Кристен Соул - Сердца нет!

– Мышка! – оторвавшись от глупого спора, почти кричит Ларри, махая рукой перед глазами Ховарта. Вокруг очень шумно, а учителя на очередном собрании, так что утихомирить возбуждённых учеников некому. Поварихи не рискуют, иначе всё это может перерасти в войнушку с метанием едой, после чего по голове получат не только дети. Ларри всегда было интересно, а каково в столовой старшекурсников?

– А, да?.. – отстраненно отзывается Ховарт, подпрыгнув на стуле и взглянув в глаза Ларри, будто впервые его видит.

– Еда для того, чтобы её ели, а не любовались, – ёрничает Томас и кивает на тарелку Ховарта, по привычке прилизывая рукой назад непослушные волосы. Ларри этот жест давно уже бесит, но у кого нет дурных привычек?

– Что случилось, Ховарт? – преодолев желание растрепать сидящему рядом Томасу «прическу», Ларри снова устремляет взгляд перед собой – на Ховарта. Тому только грустных клоунов играть с его кислой миной.

– Да, давай колись. Не маленький уже, – типа поддерживает Томас, уплетая картошку, поглядывая на тарелку Ховарта. Кажется, что Томас с радостью бы съел и чужую порцию, но очень старается сдерживать себя, поэтому вдобавок откусывает хлеб для сытости.

– Я тут подумал, – отвечает Ховарт, – а вдруг Шон не проснётся? Ну… никогда.

Ларри так и знал, что дело всё ещё в Шоне. Пусть он ему никогда особо и не нравился, однако и не не нравился тоже. Просто они не близки, но тот немаловажная часть их небольшой компании. Без Шона и правда всё как-то не так. Мало глупых шуток, наивных вопросов, да и на Ховарта он положительно влияет – успокаивает, что ли. Ларри требуется прилагать для этого немало усилий, а у Шона просто талант всех вокруг вмиг расслаблять своим незатейливым характером и поведением.

– Да не, он не смеет, – с набитым ртом произносит Томас, качая головой. Кусочек чего-то неопределенного вылетает из его рта на стол, но Томас делает вид, что не замечает этого. Как, впрочем, и ребята. – Мы все пережили Мор, и он… – стучит кулаком о стол, – обязан! – Томас хмурится, дожевывает картошку и, наконец проглотив, тихо добавляет: – Он в нашей стае.

Ларри в очередной раз закатывает глаза, но ему кажется, что сейчас такие слова, прозвучавшие именно от Томаса, звучат даже мило, особенно после их недавней ссоры.

– Вот мне и кажется, что это уже слишком хорошо, – ещё больше поникает Ховарт. Он хватает кружку с компотом и залпом выпивает. Ларри знает это чувство, когда к горлу подступает тугой ком, и нужно как-то его подавить. Вода обычно помогает. Компот тоже сойдёт. Ларри удивляется, насколько Ховарт сейчас откровенен. Один-единственный раз, когда тот рассказал про себя, и тот произошел два года назад. Ларри с тех пор так и не осмелился спрашивать Ховарта про его семью, тем более после его болезни.

– Ты что, не веришь в него, Ховарт? – искренне поражается Томас. Видимо, он тоже не ожидал услышать столько переживаний от Ховарта и теперь пытается переварить не только пищу, но и полученную информацию о друге.

– Томас, не нагнетай, а, – шикает Ларри, и тот, пожимая плечами, откидывается на спинку стула и скрещивает руки на груди. О чем-то задумывается, судя по сосредоточенному выражению лица и взгляду в никуда.

– Просто… Мы как братья, – снова взявшись ковырять несчастную пюрешку, мямлит Ховарт.

Ларри понимает, к чему он ведёт. Ховарт потерял всю свою семью, и никакое чудо ему не помогло. Что изменилось сейчас? Ничего. Он все тот же мальчик из приюта, и всё, что у него есть, – это Ларри, Томас и Шон. Та самая «стая», которая заменила ему семью. А снова терять кого-то из близких – слишком тяжёлый удар для него.

Ларри решает, что пора избавляться от воцарившейся меланхолии за их столом.

– Так. Давайте на выходных его все вместе навестим? – предлагает он с воодушевлением. – Расскажем, что у нас творится. Я стащу с библиотеки книжку, чтобы он, как начнёт поправляться, не скучал. – Ребята, оживившись, одобрительно кивают. – А сейчас пойдём собираться на каток. Нам нужно развеяться.

Спустя полчаса Ларри, накинув пальто и обвязавшись потуже шарфом, вместе с ребятами уже бредут по аллеям в сторону катка. Учителя закончили пятничное собрание и идут поодаль с огромными сумками, в которых лежат коньки. Совсем младшие курсы отправили на боковую, а начиная с шестого и по двенадцатый кучками подтягиваются к пруду со всех сторон.

«Неужели пруд выдержит такую толпу?» – задумывается Ларри, но, поёжившись, понимает, что на улице долгое время держится минусовая температура, и пруд наверняка конкретно замёрз. Да и далеко не все будут кататься, большинство идёт за компанию. Томас по пути говорит о том, что не собирается заниматься таким бесполезным делом, лучше пойдёт к девчонкам на лавочку.

– Ловелас ты, малолетний, – смеётся Ларри.

– Ой, а сам-то, чья бы корова мычала! – восклицает Томас, посильнее натянув шапку. Ларри забыл, что тот думает, будто у него кто-то есть. Нужно быть осторожней и не попасться.

Небо над головой чистое-чистое, и даже видно слегка мерцающие звёзды. Снег, да и вообще любые осадки, – редкость. Тусклые фонари освещают путь, играя тенями, и Ларри кажется, что его окружает рой призраков. Помотав головой, он старается не смотреть по сторонам, но мельком замечает где-то вдали охранника с собакой. Сразу же вспоминает, как его когда-то погрыз пёс, и нога начинает предательски ныть.

Впереди доносится галдёж, а значит, они уже близко. Ларри и Томас идут не спеша, потому что Ховарт, поскальзываясь на ходу, еле-еле мельтешит своими короткими ножками. Да и Ларри то ли от воспоминаний, то ли от погоды начинает прихрамывать, но старается этого не показывать. А ведь ему ещё учиться кататься! В итоге учителя их опережают и, с облегченными вздохами скинув у лавочек свой груз, достают коньки и называют соответствующие размеры. Те ребята, кому подходит, идут за своей парой обуви. Многие из учеников просто болтают в сторонке или рассаживаются на лавочках, даже не думая подходить: кто-то не хочет кататься, кто-то не любит, кто-то боится. Ларри тоже раньше боялся и был рад, что младшие курсы вместо катка отправляли спать, но сейчас он чувствует, что готов. Готов к тому, чтобы переступить через себя: постепенно, раз за разом. Ему надоело плыть по течению и потакать своим страхам. Ларри до жути хочет добиться успеха хотя бы в чем-то. И пусть для начала это будет обычное катание на коньках.

Среди гуляющих Ларри замечает старшие курсы с дальнего корпуса. Они более спокойные, тихие, но в их тишине будто кроется нечто зловещее. Смотрят презрительно, кучкуются по несколько человек, будто бандами. Кажется, что они из какого-то параллельного мира. Те, что старше Ларри на пару лет, на вид ещё не растеряли своей задорности, но остальные, хоть их пришло совсем немного, словно бельмо на глазу: выделяются из толпы. Как хищники следят в поисках жертвы. Ларри надеется, что ему всё это только кажется, но от волнующего чувства в груди избавиться не получается.