Олег Мамонтов - Прощайте, сожаления!

– Ну не стоит преувеличивать её роль. Хотя вещает она еженедельно по часу, вы почти ничего конкретного из её речей не припомните, не так ли? Вы же не будете вникать в её конспирологические хитросплетения, проверить которые на вашем уровне невозможно. Тем более, что вы понимаете, что она руководствуется правилом: «всякое лыко в строку». То есть всё подтасовывает и извращает таким образом, чтобы опорочить российскую власть. От её передач остаётся в памяти только ехидная интонация. Это всего лишь упражнения в искусстве злословия, смесь полуправды с многозначительными намёками на несуществующие обстоятельства и прямой лжи. Вот, к примеру, она постоянно твердит о российской агрессии на Украине, а мы видим на телеэкранах мирные города и сёла Донбасса, которые разрушаются украинской артиллерией. Мы понимаем, что если бы наша армия действительно вмешалась в эту ужасную ситуацию, то от бандеровской хунты не осталось бы и мокрого места! Но чёрт с этой Бреус! По-настоящему плохо то, что ту же самую русофобскую, прозападную пропаганду, только не столь явную, распространяют и все так называемые оппозиционные СМИ. Что и неудивительно: практически все они в своё время вышли из карманов олигархов, ориентированных на Запад, как орудия борьбы за власть. И хотя олигархов давно «ушли» из политики, эти СМИ остались верны своему прозападному пропагандистскому амплуа. Они подхватывают все аргументы западной антироссийской пропаганды и дополняют их собственными спекуляциями.

– Но кое-что в речах Бреус всё-таки врезается в память. Вы не заметили, как часто она предаёт анафеме всеобщие равные и прямые выборы? Мол, пока их не ввели в Англии и других ведущих странах, там всё было благополучно, всё укреплялось и динамично развивалось. А ныне Европа с её всеобщими выборами катится в бездну. Это вроде постоянного призыва Катона Старшего: «Карфаген должен быть разрушен».

– Заметил. И это, на мой взгляд, замечательно! Устами Бреус так называемая «либеральная оппозиция» призывает россиян к ограничению избирательного права, в сущности к диктатуре! Это равнозначно признанию того, что суть конфликта власти и оппозиции не в якобы произошедшей фальсификации выборов, а в стремлении оппозиции вообще отменить в России всенародные демократические выборы, победить на которых она и не рассчитывает. Впрочем, в последнее время Бреус значительно реже бранит всеобщие выборы, что и понятно: подобные высказывания не так актуальны, как в пору «белоленточных» митингов. Тогда она фактически подстрекала хипстеров к протестам против результатов выборов, то есть к массовым беспорядкам.

– А я в последнее время просто перестал слушать Бреус из-за её глумления над христианством. Но я заметил другое: к красноречию бабушки «белой революции» особенно восприимчива вполне определённая публика: это интеллигентные люди без гуманитарного образования, особенно без хорошего знания российской истории. Чаще всего это обычные технари, которые не понимают, как драгоценен и хрупок дар свободы, которой у России не было никогда за всю её тысячелетнюю историю, за исключением последних десятилетий. И чаще это жители Москвы и Петербурга, которые не знают положения в провинции, где позиции коммунистов всё ещё сильны, особенно в депрессивных регионах. Ведь у нас, в богоспасаемом Ордатове, до самой кончины в прошлом году принимала народ в своей приёмной в здании областного краеведческого музея депутат Государственной Думы от коммунистов несгибаемая Валентина Кандаурова. Та самая, что стращала земляков: «Мы всё видим, кто как ведёт себя в нынешнее смутное время, и затем спросим с каждого». То есть, мы ещё вернёмся к власти и призовём вас к ответу за то, что вы делали при проклятых капиталистах!

Пиковец при этих словах с удовольствием рассмеялся, как от хорошей шутки.

– И эта Кандаурова знала, о чём говорила! – продолжал Каморин с нарастающим жаром. – У её партии в регионе самые развитые организационные структуры и самый дисциплинированный электорат. Более того, здесь и старые номенклатурные кадры КПСС, пусть поредевшие и перекрасившиеся, всё ещё на властных постах. Помните, как шутили при Горбачёве: «Перестройка – это как буря в тайге: верхушки шумят, а внизу тихо». У нас, в Ордатове, не только в перестройку, но и во все постсоветские годы было сравнительно тихо, и в этой тишине прекрасно сохранился старый советский аппарат. Конечно, старые чиновники уходили на покой, но им на смену приходили их отпрыски. Сложились настоящие кланы чиновников, воспитанных на старых традициях. Здесь в любой день готовы вернуть советское прошлое во всей его красе. Это в принципе вполне возможно. Ведь многие жители региона недовольны своим положением, потому что их доходы по сравнению с московскими нищенские, а сравнительно успешных предприятий вроде консервного заводика, на котором мы были, у нас раз-два и обчёлся. И то же самое почти повсеместно в провинции. Так что если в центре и случится «белая революция», то либеральные вожди власть едва ли удержат. Скорее всего, повторится то, что уже было в семнадцатом году.

– Пожалуй, вы и в меня метите! – снова засмеялся Пиковец. – Я ведь тоже бывший коммунист, стало быть, «перекрасившийся»!

– Я вас не виню, потому что такова жизнь: желавшие иметь надёжное будущее в советское время шли в коммунисты, а теперь такие идут в чиновники. Наверно, современные чиновники всё же немного лучше прежних, советских. Река жизни течёт неторопливо, новое прививается медленно, и должно смениться ещё не одно поколение, чтобы сознание людей совершенно изменилось и возвращение к тоталитарному прошлому стало невозможно. Всё будет хорошо, если только политические авантюристы от оппозиции не прервут это плавное течение.

– Сил у них на это не хватит, хотя злости им не занимать. Если только не вмешаются внешние силы… На днях мне попалась на глаза редкостная по откровенной русофобии статейка одного современного либерала под названием «В стране победившего ресентимента», которая меня настолько поразила, что я скачал её себе на планшет. Сейчас я её открою. Вот послушайте, что он пишет: «Одна из поражающих метаморфоз российского общества связана с вулканическим ростом агрессивности одновременно с отказом от признания реальности, погребённой в одночасье под идеологическими фикциями. Объяснить это явление непросто. Его часто списывают на беспрецедентную обработку масс телевизионной пропагандой. Официальная пропаганда многое объясняет, но далеко не всё. Не всякое общество может быть распропагандировано в такие короткие сроки и до таких эксцессов. Чтобы пропаганда была эффективной, она должна отвечать бессознательным устремлениям населения. Мне кажется, что для анализа трансформации массового сознания может быть полезен Ницше и его размышления о ресентименте».