Кристен Соул - Сердца нет!

– Почему в серебряный? – недоумевает Ховарт. Его хмурое выражение лица, несмотря на болезненный вид, излучает наивность и чистоту. Ларри не представляет, как можно его обидеть, обмануть или просто сделать ему плохо. Ларри испытывает к нему дурацкое чувство жалости и желание сделать хоть что-то приятное. Жалость не как к кому-то недостойному, а как к побитому щеночку, которому хочется помочь.

– Ну, допустим, под цвет твоих волос, – Ларри приподнимает бровь и ведёт плечами, типа говорит само собой разумеющееся. – Очень красивый цвет… – делает комплимент, слегка кивнув сам себе, уже разглядывая предоставленный набор красок. «М-да, выбор, конечно, не ахти. Можно смешать чёрный, белый и добавить совсем немного, не утяжеляя, стеклянного порошка – и будет переливаться на свету…»

– Да какой там… Тускло-серый, – уныло отвечает Ховарт, потеребив пальцами свой крысиный хвостик на голове. Ларри догадывается, что Ховарт просто насквозь пропитан комплексами по поводу своей внешности. Это наблюдается во всём: как он нервничает, когда общается с девочками; как он грустно смотрит на подрастающих ребят, а сам тем временем будто каждый новый миллиметр считает; как он отворачивается от зеркала, когда они чистят зубы по утрам и вечерам…

– Ты просто дальтоник, у тебя крутой цвет, – не перестаёт гнуть свою линию Ларри, пытаясь поддержать Ховарта. Кто ещё, если не он? Никто, и Ларри понимает это прекрасно. О Ховарте он знает немногое, но достаточно, чтобы не забивать на него.

– Не успокаивай меня, Ларри… – слегка раздраженно отвечает Ховарт и снова хмурится. Тонкая вертикальная морщинка пугающе разделяет его лоб на две половины, отчего лицо даже слегка перекашивается. Кажется, что оно лишено всего подкожного жира.

– Эй, я не вру! – громко шепчет Ларри, поглядывая в сторону Смита. Тот глядит на них из другого конца кабинета и, кажется, потихоньку прожигает сверкающим взглядом. Или это просто солнечные лучи так падают… – Мне вот, допустим, нравятся мои глаза. Смотри какие, – наклоняется к Ховарту, глядя прямо в лицо.

– Какие?.. – тот слегка отодвигается, проскальзывая пальцами по столу. Зрачки Ховарта быстро бегают в разные стороны, поочередно рассматривая глаза Ларри.

– Такие же, балда, как твои волосы, – качает головой Ларри и отстраняется, хватая листок бумаги, линейку и карандаш. Делая замеры и вычерчивая линии, вкрадчиво произносит: – Так что, говоря, что тебе не нравится цвет твоих волос, ты обижаешь мои глаза.

– Хорошо, Ларри. Уговорил, – произносит Ховарт с усмешкой, и Ларри чувствует, как уголки губ сами по себе приподнимаются.

– Бэрк, Лейн! Детские стулья, помните! – слышится угрожающий рык.

– Чёрт… Давай уже доделаем нашего змея, пока он и правда не разозлился. Подай мне банку с битым стеклом.

Ларри познакомился с Ховартом, когда тот на втором году обучения перевелся к ним в пансион из другого города, и его подселили к ним в комнату. Увидев Ховарта – ещё даже до Мора маленького, худого и бледного мальчугана, – Ларри сразу же уступил ему свое нижнее место, а сам переселился на пустующий верхний ярус над Томасом. Восьмилетний Ховарт шутил, улыбался, в общем, пытался всем своим видом показать, что с ним всё в порядке. Но Ларри замечал, будто преследующую его по пятам тоску, и понимал, что всё не так просто.

Ховарт всегда со всем соглашался, никогда никому не перечил, словно если он это сделает, то все отвернутся от него. Казалось, что он очень сильно боялся потерять зарождающуюся дружбу между ребятами. Несмотря на то, что он чуть ли не в рот заглядывал к каждому из них, внимательно слушая и хлопая огромными голубыми глазами, про себя Ховарт никогда ничего не рассказывал.

Ларри это очень раздражало.

Однажды на четвертом году обучения Ларри в выходной день решил сходить в библиотеку, расположенную в дальнем корпусе – до него добираться пешком через спортивное поле и далее по мосту через речку. Ховарт куда-то убежал с утра пораньше – наверняка снова в лазарет за очередной микстурой для поддержания иммунитета; Шон и Томас спали до обеда: в субботу не будили по стандартному расписанию; а Ларри ну очень хотелось поискать новые интересные факты про другие города, чтобы потом ими поделиться на очередной встрече с Мэрианом.

«Ну и хорошо, что все заняты, отвлекать не будут», – подумал Ларри, обходя поле, где старшекурсники с воплями и ругательствами на всю округу играли в футбол.

– Тео, пасуй! Пасуй мне! – услышал Ларри перед тем, как в голову влетело что-то тяжёлое, и он, пошатнувшись, чуть не упал.

– Хах, пацан, ты в порядке? – прозвучал вопрос с явной издевкой в голосе подбежавшего к нему мальчишки. Ларри, пытаясь сфокусировать зрение и потирая место удара, вглядывался в незнакомое лицо темноволосого старшекурсника. Ларри понял, что в него, видимо, попали мячом. Челюсть слегка онемела, а на языке почувствовался привкус крови. Тряхнув головой, Ларри разглядел, что мальчик на вид старше его года на два, не более. С поля послышались смешки.

– Смотри, куда кидаешь, футболист хренов, – огрызнулся Ларри, смахивая с лица песок, который каким-то образом оказался даже во рту и противно скрипел на зубах. Или это сами зубы скрипели на зубах… Ларри сплюнул в сторону и понял, что попал на лежащий в траве мяч.

– Эй, ты, кудрявый! Сейчас у меня этот мяч вылизывать будешь, понял?

Ларри никогда не мог контролировать себя в гневе. «В меня попали, смеются, а я ещё и виноват?! Ну уж нет!»

Он аккуратно поднял мяч, чтобы не заляпаться в собственной слюне, и рывком кинул в руки мальчишки, лицо которого сразу же скривилось.

– Фу, блин, какая гадость, – тот снова отбросил мяч в сторону, с отвращением посмотрел на свои липкие пальцы, а затем с гневом – на Ларри. – Ну ты у меня сейчас… – дёрнулся в его сторону, и Ларри уже выставил кулаки в защиту. Второго удара по голове ему получить не хотелось.

– Тео, стопэ, да оставь ты его, – подбежал ещё один мальчишка, более упитанный и коренастый на вид. А за ним ещё парочка неопределенной комплекции. Ларри тогда был ещё совсем невысоким, и ему все старшекурсники казались огромными. Он понимал, что в битве между ним и Тео Ларри останется проигравшим. – Он мелкий шкет ещё, хрен с ним, пойдём.

У Тео будто огоньки заиграли в глазах от злости, брови соединились в один пучок, а ноздри раздулись, судорожно втягивая воздух. Он непременно накинулся бы на Ларри, но подбежавшие ребята потянули его за собой.

– Ещё раз встречу, урою, понял? – рявкнул Тео, и Ларри почему-то ему поверил.

Решив, что нужно поскорее уносить отсюда ноги, Ларри стремительно направился в сторону моста. По пути он шевелил в разные стороны нижней челюстью, чувствуя непривычную боль, и попробовал проверить, идёт ли до сих пор кровь или нет, лизнув своё запястье. Пятнышко все ещё отпечатывалось.