Елена Арканджели - Алиа. Расстояние длиною в столетия

– Где вы шляетесь?! – прорычал отец мне в лицо, и размашистая оплеуха приземлилась на моей щеке. Слезы брызнули из глаз, не от боли, конечно. Унижение и несправедливость, как боль от ожога, за секунду объяли мои душу и тело.

На следующий день дождалась прихода отца с работы. Я была слишком ранена, чтобы пустить в ход мою заготовленную и отрепетированную дипломатичную речь. Спустилась в кухню, остановилась в дверях, подождала, пока голодный, разогревающий себе еду мужчина обратит на меня внимание.

– Я хочу, чтобы ты знал: каждый раз, когда ты позволяешь себе то, что позволил вчера, я тебя очень долго ненавижу.

Помню остолбеневшее и неверящее выражение лица моего отца, как будто с великим удивлением он вдруг обнаружил, что эта большая живая кукла для битья может говорить и чувствовать.

Подобная ситуация случилась и еще раз. Вечером, перед сном, отец постучался и спросил разрешения войти. Он сел на край кровати и искренне извинился. Тут у меня пропал дар речи и чувствования. Я не смогла ничего ответить. По сегодняшний день подобных ситуаций больше не повторялось.

Лейла привела меня к осознанному восприятию моего внимания, пониманию важности уметь им управлять и его направлять. Особенно направлять внутрь себя самой и спрашивать, спрашивать, спрашивать и слышать себя саму во внутреннем диалоге.

«Что это? Что я чувствую? Почему я так чувствую? Что я могу с этим сделать? Что вынести из этой ситуации? И как поступить, что сказать в следующий раз?»

В четверг я написала Лейле и спросила, можно ли мне зайти в субботу, мой свободный от работы день. Я соскучилась по ней и ее волшебному поместью.

– Приходи к обеду. Мы все тебе очень рады.

В моем сердце разлилось тепло благодарности, и глаза повлажнели.

Я нажала на кнопку на еле видимой панели на стене, и маленькая дверь в воротах открылась, чтобы меня пропустить. Чем дальше вглубь по аллее, тем шире становится моя улыбка. Эльза первая поспешила мне навстречу и скороговоркой перечислила вкусности, что она приготовила.

С верхнего этажа, где я была только один-единственный раз в дождь еще маленькой девочкой, спустилась Лейла. Внимательный молчаливый взгляд и долгое объятие. Может, не только я соскучилась?

– Алиа, дорогая, ты очень похорошела и выглядишь взрослой. Ты очаровательна.

Вот такой вот огромный словесный подарок, просто так, как обычная констатация факта.

Эльза оставила нас одних. Мы сидим на кухне, едим. Лейла, как всегда, задает вопросы, и я рассказываю.

На закуску на белом фарфоре красуется горка сырых, полупрозрачно нарезанных, маринованных в каком-то изумительном соусе молодых цукини. По тарелке рассыпаны крупные стружки пармезана.

За этим следует густой суп из чечевицы и овощей. Горячий, слегка острый, с восточными приправами, густо посыпанный свежей кинзой, с пятном йогурта, он прекрасно гармонирует с прохладной дождливой весенней погодой. Потом Лейла ставит на стол домашние крекеры из льняного семени, а к ним три различных густых соуса, разных цветов и вкусов.

– Алиа, скоро день твоего совершеннолетия. У тебя есть какие-то желания, которые я могла бы реализовать в качестве подарка? Подумай хорошо и дай мне ответ позже.

Часом позже мы переходим на диван, за столик на который Лейла ставит сладкое. Теплые блинчики с начинкой из припущенных в сливочном масле яблок, изюма и орехов. И шарики мороженого, которое Эльза делает из замороженных бананов. Для Лейлы только мороженое, посыпанное солеными фисташками. Как можно не любить Эльзины восхитительные блинчики!

За этой мыслью приходит следующая, я внимательно смотрю на Лейлу. Она такая, какой я ее знаю со дня, когда искупала в луже единственное средство связи с мамой и не знала, как вернуться домой. Очень молодая и исключительно привлекательная женщина лет тридцати. Внешне ничуть не изменилась. Слегка изменились прическа, стиль в одежде, но лицо и фигура те же. Единственное, что выдает неопределенный, но далеко не юный возраст этой женщины, – это легкие, лучиками расходящиеся морщинки вокруг глаз. И я не могу сказать, были ли они на Лейлином лице десять лет назад. Тогда подобный вопрос передо мной не стоял.

«Наверное, пора мне задавать вопросы», – думаю я. «В чем ее секрет? Каким образом она остается в столь прекрасной форме? Питание? Отказ от блинчиков? Я никогда не видела в усадьбе мясные или рыбные продукты, и они мне никогда не предлагались. В этом секрет ее молодости?»

Эмма и я только что великолепно пообедали на нашем обычном месте под очень сильными сегодня лучами весеннего солнца. Куски омлета, а под ними различные сырые и приготовленные овощи и китайская лапша, все в волшебном маринаде и посыпано поджаренными семенами кунжута.

Я стою в очереди за кофе. Сегодня понедельник. Вчера я испекла для моего братишки и родителей большой торт с грецкими орехами и нежным сметанно-шоколадным кремом. Три куска для меня, Эммы и Свэна давно ожидают в моей сумке быть съеденными и не дают достаточно сконцентрироваться на предобеденных занятиях. Передо мной ждет своей очереди худенькая девушка в юбке в складку. Я часто вижу ее, но не знаю, как ее зовут. А перед ней спиной к нам – среднего роста парень в джинсах и обтягивающей белой футболке. На ногах его элегантные кроссовки «Адидас» из темно-голубой замши с белыми полосками. Продвигаясь вперед, девушка передо мной сдвинулась чуть в сторону, и прежде, чем я смогла что-либо понять, по всему моему телу снизу вверх разливается томящее, исключительно приятное чувство. Я осознаю, что смотрю в упор на красиво вылепленную атлетическую спину впереди стоящего парня, его широкие плечи и крепкие, стройные ноги. Как тогда в лифте, проносится в моей голове. Это сладкое чувство в моем теле я переживаю второй раз, только сегодня оно намного сильнее. В первый раз я сопровождала молодого и привлекательного гостя гостиницы в его номер.

Молодой человек в этот момент расплатился и, не оборачиваясь, покинул школьный кафетерий.

«Ну вот, – думаю я. – Поздравляю, Алиа. Еще одна штука, о которой никому не расскажешь».

Ощущение внизу моего живота очень приятно, и мне почти жаль, что оно постепенно развеивается. Кто был этот парень? Я не видела его лица, но и до сих пор не видела в школе или во дворе такого «вида сзади». Мой внутренний голос быстро парирует: «Когда это ты особенно интересовалась парнями нашей школы и внешним видом их спин? Может, пришло время начать?»

Следующий учебный год последний в школе. Уже в феврале будущего года мы будем сдавать выпускные экзамены. Три из них обязательные: литература, математика и родной язык. Два других по выбору. Я выбрала для себя экзаменационными предметами психологию и историю. Мама сказала бы скорее неодобрительно: