Екатерина Горбунова - Чуду не слабо

– Артем, блин! – прилетело от Ольховского.

– Пирожок, – среагировал он, делая вид, что весь в процессе.

В итоге, песни девушек отыграли не по два раза, а по десять, или даже больше. Под конец даже стало что-то получаться, пусть не идеальное, но хотя бы приемлемое. И устали все, включая Лену и Нику, словно не музыкой занимались, а штанги тягали.

Самойлов надеялся, что после своей части девушки уйдут, но фигушки. Они расселись в первом ряду и уставились, будто кошки. У его бабушки имелось целых четыре, он знал, с чем сравнивает: тот же взгляд, то же любопытство, те же выжидающие позы.

Когда парни начали играть свои песни, поначалу выходило ничуть не лучше, чем с песнями девушек. Артем, пользуясь моментом, пытался предложить свое, мол, все равно пока ничего не решено, но ребята приводили жесткий аргумент: Вера Пална, которая его творчество не утвердила.

– Артем, вы пока неизвестны широкой публике, – раздался бархатистый голос Рады, – потерпите, и скоро вас будут умолять исполнить ваши песни.

Лесть, конечно. Но Самойлов ее оценил, не замечая ухмылок остальных.

9

Рада ожидала от репетиции большего. Не профессионального исполнения, конечно, но и не такой откровенной лабуды. Особенно раздражал этот Паганини-зазнайка. Постоянно витал в своих мыслях, обижался, как ребенок. Кажется, он со старшего курса, а вел себя, как мальчишка.

И Леший… В Радином представлении это должно быть невероятно сексуально: парень за ударной установкой, горящие глаза, напряженные мышцы, сплошной адреналин – и опять же ошиблась. Не разочаровалась на все сто, конечно, но удовольствие оказалось так себе: сидит себе за барабанами, пытается подстроиться под музыку, потому что остальные подстраиваться под него не хотят, и самое удивительное, Леший и не настаивает.

Плюс, конечно, тоже имелся: красивые голоса у Елки и Ники. Сама Рада петь не умела – с интонированием были проблемы, музыку слышать могла, а вот сама спеть даже песенку про елочку нет – перевирала безбожно. Причем, выяснилось это в первом классе, когда девочку решили записать на класс фортепиано.

Помнится, бабулечка (на самом деле прабабушка, но Рада привыкла так ее называть) жутко расстроилась этому факту, даже водила ее к лору, какому-то там знаменитому и расхваленному, подняв старые медицинские связи. Тот только вздохнул, и сказал, что у всех свои таланты, ведь от крокодила не ждут, что он будет лазать по деревьям.

Рада на заключение поначалу обиделась, посчитав, что злобный дядька обозвал ее крокодилом, но бабулечка рассмеялась и объяснила, в чем дело. И принялись активно искать талант у девочки. Танцы отпали: там те, кто не блистают, остаются на вторых ролях, а быть на вторых ролях Раде не нравилось. Все виды спорта – забраковали мама и бабушка, сказав, что профессиональный спорт – это всегда боль, преодоление и травмы. Бабулечка подумала и согласилась, она и сама до пенсии врачевала. Шить и вязать у Рады не хватало терпения. С энной попытки наткнулись на отличного педагога по рисованию. Вакулина втянулась, и поняла, что крокодилы отлично плавают.

Жаль, что сейчас бабулечка этого не помнит! Она уже несколько лет жила в доме престарелых, очень хорошем, в конце концов, семья врачей, могли выбирать. Рада скучала. Писала бабулечке письма раз в неделю: настоящие, написанные от руки, в конверте, с описанием погоды, старого фильма, книги, которых было полно в домашней библиотеке – и отправляла почтой. Потом приходила и читала сама свое же письмо. Бабулечка ее не узнавала. Думала, что Рада тут работает, невесомо хлопала по ее руке и добродушно улыбалась.

Девушка перебралась к подоконнику. Вытащила из сумки блокнот и ручку. Задумалась, что писать. А потом, не мудрствуя лукаво, описала тот случай с лором и его крокодилом. Потом добавила пару строк про нынешнюю репетицию – ничего плохого, просто поделилась, какие хорошие голоса у ее одногруппниц, хотя и рисуют они неплохо. Закончила же письмо тем, что люди более разноплановы в своем развитии, чем крокодилы, а внешность и настойчивость – это тоже талант, надо уметь его применять. Вот она, Рада, умеет! И, как садовник возделывает сад, с тем же усердием ухаживает за своей красотой.

Старость беспощадна! Рада очень боялась стареть! Маме сорок – это же просто ужас! Она, конечно, шикарно выглядит. Поддерживает себя укольчиками, пилингами, ходит на фитнес. Бабушка – сама косметолог и пользуется всем, чем может, недавно сделала подтяжку.

Рада очень надеялась на гены. В конце концов, наследственность в этом вопросе играет большую роль! Ну, и запускать себя не стоит! Елка, вон, в семнадцать лет полная, а что с ней будет после тридцати?

Подумав про Дмитриеву, Рада невольно глянула на сцену. Ребята там куражились, хотя окажись Вакулина на их месте, она бы давно психанула, или с ума сошла: проигрывать по тридцать три раза каждый спорный момент, пока не придут к общему знаменателю – ужас! Тем более, особой разницы между первой версией, промежуточной и крайней Рада не замечала.

Девушка перечитала письмо бабулечке и аккуратно убрала в сумку, потом отправит. Прикрыла рукой шею – бесконтрольный, давно привычный жест, когда появляются неприятные мысли, или просто эмоции зашкаливают.

Пересела поближе, когда девчонки отпели свою часть программы и пересели в зал. Рада надеялась на что-то новенькое, но с сожалением поняла, что, в сущности, изменилось мало, только теперь у микрофона царил Юзов.

Красивый, кстати, парень! На миг она даже забыла, что ей должен нравиться Леший. Откровенно залюбовалась Пашкиной модной стрижкой, ладной высокой фигурой, широкими плечами. Его легко можно было представить эдаким принцем из сказки, или главным героем молодежного фильма. Интересно, девушка у Юзова есть?

Рада невольно устыдилась своих мыслей, и коротко взглянула на девчонок, не смотрит ли кто, будто они могли прочитать, что за чепуха вертится в ее голове. Но Елка увлеченно таращилась на сцену, а Ника – на Алексея.

Рада почему-то психанула, будто только что, полминуты назад ее мысли не занимал совсем другой парень. Вообще-то в Алексея она туфлей попала, и не просто так, а на крещенское гадание, это, всяко, что-нибудь да значит! Чудова чего себе воображает?

Рада пересела прямо в самый край ряда, чтобы ударная установка оказалась напротив, и села нога на ногу. Принялась поправлять волосы, улыбаться, пускать воздушные поцелуйчики. Но Алексей не обращал никакого внимания, так сосредоточился на своих барабанах, будто дороже их ничего не было. Ноги стучат, руки так и летают туда-сюда, палочка мечется по тарелкам, голова склонена вбок, вроде как постоянно к чему-то прислушивается. Боже, какой нелепый вид. Рада зевнула. Не показательно, тайком, чтобы никто не заметил. Но, пожалуй, надо придумать иное место для встреч с объектом своих желаний.