Ольга Манскова - Город Дождей

– А что было после того концерта, Пупси-Бест? Линду не обвинили в срыве мер-роприятия?

– После «Пупси-Беста» Линда взяла, и надолго исчезла для общественности и журналистов. Наверное, некоторые силы города, если бы постарались, то смогли бы её разыскать. Но зачем им взбалмошная девчонка, поющая сумасбродные песенки? У них есть и другие занятия. Обнаружилась вновь она совсем недавно. Просто, город вдруг заполонили аудио и видеоблоки со странными ирреальными рисунками и надписью: «Линда Аувербах». Неразрешенными попс-кайфами торговать рисково: продавцов могут нагреть на порядочную сумму. Но, во-первых, этот закон всё же не распространяется на самого автора, а во-вторых, доход с этих «пластов» и «молотилок» при хорошей торговле с лихвой покрывает штрафы. Ну, а лучше, конечно, на штрафы не влетать… У моего друга, например, это получается.

– У тебя есть друг, который этим занимался?

– Да. Он и сейчас нелицензионкой торгует. И даже пару раз я с ним стоял, на Пирамиде…

– Тогда, наверное, ты мог слышать всё, что ходит по городу… Тебе нравятся песни Линды?

– Да, вполне… Они теперь грустные и мелодичные. А скандальная известность придаёт им шарма и делает популярными.

– Напой или перескажи что-нибудь ещё, пр-рошу, – прокаркал Тенгу.

– Понравилось? Ну, вот, одна из последних:

– Спасибо, Кр-ролас! Я почувствовал её ментальный фон…

После этого, вран как-то ушёл в себя, нахохлился – и, казалось, заснул. Иоганн, недолго думая, решил пока воспользоваться случаем и поесть: пойти и взять один «бигподнос», на который здесь имел право каждый посетитель. Подойдя к бэнчкиоску, он, напустив на лицо побольше самоуверенной наглости, отоварился… Чикенбройлером в томатно-перцовой упаковке, чизгарнишем к нему… Взял также тьюбпатей, мутагенпомидоры фиолетового цвета, мутагенпотейтоз, готовый к употреблению без варки, пару упаковок шокпасты, пару тшопбредов и пару коктейлей с мороженым… Да, его крестьянские предки такого явно не жевали…

К возвращению журналиста, вран уже очухался и посмотрел на еду приоткрытым левым глазом. Иоганн молча поставил поднос рядом с ним, на лавочку. А вран, тоже молча, проворно заработал клювом.

Шокпаста привела его в особый восторг. И Тенгу первым нарушил тишину.

– Кр-рутой ты! Шика-р-рно! Шика-р-рно! – по-своему картаво хихикая, прокаркал он.

И заметно оживился. Взяв в левую лапку пластиковый стаканчик с шокпастой и долбя содержимое клювом, вран продолжил:

– Грот – отличное место. Здесь никто не проникает в мозги. Я обнаружил Линду, и могу пр-ровести! Я знаю, куда нам надо.

– Вранчик, спасибо! Ничего себе! Ну, Ты даёшь, – Иоганн чуть сразу же не сорвался с места, желая отправиться на поиски.

– Кр-ролас! Не спеши, успеем. Лови удачу! Пойди, поплескайся в бассейне. А потом – доедим с тобой то, что ещё осталось.

– Ты прав, Тенгу! Надо сперва насладиться жизнью. Редко такая халява с пропуском удачно прокатывает. Сегодня нам повезло.

И он долго плавал и плескался. А, когда вышел из бассейна, оделся, причесался и приговорил до конца содержимое подноса. Потом посадил на плечо врана, а тот снова притворился простым попугаем. Но вот, Кролас покинул оазис и снова вышел в пыльный и душный город.

*

В ближайшем флайерпрокате Иоганн, по совету врана, взял неплохие, хотя и сильно потёртые флайера.

– Наверное, тебе просто не нравятся метро и бусы? – спросил Иоганн.

– Мне проще взять след вне транспорта, – пояснил вран.

Иоганн поначалу использовал флайера, как обыкновенные ролики. Просто ехал и ехал. А потом, постепенно войдя во вкус, разогнался и полетел, легко лавируя между прохожими и другими флайеристами. Вран слетел с его плеча и летел впереди, указывая дорогу.

Вскоре они пролетели весь центр и оказались где-то на юго-западной окраине, потом – в ещё более отдалённом, окраинном районе Ростова. Пошли какие-то уродливые и скабрезные здания, перемешанные с кварталами жалких лачуг и мусорными свалками. Постепенно исчезли верхние ярусы над головой. Они долго кружились над одним неуютным сектором. И, наконец, завернули в подворотню большого серого дома, на фасаде которого красовалась табличка: улица Металлопластстроя, 208. Цоколь дома был весь расписан граффити, из баллончиков с краской.

– Здесь, что ли? – спросил Иоганн у врана.

– Вр-роде. Будем искать.

Кролас снял флайеры. И ему сразу стало неуютно, даже жутко. Хотя, было ещё совсем светло.

– Страшный райончик. Должно быть, шпаны и отморозков здесь полно, – прокомментировал Иоганн. Он весь напрягся.

– Кажется, нам – во двор-р, – прокаркал вран.

Но, в глубине двора не оказалось подъездов с этой стороны. И во двор выходило лишь окно комнаты, в которой, предположительно, жила Линда. Кролас вышел через арку подворотни, соединяющей этот дом и следующий, оказался на соседней улице, там нашёл нужный подъезд. На нём красовалась вывеска: «Визаж-ателье „Супер выход“. Первый этаж. Цены умеренные. Всё для вас». А на ступеньках сидел чернокожий плечистый парень. Он, по-видимому, работал при ателье охранником и вышибалой.

Иоганн вынул из кармана бигпакет, встряхнул его и подождал, пока он развернётся и примет чудовищные размеры. В расправленном виде, максимально тонкий, но очень прочный пакет совершенно спокойно вместил флайеры. Потом Кролас не спеша поднялся по ступенькам к прозрачным дверям.

Парень, сидевший рядом с выходом, сказал ему, улыбаясь:

– Вы проходите, но госпожа пока не принимает. Подождите немного в фойе.

Кролас прошёл, но, по журналистской наглости, расположился не при входе, а проник дальше и развалился в глубоком мягком армчеаре визаж-холла. Здесь были выставлены голографические изображения причёсок, одежды и прочего аксессуара на любой вкус и в любом стиле – от флайер-костюма до гросс-подиум фэнтези. Кроме светящихся витрин, остальное помещение утопало в полумраке.

Иоганна это всё не очень интересовало. Он достал из кармана самовоспламеняющуюся сигарету «Вечерний Ростов» и, дунув в неё, закурил, выпуская кольца дыма в противоположную от врана сторону.