Милена Фомина - Ложная игра, или Одинокие в толпе

Здесь действительно было на удивление много людей. Все были чем-то взволнованы. Многие громко переговаривались меж собой, а на лицах читались суетность, лёгкая паника и даже страх. За образовавшейся толпой с трудом можно было разглядеть море, а за повисшим над причалом шумом с трудом можно было его расслышать.

– Почему корабль не отправляется?!

– Нет этого молодого человека… как его…

– Я слышал, что его зовут Дженк.

– Но почему не отходит судно? – слышались наперебой тревожные и суетные голоса.

Девушка осторожно проталкивалась сквозь гурьбу, поддавшись панике, словно спешила куда-то. Её окутали необъяснимое чувство и какой-то ужас, сродни тому неумолимому, который может возникнуть в замкнутом и крохотном пространстве, только стенами для неё сейчас оказались люди, сквозь которых она, уже будто не чувствуя прикосновений, пробивалась куда-то вперёд. Кто-то подталкивал её, нагоняя, кого-то, наоборот, приходилось либо обходить, либо просить чуть отойти, либо и вовсе протискиваться меж плотно стоящих друг к другу людей.

Вырвавшись, она остановилась как вкопанная, резко вдыхая, будто вынырнула из-под толщи воды, насколько это было возможным, сильно наполняя свежим морским воздухом грудь. Таисия зажмурилась от неожиданно яркого света. И хотя небо словно утренним туманом, поднявшимся ввысь, было заволочено полупрозрачными светло-пепельными тучами, оно казалось почти белым, от чего не манило теперь своей глубиной, а будто стало ниже, едва не ложась прохладным облаком влаги на водную гладь.

Открыв глаза и невольно задержав дыхание, она сделала долгий выдох. Сердце забилось сильнее и чаще.

Небесный туман, отражающий солнечный свет, на время скрывший лазурную даль лёгким облаком, стал расступаться, подхваченный ветерком. Сквозь плавные по своим очертаниям просветы невесомыми хлопьями облаков расходящейся белой дымки виднелась свело-голубая даль, полная почти растаявшими на едва обозримой высоте пышными перистыми облаками и плывущими по незримой глади кучевыми, подсвечиваемыми золотистыми лучами ещё утреннего солнца.

Таисия перевела взгляд. Дальний берег ещё был погружён в рассветный туман, скрывающий границу между морем и небом, которая, казалось, была мнима даже здесь, с близи. Думалось, что поднимавшийся с водной глади туман был вовсе не туманом, а облаками, рождающимися в ней с каждым новым рассветом и вновь тающими, тяжелея пропитавшейся за день влагой, оседая крупными каплями и испариной ложась с вечера на стёкла домов, на землю.

– О! – тихо и почти неслышно сквозь нарастающий и вновь резко нахлынувший на девушку гомон раздался знакомый голос.

Переведя взор и подняв голову, она увидела стоящего на каких-то бочках и уже вовсю вещавшего на публику Грэгарда.

– Дорогие друзья! – юноша весьма громогласно призвал собравшихся на небольшой причальной площади к вниманию, и это удалось, кажется, даже лучше того, на что он рассчитывал.

Люди, испуганные от неожиданности, в недоумении и удивлении обратили на него взоры.

– Предлагаю больше не дожидаться всеми любимого Дженка и послать вместо него кого-нибудь из присутствующих, – среди людей пробежал шумок. И хотя многие и вовсе не знали о существовании упомянутого выше юноши, а быть может и мужчины, прозвучавший призыв не остался без внимания.

Казалось, что почти все находились в состоянии некой ошарашенности, будто подвластные ещё той, вчерашней панике, неразберихе, нахлынувшей уже новой волной в связи с произошедшим сегодня. Как, впрочем, даже с тем, что молодой человек, стоявший сейчас на бочках и повёрнутый к собравшимся людям, так энергично взял слово, нарушив пелену перешёптываний, домыслов, сплетен. Проявил инициативу, быть может и преднамеренно, преследуя свои цели.

– Предлагаю свою кандидатуру! – вновь прозвучал голос Грэгарда, прорезая тишину усталого от бессонной ночи города. На небольшой причальной площадке снова воцарился шум.

Многие смотрели на него с подозрением, недоверием, но так, будто этот вопрос уже был решён, несмотря на весьма облачную репутацию Грэгарда в городке.

– А как мы можем быть уверены в тебе? – чей-то вопрос, как и все предыдущие изречения Грэгарда, повис над толпой, в который раз оглушённой прозвучавшими словами.

Сердце юноши забилось с новой силой, но он не подал ни малейшего виду, оставаясь таким же невозмутимым, как и прежде.

– …касатик, – — добавила пожилая женщина, ещё сильнее опёршись на клюку, подаваясь вперёд и немного в сторону, по направлению к стоящему перед толпой юноше, поднимая голову и одновременно плечи, как бы вжимая её в них, пытаясь разглядеть что-то во взгляде Грэгарда, в нём самом.

В её интонациях читалась лёгкая задоринка, а на лице – нет, не выискивающая, а скорее проницательная неявная улыбка.

Найдя её взглядом, юноша открыто посмотрел на неё, уже готовый ответить.

Руки женщины периодически сотрясались, как, впрочем, и всё её тело.

Почему-то он медлил. Будто не мог вот так просто и сразу, смотря ей в глаза, сказать пускай и не задуманную заранее, но всё же фразу, на которую быть может и делал ставку.

Теперь Грэгард как-то по-иному смотрел на неё. Смотрел проникнувшись, смотрел сам собой и сам за себя, будто сам на себя. В его взгляде читались те чувства, которые он испытывал сейчас: где-то горечь, где-то азарт, где-то сомнения, но всё в чистоте открытого взора. Открытого, прежде всего, перед собой.

Этим вопросом смотрящая на него женщина словно подыграла юноше, тем обнаружив, раскрыв его игру.

Хоть встреча их взглядов была кратка в секундах, она оказалась куда дольше, а точнее глубже… Она что-то тронула внутри Грэгарда, что-то, чему ещё предстоит оформиться в мысли, в осознание…

Впрочем, видимо, и старушке эта встреча сказала нечто большее, чем слова, ведь через пару мгновений, удовлетворённо кивнув, она отвела взгляд, становясь насколько могла прямо.

– Со мной может отправиться ещё кто-нибудь из желающих, – смотря уже на собравшихся, с долей прежнего невозмутимого взгляда, вымолвил Грэгард не так звучно и интонировано, как делал это в прошлые разы, но всё же его голос прозвучал довольно громко на фоне всеобщей тишины, гонимой лишь редкими робкими перешёптываниями не удержавшихся напряжённых чувств, эмоций и дум.

Повисла тишина недоумевающих взглядов и редких слов, уносящихся вместе с очередным порывом ветерка. Таисию всё никак не отпускали сомнения о причине случившегося вчера… Вполне возможно, что сейчас Грэгард попросту хочет удрать из города.

Она хотела выкрикнуть, но напряжённые связки не могли разомкнуться для нового звука. Тогда девушка вдохнула, открывая рот, будто собиралась что-то сказать.