Софья Апрельская - По раскаленному лезвию. Путь длиною в неосуществимую мечту

Мариан не сказал бы, что боялся своей смерти – он боялся умереть раньше времени, не сделав того, чего желал в этой жизни. Но ещё, он очень боялся быть свидетелем чужой гибели. Наверное, поэтому он столь долгое время отказывался от телохранителя. Его жизнь взамен на другую – это просто несправедливо.

Видя, как Савелий не двигаясь лежит на дороге, что-то внутри начинает трепещать и биться с такой силой, что парень не отдаёт отчёта в своих следующих действиях.

Незнакомец оборачивается, услышав позади посторонний звук, но не успевает что-либо сделать и принимает на себя удар рукоятью ножа. Мариан отшатывается, когда парень, потеряв сознание, валится с рассеченным виском ему под ноги.

– Боже… О, нет-нет-нет, – в панике он роняет нож из рук и опускается на колени, не замечая боли в ноге. Дрожащими пальцами он нащупывает пульс сначала у одного парня, затем у второго. У него едва получается оттащить их к обочине, но он быстро справляется за счёт бушующего в крови адреналина.

– Савелий! Савва, очнись! Что мне делать? Что мне делать, ну очнись! – отчаянно тряс его Мариан и крутил головой из стороны в сторону. На улице не было совершенно никого, кто бы им мог помочь, и он не знал, сколько сейчас было времени. Приехал ли уже отец с братом в город? Или…

Он достаёт телефон из кармана куртки, набирая дрожащими пальцами экстренный номер. Перед глазами всё размывалось. Он поставил телефон на громкую связь, замечая торчащий шарф из-под кожаной куртки азиата. Пока шли гудки, Мариан с опаской расстёгивал куртку парня и снимал шарф, обматывая им свою шею, чтобы остановить кровотечение.

– Мариан, что произошло?

– Валер, можешь забрать меня? Я не знаю, где сейчас, но…

– Не важно, я отслежу тебя. Ты в порядке?

– Н-не знаю. На нас напали и я относительно в порядке, а Савелий… Он… Он без сознания

– Успокойся. Всё нормально, я уже еду. Расскажи, что ты делаешь в пять утра на улице. Ты пьян?

Мариан начинает икать то ли от страха, то ли от интоксикации, но мужчина на другом конце провода внимательно его слушает и просит не отключаться.

Он чувствует подступающую слабость с каждой проходящей минутой и неотрывно смотрит на незнакомого парня, сидя на бордюре. Если тот хоть немного пошевелиться и начнёт приходить в себя, Мариан был уверен – у него точно остановится сердце.

Валерий Силков приезжает быстро, при виде него парень облегчённо вздыхает и обнимает груду мышц с такой благодарностью, что мужчина удивлённо вскидывает брови. Вместе с ним приехали и другие люди, они увозят напавшего парня в полицейский участок, забирая с собой все холодное оружие с отпечатками пальцев.

– Вызови врача на дом, мы забираем его с собой, – говорит вяло Раевский, уже находясь в тёплой машине и смотря на Савелия, лежащего на заднем сидении. – Оказать первую помощь и предоставить ему комнату.

Валерий кивает, обеспокоенно поглядывая на бледного парня, и прибавляет скорость, желая быстрее убраться с темных улиц города.

Он бы его не убил.

– Если мне это помешает, я просто избавлюсь от тебя.

Нет, он бы не смог.

– Я не чувствую к своему партнёру ничего кроме банального желания. Мне нужно только одно и я говорю тебе об этом сразу. Не жди от меня чего-то большего.

После всего, что было между ними, он бы не решился это сделать. Пусть и говорил каждый раз, что Савва для него лишь очередная ошибка.

– Моя работа – вот чем я живу. Убийства. Я больше шести лет этим занимаюсь, во мне не осталось ничего, что тебе может понравиться, поэтому не думай, что ты сможешь что-то изменить. Что сможешь воззвать к человечности.

Пусть он это и говорил, но Савва не верил ему всё то время, сколько они были знакомы. Верил до тех пор, пока Полторашка не напал на него в эту ночь. Пока не нанёс удар первым и не окрасил в алый лезвие ножа.

– Остановись, я не хочу с тобой биться!

– Ты с головой не дружишь что ли? Ты буквально объявил всем войну, тебя вся группировка ненавидит, думая, что таким образом ты насмехаешься над ними. Но всё намного абсурднее, не так ли?

Савва прикрывает рану на предплечье, чувствуя, как пальцы начинают покрываться жидкостью и липнуть к куртке от мороза. Он непонимающе смотрит на приближающегося парня.

– О чем ты говоришь?

– Ты за дурака меня держишь? О Раевском речь. Нашёл же ты себе увлечение вовремя, хочу сказать. Если хотел почувствовать себя кому-то нужным или захотелось банальной разрядки, – выплевывает ядовито Полторашка. – То мог бы обратиться ко мне.

Савва открывает рот и бросает быстрый взгляд на обочину. Мариан уже поднялся на ноги и направлялся в сторону полицейского участка за помощью.

– Я не понимаю, – повторяет Савва и пропускает тот момент, когда Полторашка бьёт его по рёбрам и валит на асфальт.

– Если тебя поймают, понимаешь, что с тобой сделают? Любишь быть мучеником? – наносит он ещё один порез, пока тот отбивается. Парень внезапно замедляется, всматриваясь в лицо, и что-то заставляет его окончательно остановиться. Острые черты лица меняются, и оскал пропадает, сменяясь недоверием, а затем потрясением. – Или ты не знаешь?

– Чего не знаю?! Ты задолбал меня уже! – Савва яростно бьёт Полторашку коленом в живот и теперь перекатывается с земли на него, надавливая на горло и приставляя остриё под подбородок. Он не думал, что сможет навредить парню, потому что тот был не безразличен ему и испытывал к нему какие-то чувства, но в этот момент… В этот самый момент рука его не дрогнула, а лишь сильнее надавила на горло. Глаза Полторашки немного расширились.

– Соловей, ты… Я и не думал, что ты настолько наивен. Ты ведь даже не понял ещё этого, – заливисто смеётся парень и резко замолкает, морщась, будто от чего-то кислого. – Мне просто интересно, когда ты всё же поймёшь, что больше не в силах убить Раевского своей рукой.

Лебедев сильно хмурится, чувствуя, как неприятно ударил пульс в висках, и замахивается, чтобы вырубить парня.

Крик со стороны заставляет подпрыгнуть сердце и замереть. Савва поднял голову, чтобы найти взглядом, зовущего его Мариана, но вместо этого его ослепляет свет фар, показавшегося из-за угла улицы автомобиля.

Дальше всё происходит быстро: удар в корпус, удар в живот, его валят на землю и впечатывают пару раз головой об асфальт. Он не может нащупать нож в своей руке и начинает против своей воли проваливаться во тьму, слыша только еле уловимый голос Полторашки над ухом:

– Я убью его быстро, он не почувствует боли, обещаю.

К чему были эти слова?

Савва попытался уловить за хвост это промелькнувшее чувство в нём, но не успел. Теперь он метался в темноте, слыша стук собственного сердца. Ему послышался мутный и еле уловимый отголосок Мариана, но он был настолько далёким, что не смог пробить брешь в сознание.