В. Вдовиченко - Жизнь такая, какой она была. Жизнеописание, рассказы

Дед Иван взял яйцо, прищурился, кинул и точно уложил его в горлышко крынки.

– Теперь ты, Кузьма. А ну-ка, Митька, дай Кузьме яйцо.

Кузьма долго целился, наконец, метнул яйцо. Оно описало непонятную дугу, упало в тазик и растеклось жёлтой лужей.

Елизавета, было, хотела их остановить, приговаривая: «Вы ж мне вси яйца побьете», – но дед Иван строго на неё крикнул:

– Не мешай, баба. Тут сурьёзный спор меж двух мужиков идёт, – и, подмигнув Кузьме, тихо добавил:

– С ними надо построже.

Три раза кидали дед Иван и Кузьма яйца. Три раза дед Иван попал в крынку, потому что кинутые им яйца летели ровно, кувыркаясь, прямо в горловину крынки, а у Кузьмы яйца описывали непонятную траекторию и попадали в тазик.

– Вот тебе и результат, – усмехаясь в усы, сказал дед Иван. И чтобы не обидеть Кузьму, добавил: «Может мы с тобой и одинаково трезвы, – тут он поднял указательный палец вверх, – обрати внимание, не пьяны, а трезвы, но ты проспорил, и четверть за тобой. А дома потренируйся, – и, усмехнувшись, добавил, – со своими яйцами.

Кузьма развёл руками. То, что они одинаково трезвы, его вполне устраивало. Ну, а то, что проиграл – то проиграл. Что ж тут поделаешь.

Когда Кузьма ушёл, Митька подошёл к отцу и сказал:

– Бать, хорошо, что ты всего по три яйца бросать договорился. У нас всего три варёных яйца и было, которые я тебе давал. А Кузьме и невдомёк, что его сырые яйца летят не так, как варёные. Тут большая сноровка нужна.

– Верно гутаришь, сынок, – погладил дед Иван сына по голове. – Собери разбитые сырые яйца и отдай матери на тесто, а варёные из крынки оставь мне на завтрак.

На следующий день жена Кузьмы жаловалась Елизавете.

– Мой-то вчера совсем из ума выжил. Пришёл от вас, что-то бормочет, меня обругал, чуть не побил. Потом сел посередь хаты, поставил перед собой тазик с крынкой и давай в них бросать яйца. Так уси три десятка и побив.

Однако после гражданской войны жизнь многих бедных крестьян на Украине не сложилась.

В 1927 году семья нашего деда Ивана Ефимовича Вдовиченко и Елизаветы Алексеевны Ярошенко вместе с детьми, продав «глиняну хату 18 на 8 аршин и хлев 23 на 7 аршин за 275 карбованцев», двинулась в Поволжье.

Столкнувшись там с разрухой и голодом, они подались дальше – на край света (по тем временам) – в Среднюю Азию, в Казахстан и, наконец, в 1936 году приехали в Алма-Ату. Здесь, недалеко от городского кладбища, на улице Гончарной, они купили небольшой каркасно-камышитовый дом с амбаром и, примыкавшим к ним в логу, участком примерно 10—12 соток.

Семья в то время состояла из шести человек. Из тринадцати (!) детей выжили четверо: наш будущий отец – Дементий Иванович, 16 августа 1909 года рождения, Прасковья Ивановна 16 октября 1915 года рождения, Григорий Иванович, 16 мая 1922 года рождения и Полина Ивановна 17 ноября 1929 года рождения.

Дед Иван устроился работать каменотёсом. Рука у него была крепкая, и уже к концу дня он увозил целую бричку аккуратно обтёсанного камня для мощения улиц. Иногда по ночам он долго ворочался, но на вопросы жены: «Что сильно утомился за день?» – отвечал с тяжёлым вздохом:

– Внуков хочу, Елизавета. Очень сильно хочу внуков. Хочу их нянчить на коленях, баловать, любить, – и снова с тяжёлым вздохом отворачивался к стене и затихал.

Дед Иван не дожил до первого внука два года. В один из вечеров кобыла, запряжённая в гружённую камнем телегу, вдруг возле самого дома внезапно понесла. Телега, налетев на камень, подпрыгнула и перевернулась. Дед Иван ударился грудью об оглоблю и надолго слёг. Затем вроде бы пошёл на поправку, но появилась новая боль в животе. Через полгода он умер. Спустя много лет нам говорили, что он умер от рака желудка. Только я никак не пойму, о каком раке желудка можно было говорить в 1937 году в глухой тогда провинции. Лишившись основного кормильца, перед семьёй встал вопрос: «Как жить дальше?»

Старший сын Дементий, окончив курсы, уже работал счетоводом. Пана, окончив медицинские курсы, работала медсестрой. Полина была ещё школьницей. Чтобы как-то поддержать семью, дело отца продолжил младший сын Григорий. В семью каменотёсов его приняли с пониманием. Научили правильно находить ту самую слабую жилку в камне, по которой он колется с одного удара.

Крепкий 15-летний парубок чем-то был похож на своего отца и быстро завоевал уважение среди каменщиков.

Наш дед по материнской линии – Сектименко Ефрем – потомственный уральский казак, командовал кавалерийским отрядом, умер от сердечного приступа, случившегося во время загородного пикника на лесистом берегу Урала.

На снимке 1930 г. слева направо в первом ряду: Сектименко Е., Кичка, Ермолин, во втором ряду: Носаков, Ермальчук.

У Сектименко Ефрема было двое детей: Николай и Ольга – наша будущая мама.

Сектименко Ольга Ефремовна и Николай Ефремович (1934 г.)

Наша семья. Лето 1939 г. В центре наша бабушка – Вдовиченко Елизавета Алексеевна. По правую руку от неё – наша мама (в положении). Рядом с мамой – Полина. По левую руку от бабушки – Прасковья (Пана). На втором плане за мамой – наш отец Дмитрий, посередине – брат мамы Николай и рядом – Григорий.

Наша мама – Сектименко Ольга Ефремовна родилась 12 июля 1914 года в селе Бурлин (ныне Аксай) Уральской области республики Казахстан. С 1925 по 1932 год училась в семилетней школе. После окончания проработала год учительницей в областной школе 1-ой ступени. С 1934 по 1937 год училась в г. Уральске в 23-м Западно-Казахстанском зубоврачебном училище и получила специальность зубного врача. Затем она была направлена в г. Чимкент в спецполиклинику, а в 1938 году перевелась в г. Алма-Ату и проработала в 1-й детской поликлинике до 1945 года.

С 14 августа 1945 года по 1 сентября 1977 года работала в 1-ой совминовской больнице 4-го Главного Управления Казминздрава. Прошла специальные курсы повышения квалификации в г. Тбилиси и Москве и в 1965 году получила первую квалификационную категорию зубного врача. Член КПСС с 1959 года. Награждена четырьмя медалями.

Наша мама – Сектименко Ольга Ефремовна

В 1938 году Пана была на стажировке в г. Чимкенте, познакомилась с нашей будущей мамой и пригласила её погостить в Алма-Ату. Тут мама и познакомилась с Дмитрием, а 7 октября 1938 года они вступили в брак.