Андрей Хворостов - Прощальный подарок Жужелицы

«Необычный какой-то курд!» – подумал Вирятин: те члены диаспоры, которых он знал, были людьми невежественными и либо работали в строительном бизнесе, либо держали придорожные кафешки.

– Я не археолог и даже не любитель краеведения. О чём именно вы хотите со мной поговорить?

– Это не телефонный разговор, – ответил Камран. – Давайте встретимся через час в летнем кафе возле площади Ленина. Возьмём пиво и шашлыки…

– Шашлыков не надо! – испуганно сказал Павел Валентинович.

– Хорошо, тогда креветок… и побеседуем за кружкой пива.

Через час *

Когда Вирятин подошёл к открытому кафе, навстречу ему поднялся высокий полноватый мужчина лет сорока. На нём был льняной костюм и шёлковая белая рубашка. На фоне его дорогой одежды несколько странно смотрелись четыре кружки с разливным пивом, пусть и «Крушовице», и незамысловатая закуска.

Смуглую шею Камрана украшал золотой фаравахар – зороастрийский символ, изображение царя в персидской тиаре с опоясывающим его талию крылатым кольцом. Курд поймал любопытствующий взгляд Вирятина:

– Не удивляйтесь. Я не мусульманин, а езид. У нашей религии много общего с зороастризмом. И я вовсе не строитель, не торговец наркотиками и не хозяин шашлычной, как вы могли подумать, а человек из высшей духовной касты. Работаю в идеологическом подразделении Ассоциации общин Курдистана. Я – один из тех, кто приближают день, когда курды обретут собственное государство. Вы что-нибудь знаете о нашей борьбе?

– Слышал, что вы боритесь за автономию, – кивнул Вирятин. – Видел ваши манифестации в защиту Абдуллы Оджалана. Его, кажется, турки посадили в тюрьму.

– Автономия – лишь этап на нашем пути к независимому Курдистану. Думаю, вы это понимаете.

– Конечно. Ваши акции проходили здесь, в Ямове, у железнодорожного вокзала. Я общался с манифестантами, потом написал статью.

– Надеюсь, вы там нас не ругали?

– Нет, конечно, – ответил Вирятин.

Про свою статью о больных овцах он благоразумно промолчал.

– Хотите закурить? – спросил Камран. – Это настоящие Lucky Strike.

Курд вынул из кармана пиджака белую пачку с напоминающим печать синим кружком. Она была уже наполовину пустой.

– Спасибо, двенадцать лет как бросил, – ответил Вирятин. – Не понимаю, чем я могу вам помочь. С турками воевать точно не собираюсь.

– Мы хотим приобрести изделия срубной культуры, – сказал Камран. – Разумеется, не черепки, а что-нибудь более ценное. Для музея истории нашего народа.

– У меня нет никаких артефактов.

– У вас нет, а у Ирины Геннадьевны есть. У неё мы и хотим купить некоторые предметы.

– Не проще ли было сразу обратиться к ней?

– Она нас не любит, – сокрушённо произнёс Камран. – Всех. После того, как наши строители напортачили, возводя новый гипермаркет «Бальзам».

– А я тут чем могу помочь? – пожал плечами Павел Валентинович.

– Не скромничайте. Вы же недавно были у неё в гостях и даже оставались на ночь. Из этого мы делаем вывод, что вы её друг и можете выступить посредником.

– Каким образом?

– Скажите ей при встрече, что мы хотим купить артефакты. В долгу не останемся. Если сделка состоится, то можем, например, организовать для вас поездку в Ирак. Оплатим полностью. Не бойтесь, на курдском севере сейчас безопасно. Вас никто не тронет, зато соберёте много материала для статей, сделаете фотографии. У вас их с грабушками возьмут в Москве и даже за границей.

Вирятин знал об Ираке очень немного и сказал первое, что пришло ему в голову.

– Заманчиво… Смогу ли я посмотреть ворота Иштар?

– Можем, конечно, организовать, но это будет сложно. Развалины Вавилона намного южнее Курдистана. Для вас это выйдет уже не бесплатно… да и небезопасно там. Так что лучше туда не ездить. Поверьте, в Курдистане тоже много интересного. Эрбиль, например. Это один из древнейших городов на Земле. И потом, это же часть территории Мидии – первого в мире государства, созданного иранцами.

– Иранцами? – переспросил Вирятин, помня, что разговор только что шёл об Ираке.

– Ну да, – ответил Камран. – Мидяне – наши предки. Именно они разгромили Ассирию и создали первую империю иранцев. Персы лишь перехватили власть. Теперь понимаете, почему мы мечтаем о возрождении своего государства? Всё ещё чувствуем дыхание древней Мидии. А построили её, напомню, потомки срубной культуры. Той самой, предметы которой я хочу купить у Дремлюгиной.

У Вирятина голова окончательно пошла кругом. Мидяне, персы, курды, ассирийцы, иракский Курдистан, древний Иран, изделия срубников – всё это перемешалось в его сознании и превратилось в подобие каши «Шесть злаков».

– Значит, ваши предки родом из России? – поинтересовался он.

– Тогда ещё не было никакой России, – ответил Камран. – Была великая степь, где жили наши предки. В Авесте она называется «Айриянэм ваэджа» – «Простор ариев»… Но давайте перейдём от слов к делу. Вы мне поможете?

– Конечно, поговорю с Ириной Геннадьевной, – пообещал Павел Валентинович.

По дороге в кафе «Утопия» Павел Валентинович зашёл в цветочный павильончик, чтобы купить розы. Выбирал долго, но так и не смог понять, какие из них больше подойдут Марине Вячеславовне.

– Помочь вам? – видя отчаяние на его лице, спросила молоденькая продавщица.

– Скажите, какие розы подходят брюнетке с азиатским разрезом глаз. Она немножко на Зету-Джонс похожа. Примерно моего возраста.

– Бордовые, – не задумываясь, ответила девушка.

Кафе мерно покачивалось на мутных волнах Ямовского водохранилища. Это была неказистая и ржавая железная коробка, установленная на понтонах. Забегаловка с допотопными столами – засаленными, покрытыми ожогами от окурков и неразборчивыми письменами, которые вырезали складными ножиками пьяные подростки. Плюс у заведения был всего один: шум волн, разбивающихся о его железные стены, не позволял разобрать речь человека, сидящего дальше, чем в полутора метрах от тебя. Значит, конфиденциальность беседы была почти обеспечена.

Вирятин вбежал сюда минут за пятнадцать до назначенного часа и занял двухместный столик в углу зала, освещённого мертвенным светом энергосберегающих ламп.

– Налейте сто грамм для храбрости! – попросил он подошедшую официантку.

– Водка только ямовская. Восемь сортов: «Лесной охотник», «Степная», «Ямовский извозчик»… Какую хотите?

– Какая лучше?

– Мммм… – замялась официантка и, наконец, честно сказала: – По-моему, все они из одного ведра разлиты.

– Тогда любую.

– Какую всё-таки?

– Вы же сами сказали, что они разлиты из одного ведра. Значит, любую… какая на вас больше смотрит.

Он выпил водку одним махом и переставил стаканчик на соседний стол, когда увидел входящую в зал стройную пухлощёкую женщину в лёгком вечернем платье до пят и меховой накидке на плечах. Официантки и посетители косились на её одежду, неподобающе парадную для затрапезной кафешки.