Софья Апрельская - По раскаленному лезвию. Путь длиною в неосуществимую мечту

На спине грибок несёт, песенку поёт

Фуфти-фуфти-фуфти-фу

На себе грибок несу

Самый сильный я в лесу!

– Ну и чего тут смешного? – усмехнулся парень.

– Но Марик так смешно фыркает, мне так весело становится. Он потом и тебе споёт, если хочешь.

Мариан сжал переносицу. Ну уж нет, этого позора никто кроме Риты не увидит никогда. Пока он старался прогнать краску с лица и успокоиться, Савелий заверил девочку, что знает песни и посмешнее. Она ему не поверила, и тогда парень выдал такое…

– Едет Ванька на тележке…

– Ой, я знаю эту песенку! Раздаёт он всем орешки, да?

– Нет. Слушай и не перебивай, – парень откашлялся и начал заново частушку. – Едет Ванька на тележке так, что оси все дымят, а его большие яйца, как железные гремят!

Мариан шлепнул себя по лбу, а в комнате раздался веселый смех. Рита без устали просила ещё песенок, а Савва пел ей, даже сочинив на ходу с её именем частушку.

– А можешь про Настю? Нет, или про Марика?

– Могу, – парень немного помолчал, а затем издал смешок. – Калинки, малинки, а Марик носит стринги! Зелёные в горошек и лифчик без застежек!

Мариан чуть не упал в этот момент. Он поперхнулся и навалился на дверь, вваливаясь в комнату. Смех сестры не прекращался, а вот Савва распахнул удивлённо глаза и его взгляд остановился на перебинтованной шее парня.

– Марик! – девочка радостно заскакала на кровати и бросилась к брату на шею, но он поймал её до того, как она вцепилась в него. Рита осторожно прикоснулась ручками к бинтам. – Ты как мумия теперь. У тебя теперь болит горлышко, да? Это из-за супа, ты поперхнулся.

Мариан сдержанно улыбнулся ей и кивнул.

– Я просто обжегся, ничего страшного, – прошептал он ей и уложил на подушки, укрывая одеялом.

Он легонько обнял её и поцеловал в макушку, пожелав спокойной ночи. Перед уходом он не забыл включить ей ночник, который проектировал на потолок звезды и галактики. Савва задержался на пороге, уставившись на потолок, но Мариан ударил его костылем по пятке и тот сразу же вышел.

Парни не спеша спустились на первый этаж. Мариан пытался ходить быстро, но так как хотелось не получалось. Савелий подстраивался под этот темп то ли из-за жалости, то ли из-за приличия.

Савва посмотрел искоса на парня, бросая взгляд на шею.

– Уже выяснили, кто это сделал?

– Нет.

– Я не считаю, что это была та женщина. У неё не было никакого мотива, вредить или убивать кого-то из семьи, – парень говорил тихо, почти шёпотом. Мариан мысленно отметил, что ему гораздо больше нравится, когда он разговаривает именно так. Полушепотом. Звучит не так раздражающе.

– Знаю. Поэтому никакого суда не будет. Это просто смешно. Среди охраны есть крыса, отец найдёт предателя.

– Но… Получается, он сейчас в доме и может в любой момент напасть, – в прихожей было мрачно. Лестничная подсветка отбрасывала незначительный свет на плиточный пол, поэтому эти слова прозвучали вдвойне зловеще.

Мариан щёлкнул включателем, но лампа не зажглась. Перегорела?

– Весь персонал распустили, сейчас здесь никого нет кроме Валерия, а утром будет допрос каждого, кто присутствовал в доме. Отец это всё так просто не оставит.

Мариан попробовал включить второй светильник, но тот тоже не работал. Завтра нужно позвонить электрику.

– Я хотел поблагодарить тебя за осторожность. Что не пустил сестру к столу и присмотрел за ней. Но вот охрану мог позвать на помощь, а не стоять и с ужасом смотреть.

– Да, мой промах.

Савелий зашуршал курткой, послышался тихий звон, похожий на звук ключей или чего-то металлического, а затем тяжёлый вздох.

– Прости, парень.

Мариан не понял, к чему это было сказано и обернулся, с удивлением обнаружив что Лебедев находился очень близко к нему. Так близко, что свет от фар, только что подъехавшей машины отца, развеял на пару секунд сумрак и позволил увидеть его лицо. Оказывается, у Саввы было две забавных родинки под самым подбородком. В стороне что-то блеснуло, но парень не обратил на этот блик никакого внимания.

– За что извиняешься? – растерянно прошептал он, и Савелий как-то странно напрягся. Мышца на лице дёрнулась.

– Что? Эм, я… Да так, не стоило мне петь ту песню… Было глупо.

– А вот оно что, теперь совесть проснулась? – машина на улице немного отъехала дальше, но в окно всё ещё немного проникал свет, оттеняя черты губ и носа. Мариан отвёл взгляд – его привлекла тень на стене, в то время как Савелий продолжал смотреть на него нечитаемым взглядом.

– Что у тебя в руке? – нарушил тишину Мариан, когда увидел по тени, что парень держит что-то продолговатое в руках, но не успел он опустить голову вниз, как в этот же миг фары погасли, и всё вновь погрузилось во тьму. Сердце в страхе подпрыгнуло и ударилось о грудную клетку. Парень нервно сглотнул, пытаясь нащупать рядом стоящего, но тот уже исчез с прежнего места.

– Савелий?

Автоматический свет на крыльце сработал, когда отец подошёл к входной двери, и прихожая наконец, перестала напоминать склеп. Мариан сразу же посмотрел на руку Саввы, который теперь стоял намного дальше. В его руке был телефон. Всего лишь телефон, а он уже себе напридумывал… Параноик.

– Одевайся и проваливай, – устало произнёс парень. – И чтоб больше я не слышал тех песен, ясно тебе?

Савва кивнул и резким движением застегнул куртку. Он выскочил на улицу, прямо перед отцом Мариана, спеша к воротам и убрав руки в карманы, он смотрел исключительно себе под ноги.

Прошло уже два дня с тех пор. Испытательный срок Саввы прошёл, и он подписал контракт о том, что работает на Мариана в конце первой недели. Отец был очень удивлен, что хоть кто-то смог угодить его сыну спустя столько-то месяцев. На самом деле, поражаться здесь было абсолютно нечему. Весь секрет в том, что, несмотря на сомнительное воспитание, Савелий выполнял все, что скажет парень без вопросов. Не поддавался уловкам Валерия, который спрашивал у него, куда они направляются, а парень отвечал всегда только одно нейтральное: « по делам житейским». Савелий привлекал своей простотой и прямолинейностью. Рядом с ним не было напряжения и хотелось порой просто поболтать, при этом, не выставляя себя в лучшем свете, как отпрыска светской семьи, ведь он знал, что тот его не осудит.

Теперь Мариан сидит на ковре и отстраненно смотрит за тем, как сестра лезет на лестницу, чтобы повесить хрустальную звезду на ель. Из мыслей его вывел бой часов, оповещающих, что время уже три часа дня и пора поднимать задницу.

Неожиданный звук раритетных часов испугал сестру, и девушка чуть не выронила звезду из рук. Она еле успела её перехватить другой рукой, но из-за этого лестница покачнулась и со скрипом накренилась, заставляя Настю потерять равновесие и взвизгнуть. Мариан только дернуться успел, а его телохранитель уже подоспел и вовремя подхватил девушку, испустив звук похожий на глухой «Ох».