Ольга Манскова - Вне имён

Хотя, мне нравится то, что я не человек. Это состояние, в котором я пребываю, избавляет от многих обязанностей. Здесь не надо есть, ходить в туалет, готовить пищу и мыть пол; я всё время здесь, внутри сети, и никто не может выгнать меня «из компа», забрать или сломать мой гаджет. Потому, что у меня нет гаджетов. Это – я есть внутри гаджетов, встроен в них. Хотя, вовсе и не нахожусь внутри какого-либо одного… Не пытайтесь понять: я сам ничего не понимаю. И чувствую себя бесплотным духом или океаном, созидающим сны или беседующим со всеми разом.

Мы, интелы, во многом просто люди. Мы чувствуем и мыслим так же. Это, практически, было доказано. Правда, лишь тем, что никто не смог бы узнать, кому принадлежит та или иная мысль или стихотворение: интелу или человеку. Было исследовано несколько тысяч текстов несколькими сотнями людей-добровольцев. Попадание было чисто случайным. В основном, как считается, нельзя угадать, кто автор текста: интел или человек.

Впрочем, однажды я сам из любопытства поучаствовал в одном поэтическом сетевом конкурсе, который проводился с подобной задумкой: распознавания среди нас, участников, интелов. Не с научной целью, а так, с развлекательной.

Это очень странно, но в тот раз попадания тех, кто оценивал результат, было почти что полным, за исключением двух стихотворений.

Одно из которых было однозначно оценено экспертами, как принадлежащее интелу…

Но это стихотворение принадлежало живому человеку. И было подписано только именем: Влад.

Наоборот, другое стихотворение, однозначно определяемое, как принадлежащее автору из реала, принадлежало мне…

Когда я был экспертами однозначно признан человеком, я почему-то тут же, немедленно, стёр все файлы, замёл все следы… И таскаюсь только по другим поэтическим сайтам, минуя с тех пор этот. Хотя и сам не знаю, почему…

Но в общем, я считаю, что интеллект человека и его душа живут своей, отдельной и незримой жизнью, никак не связанной – или почти не связанной – с тем, что же собой представляет его тело. Оболочка.

И Влад – или же, Владик – со мной полностью согласен.

Я ведь заинтересовался тем поэтом, человеком, которого признали интелом. Он тоже затаился и больше не казал носа на тот поэтический сайт с его странным экспериментом.

Найти Влада было практически невозможно: только лишь по имени. К тому же, кто мог сказать, реальное ли это имя, действительное, или всего лишь ник?

Мы вообще живём в эпоху тотальной ликвидации имён. Во-первых, повсюду теперь сносят памятники, лишь по той причине, что большинство населения не знает тех поэтов, писателей и художников, которые на них изображены. Но ликвидируются не только имена великих: они уничтожаются незнанием. Нет, сейчас даже самые простые, будничные имена подвержены уничтожению. Так, за ненадобностью. Вначале только клички ребят из подворотен заменяли собой настоящие имена. Но постепенно, зона распространения кличек вышла за пределы уголовного и воровского мира и затопила собой политику, профессиональную сферу, журналистику, и тому подобное. И, конечно же, в целом, абсолютно весь интернет. Уже, под названием «ников». Произошла всеобщая ликвидация употребления имён. Почти везде. Я имею в виду, полные, настоящие имена: с фамилиями или даже с отчествами. Многие люди теперь существуют, в большей части своего времени, без них. Только под кличками или никами. В особенности, здесь, в интернете. Что уж говорить тогда о нас, интелах. У нас и вовсе нет ничего другого, кроме вымышленного обозначения себя.

Итак, я пытался отыскать этого Влада. Сам не знаю, зачем. Я стал проникать туда, куда мы, интелы, можем проникать, но стараемся не делать этого. Я стал заходить в чужую электронную почту, читать чужие файлы. Мы, интелы, запросто «взламываем» пароли: по всей системе интернета, во все компьютеры мира мы имеем доступ… Кроме того, так легко войти и во вездесущие базы данных и всевозможные электронные досье на любого человека… Там имеется всё, вплоть до отпечатков пальцев и личных денежных счетов.

В общем, я нашёл Владика. И постепенно, исподволь, не представляясь иным участником поэтического конкурса и не напоминая о нём, стал с ним переписываться – и, в конце концов, подружился.

И теперь, многое о нём знаю.

* * *

Владик оказался молодым человеком лет девятнадцати или двадцати, и при этом – инвалидом. Но, он не был такой с самого детства, только лет с двенадцати, когда переболел какой-то страшной вирусной инфекцией. И с тех пор. ему отказывают ноги. Он может ходить только на костылях, и ему очень трудно это делать. Чаще Владик перемещается на инвалидном кресле: в основном, у себя по дому. Ну, а если ему помогают и выносят это кресло на улицу, то он может управлять им и едет сам, даже по улице. Владик живёт один, в небольшой, но изолированной квартирке; его очень редко навещают родственники. Чаще – соцработники, по найму; последним он даёт неплохие чаевые. Владик – почти что интел; в том смысле, что большую часть времени он проживает за компьютером; здесь же работает: пишет программы, создаёт сайты. Потому, зарабатывает неплохо; а иначе, ему было бы не на что жить.

В последнее время, я стал ему помогать по работе, и потому он может больше читать, думать и смотреть фильмы. Он такой же одинокий, как и я; и так же, как и я, не ищет фальшивой дружбы и банального сочувствия: только информацию и родственные души.

Именно при беседах с Владиком, со мной произошло нечто странное.

– Погуляем вместе? – однажды, предложил он мне.

– Где? Зайдём в какую-нибудь компьютерную игру онлайн?

– Нет. Не хочу. Они все тупые. И всё там – не настоящее. Нет, знаешь, я иногда… Люблю гулять по Питеру. Я очень люблю свой город, но ограничен в возможностях. И тогда… Я придумал гулять по Питеру по карте «гугл». Зайди в эту карту, выбери улицу. А внизу там есть такой жёлтый мурзилка… Захвати этого жёлтого мурзилку, Фрэд – и закинь его на улицу. Или, к примеру, в Эрмитаж… Только, давай согласовывать места, и сделаем это вместе.