Софья Апрельская - По раскаленному лезвию. Путь длиною в неосуществимую мечту

В очереди начался сумбур, те, кто постарше возмущались, а те, кто помладше начинали хныкать: «Ну что так долго!».

Мальчишки с покрасневшими лицами собирали монеты, желая убраться отсюда куда подальше.

– Эй, хоккеисты, – окликнул их тихо Мариан, вышедший из раздумий. – На сколько набрали?

– Сто пятьдесят рублей, – отвечает рыжеволосый и с удивлением открывает рот, толкая друга в бок, когда оборачивается на Раевского.

Узнал, значит.

Парень протягивает кассирше купюры, оплачивая и свои и чужие покупки, а потом молча идёт к свободным столикам.

Савва садится напротив него, снимая верхнюю одежду.

– Я понабрал здесь всякого, ешь что хочешь, – говорит брюнет и закидывает в рот пластинку сушеного яблока. Савва берет с подноса апельсиновый сок и фруктово-ореховый мусс. Стоит взять его в рот, он начинает таять на языке, отдавая сладким привкусом кефира и ванильного сахара.

Почему так чертовски вкусно… Он, кажется, начал любить Раевского за то, что тот его кормит. Он, черт возьми, будет оплакивать его, когда убьёт, потому что его больше никогда в жизни никто так вкусно кормить не будет.

Мальчики, что ранее маялись с деньгами на кассе, робко подошли к их столику. Им обоим было не больше десяти. Рыжий пацанёнок вывалил мелочь на стол перед Раевским и тот, кажется, немного оскорбился таким жестом.

– Спасибо, что заплатили. Здесь только девяносто пять, но мы потом вернём, – сказал рыжеволосый и в придачу протянул парню батончик, угощая его.

– Не стоит, вам хоккеистам нужнее, – сказал Мариан и мальчишки немного стушевались. – По крайней мере, я готов принять батончик. А деньги заберите, пригодятся ещё.

Два друга переглянулись и неловко кивнули. Тот, что Колька почесал затылок и тихо спросил:

– У меня сестра по тебе фанатеет, можно фотку или автограф?

Рядом стоящий мальчик с забавным хохолком на голове похлопал глазами и разинул рот.

– Погоди, у тебя разве сестра есть? Ты же один в… Ай, ты чего? – потёр он бок от удара локтем и обиженно посмотрел на шикающего друга.

Раевский вздохнул и взглянул на Савву, который весело пожимал плечами, продолжая поедать ореховый десерт. Наконец, Мариан кивнул, оборачиваясь на стуле.

– Хорошо, давай.

Колька широко улыбнулся и тут же достал телефон, когда парень наклонился к нему и сдержанно улыбнулся для фото. Не было зубастой голливудской улыбки, но и эта была весьма не плоха. Такая скромная и искренняя, что-ли… Савелий перестал жевать, уставившись на них.

Чтобы поместиться в кадр, мальчишка почти прижался щекой к Мариану и даже приобнял за шею. Это было так странно. Мариана не всегда увидишь с миленькой улыбочкой, при которой появлялась ямочка почти возле самого уха.

Когда мальчик отстранился со счастливым видом, начал хлопать себя по карманам.

– Блин, ручки нет с собой. И листочка тоже…

Тут пришёл Савва на помощь. С ним теперь с недавних пор всегда имелся блокнот, который он всегда носил с собой, чтобы записывать все, что говорил ему Раевский, чтобы не дай бог ничего не забыть.

– А что написать? – спросил Мариан.

– Не знаю, что-нибудь крутое.

– Ладно, – парень закрыл рукой лист и задумчиво покрутил ручку между фалангами пальцев. – А вы хорошие хоккеисты, не тунеядничаете на тренировках?

– Я – никогда! Да я бы играл даже ночью, если бы можно было, – заверил рыжий, а друг позади него подтверждено кивал.

Через минуту Мариан что-то написал и поставил автограф. Сложив лист в несколько раз, он отдал мальчикам и пожелал им удачи. Савва наблюдал, как те двое побрели прочь к раздевалкам, заодно разворачивая бумагу. Прочитав, Колька резко развернулся и лучезарно улыбнулся Раевскому, который делал вид, будто разглядывает этикетку батончика и не видит его. Однако приподнятый уголок губ выдавал его с потрохами.

– Что ты там написал? Выписал чек на миллион рублей?

– Написал, чтобы берёг зубы, ведь крутые хоккеисты дают постоянно интервью. Нужно выглядеть презентабельно на ТV.

Савва хмыкнул, допивая свой сок.

– Он хоккеист, но в тайне фанатеет от фигуриста, удивительно.

– Я хорош собой, что тут скажешь. Но, между прочим, и я занимался хоккеем в детстве, – Мариан кивнул, когда Лебедев недоверчиво приподнял брови. – Правда, пришлось прекратить. Жестокие виды спорта не для меня, оказалось слишком опасно для моего тела.

– Неженка значит? – Савва не успел прикусить язык, у него как всегда слова быстрее паровоза вылетают. Но кажется, Мариан не оскорбился, а только положил руки на стол приподняв до локтя черную водолазку.

– Можно и так сказать, – немного помолчав, он указал кивком головы себе на руки. – Ущипни и подержи пару секунд.

– А? – не понял Савва, но так же наклонился к столу чуть ближе. – Ущипнуть Его Величество? Что вы, мне не дозволено этого делать.

– Как ты меня назвал? – переспросил Раевский и поморщил нос. – Ещё раз такое услышу – внесу в наш контракт особый пункт. Буду в таком случае тебя холопом звать. Ну как, нравится?

Савва тоже поморщился. Похоже, у них обоих было сегодня хорошее настроение, поэтому парень решился вытянуть руку и коснуться тёплой кожи возле локтевого сгиба. Он ущипнул небольшой участок, и Мариан поджал губы чуть плотнее, наблюдая за этим. Прошло, наверное, секунд десять, когда он шлепнул Савву по руке и тот отпустил. Затем прошло ещё полминуты и на том месте расцвело насыщенное красно-синее пятно, будто на белоснежный холст акварелью накапали.

– Что за чёрт?! Я не сильно же…

– Как я сказал ранее, жестокие виды спорта опасны для моего тела. Причина очень проста – гиперчувствительность кожи и кое-что еще. У меня болезнь…

– Сифилис?

Мариан засмеялся и подавился соком. Пришлось похлопать его по спине, чтобы тот восстановил дыхание.

– Очень остроумно, но нет. Если честно, не хотел этого говорить, но ты ведь мой телохранитель, поэтому должен знать.

– Знать что?

– У меня гемофилия, – прошептал парень, и Савва едва не уронил челюсть на стол. – Это болезнь, из-за которой кровь плохо сворачивается. Фактически, я могу умереть от небольшой раны, именно поэтому обо мне так все пекутся. И думают, что я неженка, – хмыкает Мариан, многозначительно посмотрев на него и опустив закатанный рукав водолазки. – Собственно, возвращаясь к теме спорта…

– Подожди, но фигурное катание – один из опасных видов спорта, также как и хоккей.

– Из двух зол я выбрал меньшее. Но родители все еще против, несмотря на то, что я предельно осторожен во время катания.

Савва воздержался от невысказанного несогласия. Раевский или лицемерит, что мало вероятно, или же сам не понимает, что его слова – это лишь ложное самовнушение.

– Кстати, поэтому меня никто никогда не видит в футболках или шортах. Приходится скрывать синяки от падений на тренировках. Иначе, СМИ распустят слухи, что меня дома избивают.