… но славить коммуняк или сионистов… не приведи господь!»

Деятельность полка продолжалась. Доктор выменял на спирт, выпрошенный у техников, несколько плит ДВП (древесно-волокнистая плита) в расположенном за городом домостроительном комбинате. Он очень ревностно относился к работе и решил нарисовать стенды с изображением вестибулярного аппарата, уха, носа и других полезных вещей. Всё это для наглядности при работе