Олег Мамонтов - Прощайте, сожаления!

Александра подумала, что дни Валентины Ивановны в «Вечернем Ордатове» сочтены, и почувствовала себя косвенно виновной в этом. С чувством неловкости она поспешила покинуть отдел, сообщив Валентине Ивановне, что выйдет на работу только завтра.

Свой первый рабочий день на новом месте Александра начала с изучения подшивки «Вечернего Ордатова». В газетных номерах преобладала бодрая информация, призванная убедить читателей в процветании города. Сообщалось о том, что в Ордатове набирают кандидатов для поступления в кадетский класс гимназии, строят таунхаусы, планируют создание завода по переработке мусора, что здешний митрополит завёл аккаунт в социальной сети, мэрия объвила о приёме заявок от предпринимателей на получение субсидий, а местные спортсмены победили на соревнованиях по спортивному туризму. Как бы для того, чтобы оттенить эти радостные вести, была размещена информация и о некоторых негативных фактах, сравнительно незначительных, в основном из разряда криминальной хроники, причём они были поданы вскользь, немногословно. Сообщалось, в частности, о том, что некий взрослый горожанин заплатил семнадцатилетней девице три тысячи рублей за секс, а житель пригородного села пытался заработать на продаже двух привезённых с Украины автоматов Калашникова.

Для Александры происхождение всей этой информации было очевидно: она исходила из пресс-службы мэрии. А газетчики в лучшем случае лишь слегка дополнили присланные материалы, собрав по телефону кое-какие дополнительные сведения. Ну а что же по части социальных проблем? Хотя не густо, но и тут кое-что имелось: подборка вопросов и ответов о новом порядке индексации пенсий, корреспонденция о мерах по улучшению качества обслуживания пассажиров городского общественного транспорта, репортаж о работе центра социального обслуживания пенсионеров и инвалидов…

По сравнению с тем, чем Александра занималась в Москве, точнее предполагала заниматься, всё это выглядело удручающим мелкотемьем. А главное, непонятно было: кто же это будет читать? Уж точно не пенсионеры и инвалиды, которые экономят каждый рубль, – они привыкли узнавать о нововведениях, касающихся их, из теленовостей и слухов. Да и любой рядовой ордатовец о проблемах общественного транспорта, городского благоустройства или образования в муниципальном издании читать не будет, потому что официозы ему скучны. Он если и оторвёт от своих кровных несколько монеток на прессу, то приобретёт одну из бойких «жёлтых» газеток, где о тех же городских проблемах сообщается вперемешку с новостями из жизни «звёзд» эстрады и леденящими душу криминальными историями. Разве что чиновники могут взять в руки муниципальную газету, доставляемую им бесплатно, но у них есть свои, служебные источники информации по всем затрагиваемым в ней вопросам. Получается, что это издание никому, в сущности, не нужно. Просто кто-то решил, что городу для престижа нужно иметь свою вечернюю газету, и ради этого тратятся бюджетные деньги. Впрочем, сравнительно небольшие, обеспечивающие рядовому сотруднику лишь очень скромное существование…

Александре стало тоскливо. Потратить годы до пенсии на видимость дела – такая безрадостная перспектива открывалась ей. Притом журналистской работы от неё будут требовать без скидок на отсутствие читателей – напротив, именно по этой причине перед ней постоянно будет ставиться безнадёжная задача пробуждения читательского интереса ценой сверхусилий и постоянных поисков каких-то привлекательных «изюминок». Как если бы в рамках ордатовского муниципального официоза, его убогими дозволенными средствами это было возможно…

Дверь отворилась, и в проёме показался молодой смазливый брюнет в бейсболке, с аккуратно подстриженными бородкой, бакенбардами и усиками. Эта ухоженная вирильная растительность всё-таки не скрадывала нежность молодой кожи и чувственность рта. В беглом взгляде красавчика, брошенном на неё, Александра сразу прочитала разочарование.

– Эты вы Александра Викторовна? А я Ильдар Вахитов, фотограф. Редактор сказал, что я должен пойти с вами на митинг. Когда соберётесь, зайдите за мной в шестой кабинет.

Александра сдержанно кивнула в знак того, что информация принята к сведению, и посмотрела на часы: было уже четыре. Почти весь день на новом месте пролетел незаметно, хотя и безрадостно. Соседка Валентина Ивановна с её траурным видом не располагала к общению, другие сотрудники тоже не проявляли к ней интереса. Во всяком случае, никто к ним в комнату не заглядывал. Обеденный перерыв Александра провела за своим рабочим столом, перекусив взятым из дома бутербродом, который запивала чаем, заваренным с помощью пакетика.

Через полчаса Александра нашла в полутёмном коридоре редакционного офиса дверь с номером «6» на пластмассовой табличке, два раза постучала в неё и вошла, не дождавшись приглашения. Ильдар сидел за столом, что-то разглядывая на дисплее компьютера. Он был один в комнате, которая показалась Александре ещё меньше той, которую занимала она.

Спустя пять минут они вместе вышли из офиса и пешком направились в сторону площади Ленина – туда, где из тумана, окутавшего город, вырастал пятиглавый Владимирский собор. Александра с неудовольствием думала о том, что спутник ей ни к чему, поскольку она и сама смогла бы сделать вполне приличные снимки своим маленьким полупрофессиональным фотоаппаратом Sony Cyber-Shot, который был в её сумочке. Конечно, в такую погоду это будет сложнее, но можно фотографировать с близкого расстояния… Она подозревала, что штатные фотографы лишь пускают пыль в глаза огромными раструбами своих объективов, полезными на самом деле только для фотоохоты на пугливых птичек, и зачастую используют свои профессиональные аппараты в автоматическом режиме, без заморочек со сложной установкой параметров съёмки.

Она покосилась на спутника: тот шагал, сосредоточенно глядя прямо перед собой, придерживая ремень внушительного кофра, висевшего на его плече. Вокруг его шеи был повязан тёмно-серый, почти чёрный шарф под цвет его короткой куртки. Его образ мачо дополняли армейские берцы, в которые были заправлены серые джинсы.

Она подумала, что молодой человек не решается заговорить первым, уважая её возраст, и неожиданно почувствовала к нему симпатию. О чём спросить его, чтобы не молчать? Наверно, лучше всего о фотографии. Он, видимо, относится к своей профессии очень серьёзно, если потратился на большую, дорогую камеру. Хотя всё дело, может быть, лишь в том, что для фотографа размеры и «навороченность» его аппарата являются предметом гордости. То есть гаджет является чем-то вроде фаллического символа… Улыбнувшись своей забавной мысли, она спросила: