Джон Эдгар Уэйн Персиваль - Безымянный странник

Это чудесное создание оказалось не таким чудесным, как мне показалось. Около суток я лишь пытался понять, ругается она на меня или это просто манера ее разговора. Это происходило из-за того, что возмущение в ее голосе было постоянным, брани так много, что я просто не знал, как себя вести. Поэтому старался говорить по минимуму и всегда ей улыбался. По дороге мы заехали поужинать в одно второсортное придорожное кафе. Хотя по тому контингенту, что там обитал, я бы назвал это заведение придорожным баром для дальнобойщиков, нежели кафе. Вроде бы мы спокойно поели, даже посмеялись, что уже странно, а после она пошла играть с байкерами и дальнобойщиками в игру – кто дальше харкнет. Мне от самого слова уже не по себе, а когда в такое играет еще и девушка, так совсем некомфортно.

Вот представьте себе, сэр, девушку: рост метр шестьдесят, персиковые волосы, алые губки, розовые щечки, шелковый платок на шее, жакет в стиле Шанель, белая блузка и юбка с цветочным принтом. Стоит рядом с байкерами и дальнобойщиками и играет на деньги в плевки. Но это полбеды, ведь плевалась она жестче, чем все те мужики, что решили сыграть с этим «невинным» цветком. Ей удалось плюнуть на семь с половиной метров, если моя память, конечно, не подводит. И это был далеко не женский плевок, вовсе нет, сэр, это был смачный мужской харчок. А после своей победы она выругалась матом так, что даже посетители внутри замолчали на время, пока Мария не закончила. Все были в шоке, а я и подавно!..

А финалом всего этого шоу стала легкая летящая походка. Мария ярко и счастливо улыбалась всем, а все улыбались ей в ответ, кроме меня, конечно. Ведь я уже начинал понимать, что в ней живет настоящий мужчина: здоровый, испорченный, грубый, способный переплюнуть любого другого мужика – во всех смыслах этой фразы, конечно. И вот, мы гнали ночью по трассе почти 120 км/ч, машина ревела, из-за чего я и проснулся. Мария ехала крайне агрессивно, а слезы то и дело падали на ее юбку. Она плакала. Впервые за все время я видел ее слабой беззащитной девушкой, а не тем, кем она мне казалась все это время. Я быстро пришел в себя после сна и стал вопрошающе на нее смотреть, боясь спросить, а она: «Ты не должен был увидеть меня такой слабой!»

И вот тут ее пробило. Она со всей силы дала по тормозам, и машина с диким свистом и скрипом остановилась. Мария припарковалась на обочине около дорожного знака, где было написано «трасса 25», и начала сильно и беспрестанно реветь. Плакала она почти целый час, после чего успокоилась и робко, испытывая дикое стеснение, сказала: «Почему, когда я веду себя, как должно вести себя девушке, одеваюсь правильно, крашусь, слежу за собой, улыбаюсь и припеваю, когда делаю всю женскую работу по дому, мужики просто вытирают об меня ноги, поливают грязью, воспринимают меня всего лишь как детородный орган? Я ведь вовсе не чья-то вещь, я живой человек, у меня тоже есть чувство гордости, и я, в конце концов, личность».

Мы выкурили с ней по сигарете, и она продолжила свой рассказ:

«Когда я родилась, мой отец был недоволен моей матерью, потому что она родила ему дочку, а не сына. Но это не остановило моего фанатично настроенного отца, решившего эту проблему по-своему. Он стал воспитывать меня как мальчика, а мать не могла и слова против этого сказать. Мой отец работал в полиции и был суровым и жестоким человеком. Он всегда подстригал меня под мальчика, учил драться и стрелять, а то время, что я проводила в участке, дало возможность изучить весь тот богатый лексикон, которым обладают задержанные и офицеры полиции. Парни в моем городе не смотрели на меня, хотя я привлекала извращенцев, творивших невиданный ужас в постели. Мой молодой человек бил меня, относился как к вещи, насиловал, а отцу было все равно. Он считал, что так и положено жить женщине и мужчине вместе. И вот настал день, когда мое терпение закончилось и я возродилась в новом свете даже для себя самой. Забрав все деньги у отца и взяв его револьвер, я прострелила ему ногу, плюнула в лицо и послала на ***. Но дальше было куда веселее. Держа на мушке своего парня-насильника, я прогнала его полностью голым по улицам, чтобы весь город увидел, какое он ничтожество. Мой любимый одолжил мне эту машину, которую я перекрасила в розовый цвет».

– Почему ее не разыскивали? Она все-таки совершила преступление.

– Не думаю, сэр, что это было кому-то на руку, ведь в том городке все знали об ужасе, в каком она жила. Опасно было ворошить прошлое, ведь тогда Мария бы полностью уничтожила своего отца и всех тех, кто вытер об нее ноги.

– Чем же все это закончилось? Где она сейчас?

– До самого утра я тогда ее успокаивал. Она впервые вела себя как девушка, была собой. Ей не приходилось казаться сильной или грубой, чтобы ее ценили, она могла побыть слабой. В то утро она сказала мне: «Вот я сижу и плачу, а ты даже не пытаешься меня унизить, а наоборот – заключил в объятия и успокаиваешь. Почему мы нашли друг друга именно сейчас?» Знаете, сэр, в другой жизни я бы прям там позвал ее замуж и прожил с ней всю жизнь. Но к великому сожалению, я сам бежал тогда, как и она. А два бегущих человека – уже стая крыс, которая никогда не сможет где-то осесть и чувствовать себя как дома.

– Что с ней произошло потом, после всего, что было в ту ночь? Как вы в итоге расстались? Мне кажется, это крайне тяжело даже для тебя, судя по тому, как ты сейчас опечален.

– Тяжело иногда вспоминать, особенно то, что произошло не так давно. Она высадила меня в городке. Я купил на станции билет, – молодой человек вздохнул. – После этого мы не виделись. Но у меня есть ее фотография, подаренная мне Марией на память. Ведь я стал для нее тайником, где она схоронила все свои секреты и теперь обрела свободу от прошлого. И наверное, вы подумали о счастливом конце, сэр? О благополучном завершении этой истории? Оставьте эти мысли. Мария была невероятной, сильной и независимой девушкой, не заслужившей всего того, что с ней произошло. В последний раз, когда я ее видел, она со счастливой улыбкой усаживала в машину девушку, перед этим страстно поцеловав ее в губы. Пребывая в бегстве от старой жизни, она нашла в новой жизни любовь – женскую, – тем самым хоть как-то скрасив свою действительность. Теперь уже две беглянки ехали навстречу своему счастью.

Разочаровавшись в мужчинах, она решила искать покой для своего сердца среди девушек, понимавших ее в разы лучше, чем все те уроды, которых она встречала до этого. Рад ли я за нее? Да, конечно, я был рад. Мария заслужила новую жизнь, понимание людей, а я буду хранить ее прошлое в своем сердце вместе с этой фотографией, – молодой человек достал из дневника фото и показал его мне. На нем он и Мария запечатлены на фоне заправочной станции. Парень оказался прав: девушка и впрямь была потрясающей, светлой и яркой, даже мне удалось проникнуться чувствами к ней.