Джо Смит - Точка росы. Версия 1.1

Сначала «гости» рвали с крыши что-то хрупкое. Оно падало на землю. Я слышала, как оно звенит, как подошвы мнут это крошево. Завывал самум.

Помню, что во сне, совершенно потеряв связь с реальностью, оглядывалась по сторонам. Хотелось прокричать отцу и Главе Оазиса: «Чего вы ждете?», но рот не открывался. Все пространство стало похоже на вязкое, мерзко тягучее желе, которым меня тут пичкали все время. И я сама застряла в нем. А потом наблюдала, как концы игл, жужжа, протыкают кожу. Отец и Глава Оазиса все падали и падали. Вставали, цеплялись за щупы, за иголки – и снова падали.

«Гости» подбирались ко мне с разных сторон. Щупы жужжали, сводя с ума. Липкое желеобразное пространство стало осязаемым. Оно пробралось в рот, мешая вздохнуть. Я видела этих безликих пустынных людей невыносимо близко от своего лица. А потом проснулась. Вынырнула из вязкого желе. Отдышалась. И пообещала всеми силами избегать сна.

Я уже решила было обратиться к отцу за теми препаратами. Промучившись несколько дней на грани сна и бодрствования, решила сдаться. Решила больше не спать.

***

Отца в его капсуле не было. Меня проводили в главный Зал. Я шла, отсчитывая шаги.

«Только бы не как во сне», – шептала я себе, входя в Зал. Внутри все сжалось. Дыхание перехватило. Но закатное солнце не било в окна. Над пустыней плыл жар полудня. Дрожал воздух, гудели очистители. И я успокоилась.

Глава Оазиса откашлялся, подзывая меня к себе.

– Объект 104, – только и проговорил он, а я уже уловила жужжание. Мне не надо было всматриваться. Я знала, кто идет.

– Объект 104, – продолжил Глава. – Испытания окончены.

– Куда нас теперь? – твердо спросил отец.

– Вас никуда. А ее… – Глава недовольно хмыкнул. – Если объект соизволит уделить мне минутку внимания…

Но я больше не могла дать ему и секунды.

Я наблюдала, как первые «гости», тускло поблескивая коррозийным металлом протезов, уносят панели солнечных батарей. Как и в моем сне. «Так вот что с ними не так!» – вспыхнуло и погасло в моем мозгу. Мерзкий скрип плохо смазанных механизмов, заменяющих некоторым из них руки и ноги, выдернул меня из размышлений.

– Объект 104! – гаркнул Глава.

Стеклянная крошка хрустела под подошвами. Где-то там завывал песчаный ветер.

– Объект 104! – рявкнули теперь в один голос и отец, и Глава оазиса.

Я закрыла глаза. Отключилась от реальности, в которой оба этих человека пытались привлечь мое внимание. Те самые, которые в моем сне стали кровавым месивом.

Мне нужно было сосредоточиться. Ярко всплыли сцены из недавнего сна. Я еще чувствовала запах вязкой красной жидкости. Она бликовала на закатном солнце и горела яркой алой лужицей на белом матовом полу. Я еще слышала, как жужжат щупы. В моем сне. «Они пробьют окна, они уже обошли все блокпосты, они рвут крышу и стены», – назойливо пело в моей голове. «Их протезы, их механические запчасти тела работают слаженно. Они будут здесь через три, два, один…»

Я мотнула головой, раз, второй. Упала кромешная темнота. Ток отделился от моих рук. Кончики пальцев зажгло невыносимым льдом. Я почувствовала, как касаюсь окна. Как не могу больше сдерживать это, как сильное, мощное электричество рвет мои пальцы, как напрягаются все мышцы в теле. И вот я отпускаю все из себя – вверх. И падаю.

«Гости» тоже падали – обугленными кучками на раскаленную землю. Роняли за собой солнечные батареи, валялись в осколках панелей. А я просто смотрела, как закипает металл в их телах, как у некоторых пульсирует и сворачивается серая масса мозга под ввинченными в череп пластиковыми бляшками. Сколько должно быть времени было потрачено на такую вот штопку… и на то, чтобы пустить кровь по пластиковым трубкам вен, бесконечно делать замены и чинить изломанные, изрезанные в стычках и грабежах тела. Тогда я еще не знала, каких «гостей» выплюнула Пустыня, каких призраков. Я только понимала, еще отрешенно, что все это горело, лопалось, превращалось в ничто от моих рук…

Глава долго стоял, наблюдая, как те, что уцелели, прятали дубинки и зачехляли щупы. Он почти равнодушно проследил за тем, как уходили обратно в красную мглу «гости», как оставляли лежать своих товарищей под палящим солнцем. А потом пригласил нас с отцом к себе.

***

«Не влияет на энергию?» – спокойно проговорил Глава, медленно потирая худые ладони. «А Падальщики? Эти отбросы… они сами сгорели?»

Отец молчал. А мне стало страшно. Не хотелось думать, что это сделала я. Верить, что я послала энергию, а она послушалась меня и дошла до адресата, было абсолютным безумием.

Глава смотрел испытующе. А я внутренне напряглась. Что-то подсказывало мне, что в покое меня теперь ни за что не оставят. Куда бы ни собирались меня отправить, теперь мой маршрут кардинально изменится.

– Я должен подумать, – бросил через плечо Глава, покидая Зал. – Ожидайте вердикта.

Ждать долго не пришлось. Тем же вечером моя участь была решена.

Нас снова пригласили в Зал. Отец и Глава смотрели на меня одинаково. С какой-то жуткой гордостью. А я вся внутренне сжалась. Мне было неуютно под этими взглядами.

– Вы, как я и говорил, останетесь здесь. Для контроля и порядка. Мы отправим Объект в более крупный Оазис. Там с ней разберутся квалифицированные специалисты, – спокойно произнес Глава. Он крикнул что-то. В Зал вошли двое, в костюмах и розовых латексных перчатках. – Увести.

Отец не протестовал. Его взгляд потух. Кажется, у него был шок.

– Изолировать до отправления, – бросил Глава через плечо, беря отца под руку. – А вы со мной.

Они вышли. Меня подняли рывком и, едва стоящую на ногах, проводили в изолятор. Хотелось одного – заснуть и не проснуться.

Мне вкололи седативное. И стало казаться, что мир не рухнул. Стало казаться, что это нормально, что я уже привыкла к принятию решений за меня. Просто ещё один переезд, так я решила. «Чего проще? Сейчас прикатят очередной броневик с кучей людей Обороны. Нас с отцом усадят, ну, не могут же его, серьезно, оставить здесь, и отвезут туда, где спокойно», – такими мыслями я отвлекала себя от желания заснуть.

Я держалась. Дни слились в один сплошной тягучий поток. Я потеряла счет времени. Только отсчитывала удары сердца. Мерила пространство шагами. Я избегала кровати. Она была слишком мягкой. Сложно было сопротивляться желанию растянуться на ней и заснуть. Странное дело, но в тот момент я бы все отдала за еще один эксперимент, пусть бы это была пытка воздухом или светом. То, что я так долго терпела, показалось тогда родным и необходимым. Этого не хватало. Это могло бы отвлечь от смертельного желания упасть и не вставать.

А потом меня просто вывели из капсулы. Отправили в парильню. Обработали. Одели в форменное. И повели.

Что врезалось мне в память? Длинный стальной коридор – зона разграничения между лабораторией и внешним миром. И мой Провожатый. В серых обносках, отчего и его рост, и худоба резали глаз еще сильнее. Он стоял ровно, как будто шпалу проглотил, расставив ноги на ширине плеч.