Семён Ходоров - Неисповедимы пути туриста

Однако в нашем распоряжении был всего лишь один день, послезавтра мы должны были покинуть наш горный отель, а вместе с ним, очаровавшую нас, доломитовую Северную Италию. В отличие от многих пеших туристов, осматривающих достопримечательности Комо, мы всё-таки были вооружены Фольксвагеном, который позволял нам быстро перемещаться из одной точки этого волшебного пространства в другой, не менее очаровательный, уголок. Благодаря автомобилю, мы успели посетить, примыкающий к Комо, так называемый «Золотой треугольник» c неподражаемыми городками Варенна, Менаджио и Белладжио. Люба и Мила, беспрестанно щёлкали затворами фотоаппаратов, отдавая себе отчёт, что даже самые удачные снимки не передадут полновесную красоту неповторимых пейзажей.

Когда в конце дня наша подуставшая группа решила подкрепить, не такое уже и плохое, состояние духа в пиццерии примостившейся у самой кромки водной глади озера Комо, воодушевлённый Эдуард мечтательно промолвил:

– Друзья мои! Не печальтесь, что осмотрели далеко не всё возможное. Очарование этого места, в конечном итоге, стремится к бесконечности. Главное, что мы вжились в атмосферу этого удивительного места и прониклись его парадоксальной неповторимостью.

Бывший доцент, заведующий кафедрой геодезии Одесского инженерно-строительного института, кандидат (по советской градации) и доктор (по израильской) технических наук Эдуард Могилевский одновременно был покорителем горных вершин по форме жизненного функционирования и неисправимым романтиком по её содержанию. Именно поэтому за утренним кофе, Эдик, неформальный лидер нашего итальянского «трека», помпезно объявил:

– Всё, друзья, финита ла комедия! Итальянские города можно смотреть бесконечно. Первое впечатление о них мы уже составили. Второе, бог даст, будет впереди. Завтрак, который мы с аппетитом сейчас поглощаем, не догадывается, что он приготовлен на горном плато, высота которого достигает почти 2000 метров над уровнем того самого Адриатического моря, которое мы обозревали в островной Венеции.

– Эдик, – перебила своего мужа Люба, подливая ему коричневый напиток из кофейника, – к чему вся это твоя высокопарная речь. Такое впечатление, что вот, вот заиграют фанфары.

– Кто знает, может быть и, в самом деле, забренчат, – засмеялся Эдуард, – когда мы с вами сегодня покорим «трёхтысячник», скалистую альпийскую вершину, которую каждое утро видим из окна.

Не успел он завершить свою пафосную тираду, как из-за его спины проявилась стройная фигура черноволосой молодой женщины. Она, без всякого «здравствуйте» или «извините», на чистейшем русском языке спросила:

– А можно мы с Мишей с вами поднимемся на этот «трёхтысячник».

Пока мы с Эдиком приходили в себя, услышав русскую речь в итальянских Альпах, симпатичная брюнетка продолжила:

– Миша – это мой муж, а меня зовут Женя. Мы приехали, вы, наверное, не слышали, из города Ашдода, из Израиля. А ещё, я не знаю, что такое «трёхтысячник». Мы сегодня первый день в этих диких горах, поэтому пойдём, куда скажете, как в этой песне, если знаете, «а я такой, что за тобою могу пойти в любую даль».

– Это же надо, – удивилась Мила, – встретить в этом, удалённом от благ цивилизации, горном отеле, земляков, с которыми живёшь не только в одной стране, а ещё и в одном, на берегу Средиземного моря, городе.

Уже через полчаса наша группа тронулась в путь, соблюдая технику безопасности, предписанную Эдуардом, руководителем нашего восхождения. Функция штурмана отводилась мне. Выклянчив на ресепшен, имеющуюся у них карту лыжных подъёмников плато, где находился наш отель, я повёл своих друзей вверх, где клубились розовато-дымчатые облака. Хотя, по большому счёту, прокладывать им путь было некуда: вершина, на которую мы должны были подняться, была видна почти с каждой точки нашего пути, к тому же, к ней вела, хорошо заметная, извилистая тропа. А ещё, глядя на карту, я обнаружил, что до «трёхтысячника» наша вершина не дотягивала, её высота составляла 2997 метров.

– Ничего страшного, три метра доберём собранными камнями, – улыбаясь, отшутился Эдуард.

Ассоциативно я вдруг вспомнил, из своего альпинистского прошлого, что гора Хан-Тенгри в восточном Тянь-Шане имела высоту 6995 метров. В тоже время в Советском Союзе были четыре вершины, превышающие семь тысяч метров. Советские горовосходители, желая добавить к ним ещё один «семитысячник», попросили геодезистов провести более точные измерения высоты этой горы. По результатам высотных промеров получилось 6995.2 метров. Кто-то из руководителей этих измерений посоветовал каждому из, восходивших на эту вершину, альпинистов брать в рюкзаке немного земли, пока она не достигнет нужной отметки.

Понятно, что никто из нас не собирался досыпать альпийскую вершину, и мы не спеша продолжали шагать по горной тропе, которая витиеватой змейкой огибала окружающие остроконечные скалы, крутые обрывы и шумные водопады. Подъём был не очень сложный, и мы всё время не уставали любоваться красотами Доломитовых Альп. Поскольку наш отель находился на уже приличной высоте, хвойно-лиственный лес остался далеко внизу. Поэтому тропа вела нас по альпийскому лугу, в некоторых местах которого мирно паслись итальянские коровы. Наша новая попутчица Женя, поглядывая на одну из коричневатых таких бурёнушек, мечтательно проговорила:

– Посмотрите, пожалуйста, на неё, точь в точь, как на обёртке шоколадки «Milka», который я сейчас бы с удовольствием съела.

– «Milka» будем смаковать вместе с нашей Милой в Израиле, – таинственно улыбнулся Эдик, – а сейчас позвольте угостить вас элитным итальянским шоколадом «Modica».

Пока все наслаждались изысканным вкусом и энергетикой кондитерского изделия, Эдик громогласно объявил:

– А сейчас, господа хорошие, мы делимся на две группы: в первой я и моя жена, а во, второй, которую возглавляет Семён, все остальные.

– Чего вдруг мы должны разъединяться, – возмутилась Мила, – мы же одна команда.

– Коллектив-то один, – согласился Эдуард, – но подготовка разная: мы с Любой старые альпинисты, прошли Памир и Тянь-Шань, которые намного выше Альп. Мы с ней поднимемся на вершину напрямую, «в лоб», по скальному выступу, а Семён поведёт вас по горной тропе.

– Но мой муж тоже бывший альпинист, покорял Эльбрус, который тоже не ниже альпийского Монблана, – продолжала сердиться Мила.

– Послушай, Эдик, – вмешался в разговор я, – не ты ли перед началом нашего восхождения что-то говорил о технике безопасности, которую сейчас нарушаешь самым грубым образом. Не мне тебя учить, что без страховочной верёвки, карабина и крючьев никто не совершает такое опасное скальное восхождение.