Елена Арканджели - Алиа. Расстояние длиною в столетия

Сидя в гараже, двое влюбленных занимаются каждый своим делом, но постоянно переговариваются, делятся актуальным статусом продвижения дел, хвалят друг друга за результаты. Они рассказывают о том, что произошло за учебный день. Эм кормит Свэна сэндвичем, если руки его заняты.

Свэн, в отличие от своей золотоволосой подруги, никогда не берет в руки учебник, по крайней мере в ее присутствии. И тем не менее он один из лучших учеников школы. Парень – настоящий гений.

Иногда, в основном по выходным, они вместе у Эм дома. Свэн, как и я, бесконечно ценит фантастическую кухню Эмминой мамы и расслабленную, комфортную атмосферу ее дома. Каким может быть семья солнца? Только солнечной и теплой. Моя подруга это не особенно осознает. Для нее это норма. Но каждый посторонний человек, приходящий в этот дом, как я или Свэн, чувствует светлую разницу в сравнении с собственными семьями.

Теперь мы часто встречаемся втроем. Это мне ничуть не мешает. Наоборот, кто бы мог подумать, что долговязый парень окажется таким сокровищем. Он немногословен, но если уж открывает рот, то сказанное им раз из раза поражает меня неординарностью.

Он не требует и не тянет на себя внимание, под него не нужно подстраиваться. Кажется, если его не особенно интересует актуально происходящее, он рад обратиться в свой внутренний мир и просто присутствовать рядом с Эм, куда бы она ни пошла и чем бы ни занималась. Он всегда доволен и расслаблен. Свэн кажется ценным и гармоничным продолжением моей любимой подруги. Я очень счастлива за нее.

Из нас троих скорее Эмма раз от раза чувствует себя все менее комфортно. Ей кажется, что, проводя время с ними и наблюдая их согласие и нежность, я должна чувствовать себя обделенной, что совершенно не соответствует истине: я абсолютно довольна положением дел. Последние месяцы мне необыкновенно хорошо и спокойно и я не испытываю никакой тоски по поводу того, чего нет. Скорее бесконечную благодарность за все, что есть.

Единственное, что Эмма захотела сохранить лишь для нас двоих, – это наши совместные школьные обеды. Свэн даже не подходит к нам близко во время перерыва, а лишь машет нам издалека.

Как и раньше, каждый день мы сидим вдвоем и едим что-то бесподобное из пластиковой Эмминой миски. Сегодня в ней киноа, авокадо, поджаренные орешки кешью, и все это заправлено каким-то небесным соусом. Боже, как эта женщина умеет готовить! Я сделала вчера яблочный пирог, три больших куска которого ждут сейчас своей очереди и сопровождающего эспрессо. Один кусок, конечно, для Свэна.

Эм болтает без умолку. Ее чириканье как медитационная музыка в моих ушах. Она фантазирует о тех временах, когда у меня тоже будет друг, и тогда мы вчетвером… Бесполезно опять повторять мою речь о том, что и без друга у меня все замечательно. Я оставляю ее мечтать.

Где-то в километре от моего родительского дома в сторону леса находится огромнейшая огороженная территория. Впрочем, если не приглядываться, довольно трудно распознать не оканчивающуюся, на сколько хватает взгляда, каменную стену. Она сильно заросла буйно вьющимся плющом. По ее периметру, перед стеной и за нею, очень много больших и, наверное, очень старых деревьев. Я бы никогда не пригляделась и не задумалась о том, что находится за старыми камнями, если бы не одно приключение из моего детства.

Мне было шесть или семь лет. Наверное, выходной день. Мама была дома и освободила меня от обязанности следить за моим младшим братом. Обычно в течение недели, когда я возвращалась из школы, мама была еще дома. Она кормила нас обедом и уходила на работу. Несколько часов до возвращения с работы отца малыш был возложен на мои руки. Я играла с ним, меняла его подгузники и особенно не задумывалась о том, нравится ли мне каждый день после школы заниматься чрезвычайно подвижной живой куклой. Это просто была каждодневная реальность, которая вела к тому, что мне очень редко удавалось поиграть на улице с другими детьми.

В этот день я увидела из окна, как группка соседских детей носится друг за другом, по-видимому, играя в догонялки. Пока я одевалась, а мама засовывала мне в карман мобильный телефон и наказывала далеко не уходить, дети перед нашим домом исчезли. Я свернула налево и пошла их искать.

Шла долго, уже забыв о детях и просто разглядывая все вокруг: деревья, снующих птиц на ветвях. По одной стороне дороги был кустарник, по другой – одиноко стоящие деревянные хозяйственные постройки. В один прекрасный момент все постройки закончились, и мне стало ясно, что я довольно далеко ушла и не знаю, как вернуться. Развернулась и направилась, как мне казалось обратно, в сторону дома.

Помню, что по прошествии довольно долгого времени я все-таки решила позвонить маме. Вытащила из кармана телефон, но толстые перчатки делали мои руки скользкими и неуклюжими. Телефон упал, прокатился по асфальту и остался лежать в маленькой лужице. Сигнала больше не было.

Я отправилась дальше, и мой взгляд остановился на дыре, образовавшейся с противоположной стороны дороги. Подошла чуть ближе, и мне стало ясно, что это открытые ворота. Перешла на другую сторону и пошла по направлению к воротам.

Перед моими глазами предстала аллея из деревьев, ведущая вглубь открывшейся территории. По периметру справа от меня стояли несколько больших теплиц, слева – небольшие постройки в виде красивых домиков. Повсюду плодовые кусты и различные фруктовые деревья. Направляясь дальше, я вышла к большой каменной усадьбе. Входные двери были распахнуты, и мужчина вносил стоящие снаружи ящики с покупками внутрь. Увидев меня, он повернулся лицом к дому и позвал:

– Э-э-э-эльза!

Из проема выглянула низкая женщина с округлой фигурой и с таким же округлым и приятным лицом.

– Ой! – сказала она. – Кто это к нам пришел?

Женщина была очень приветливой. Она на мгновение исчезла и сразу вернулась с телефоном в руках.

– Лейла, у нас необычные гости, ты можешь спуститься?

Другая женщина, чуть позже появившаяся в проеме дверей, улыбнулась мне теплой улыбкой мамы и сказала:

– Ты, наверное, заблудилась?

Я кивнула и перевела взгляд себе под ноги. Моя нижняя губа задрожала, хоть я, кажется, и не собиралась плакать.

– Как тебя зовут?

Получив ответ, женщина продолжала:

– Если хочешь, можешь зайти в дом и обогреться, а потом я отвезу тебя домой.

Это была кружка, наверное, самого вкусного в моей жизни в меру горячего какао, а рядом на тарелке кусок темного, зернистого, вкуснейшего хлеба, густо намазанного маслом, а сверху медом.

Я ела и слушала, как мелодичный голос этой особенной женщины успокаивал мою всполошенную маму. К концу разговора на другом конце провода возник мамин легкий смех, и я подумала: «Обойдется, мне не попадет, а если да, лишь слегка».