Кристен Соул - Сердца нет!

– Ну, а кто, кроме меня? – кряхтит Ховарт, и Ларри понимает, что тот ему помогает лечь. Только не на верхний ярус, а, видимо, на свою кровать. – Думаю, ты не доберёшься дотуда сейчас, так что давай сюда. И вообще, может, махнемся? Боюсь, грохнешься как-нибудь. Вот я прям уверен…

– Нет, только сегодня, – возражает Ларри. Он не хочет стеснять Ховарта – и так доставляет кучу неудобств. Тот единственный, кто искренне заботится о нём в такие моменты, постоянно помогая и ничего не требуя взамен. У самого со здоровьем всё ужасно, будто свои тщедушные силы девать некуда.

– Вы чего там расшумелись? – звучит гневный полушёпот, видимо, только что очнувшегося Томаса, когда Ховарт, усаживаясь рядом, укрывает Ларри тяжёлым одеялом, подтыкая края по бокам.

Ховарт что-то там отвечает. Скрип кровати. Звук закрывающегося замка.

И вот Ларри уже не слышит их разговора, погружаясь в сон, больше не в силах с ним бороться.

– Ну что, подавай коряжку эту, – командует Ларри, закатав повыше рукава льняной рубашки и кивая на длинную деревянную рейку в руках Ховарта. – Ага, ща мы с тобой сделаем… – Ларри с силой заматывает бечёвкой две деревяшки, аккуратно выточенных и отшлифованных, и протягивает руку за следующей деталью для будущего воздушного змея.

Урок труда проходит в огромном амбаре сразу для нескольких курсов. Помещение заставлено станками и шкафами с разнообразными инструментами для обработки всяческих материалов, будь то дерево, камень или металл, а для женской половины отведен участок с печками, тряпками и ещё какими-то неизвестными Ларри приспособлениями. В зависимости от года обучения ученики мастерят в определенных тематических зонах. Сейчас мальчики из параллели Ларри изучают деревообработку, а девочки ушли куда-то в другой конец зала к разноцветным рулонам тканей: видимо, что-то шить собираются. Ларри слышал, что самый смак начнется, когда девочки будут учиться готовить. Тогда можно отхватить кусок-другой выпечки, ну или люлей, смотря к кому попадёшь.

Мальчишек разделили на пары, чтобы они учились вместе создавать различные предметы обихода и не только: кто полочки для цветов и этажерки, кто обеденные стулья, а Ларри и Ховарту выпал воздушный змей. Ну, как выпал: они сами напросились, конечно же. Ларри подумал, на фига ему эти полочки для цветов? Он их сделал в прошлый раз столько, что можно смело считать за перевыполненную норму. Собственно, только поэтому им и дали добро.

– Мы точно правильно делаем? На картинке нарисовано… – неуверенно щебечет Ховарт.

– На чертеже, Мышка, на чертеже! – вбивая молоточком тонкий гвоздь в намеченный карандашом крестик, поправляет его Ларри и снова берёт новый гвоздик из стоящей рядом коробочки. В ней лежит, так сказать, всяческий производственный брак. Нехватка ресурсов диктует свои правила: безотходное производство и использование. Часть брака с заводов отправляется на переплавку и переработку, если совсем неликвид, а часть – в учебные заведения. Качество не очень, но для обучения сойдет. Вот с деревом в пансионе проблем нет: территория огорожена лесом, и, дабы поддерживать баланс, каждую весну выпускники высаживают по одному саженцу.

– Хорошо, на чертеже нарисовано… – снова подаёт голос Ховарт. Он упирается в рабочий стол локтями, навалившись всем телом, и разглядывает самый незамызганный параграф в учебнике, посвящённый конструированию воздушных змеев.

– Изображено, Мышка, изображено! Ты ведь хочешь потом стать инженером, давай учись уже сейчас, – перебивает Ларри. Он задумывается, насколько вообще важно уметь мастерить воздушного змея? Ведь совершенно бесполезная вещь. Однако вынужденно полученные знания могут ещё пригодиться. Ларри кажется, что так и в жизни: делая незначительное, ты познаешь нечто важное, пускай и не сразу это понимаешь. Ховарт однажды поделился с ним своими мыслями о том, что он хочет стать инженером, когда вырастет. Но после болезни он больше не заикался о своих желаниях, будто бы смирившись с тем, что его теперь с трудом примут даже разносчиком утренних газет. Тем не менее Ларри надеется, что всё же «ненужные» знания Ховарту ещё пригодятся.

– Ага, только все равно ты все делаешь за меня… – обречённо бубнит Ховарт.

– Я тебе показываю, а ты наблюдай, – подмигнув, успокаивает Ларри и снова пытается мастерить каркас. Он очень воодушевлён тем, что потом они смогут запускать змея куда-то туда, вверх, в небо, и он будет приносить им частичку свободы, которой уже порой так не хватает. Ларри кажется, что некая романтика в этом определённо есть. Правда, теперь остается дождаться хотя бы лёгкого ветерка – редкого гостя не только в их краях, но и, как поговаривают, вообще везде. – Вот в следующий раз вообще не притронусь.

– Тогда мы оба получим низший балл… – иронично усмехается Ховарт, выпрямившись и пожав плечами. Он подаёт очередную рейку. Ларри замечает, что руки у Ховарта уже не так сильно трясутся, как обычно, и на душе сразу становится спокойнее. «Эх, садовник – волшебник просто! Надо будет ему какого-нибудь креплёного напитка подогнать или ещё чего…»

– Если это произойдет, то лишь будет означать, что я плохо объяснил, – произносит Ларри, подняв на исходящий от мутного окна свет своё недотворение и оценивающе разглядывая, насколько криво оно выглядит.

– Бэрк, Лейн, разговорчики! – гаркает низким, слишком глубоким голосом преподаватель – Барри Смит, – внезапно оказавшись за их спинами. Смит один из тех учителей, которые вроде как злые и строгие, но справедливые, аж тошно. – Будете болтать – заставлю вас до конца обучения детские стулья изготавливать.

Ларри и Ховарт сгорбливаются над рабочим столом, усиленно делая вид, что они признают свою ошибку и каются, ведь не хочется подписываться на массовое производство детских стульев. Смит ухмыляется и отходит в сторону, схватив с полки старую, потрепанную газету, скручивает её в руках: явно идёт кому-то подзатыльник давать.

Вокруг то тут, то там слышится то шёпот обсуждающих в парах ребят, то лязг чего-то тяжелого, то шлифовка дерева… В общем, слиться с атмосферой достаточно просто, главное – не повышать тон.

– Ну че, – заговорщицки шепчет Ларри, наклонившись к уху Ховарта, – в какой цвет будем красить? В серебряный? – кивает на несколько плотных листов бумаги, которые ему ещё нужно будет прикрепить к изготовленному и скрепленному каркасу. Конечно, сегодня Ларри и Ховарт, можно сказать, отдыхают по сравнению с остальными учениками, но тем не менее тонкие рейки они сделали сами, выточив из деревянных брусков, – чтоб уж совсем не наглеть, – а не просто взяли осиновые ветки. Благо у Ларри руки откуда надо растут.