Юрий Кривенцев - Противостояние. Путь Хранителя

– Нет, Иришка, ты же слышала. К тому же, одета я не по сезону, – Светка зябко закуталась в ярко-желтую ветровку, – а тут дождь вот-вот ливанет. Пора в общагу.

Собеседница отвела взгляд в сторону и разочарованно швырнула окурок на мокрый тротуар:

– Да-а, Кинчева, всегда с тобой так. Конец недели – а ты, как затворница. Как знаешь, неволить не буду. Дуй, грызи гранит науки. А я – в загул, сейчас наши подтянутся.

– Ладно, не дуйся.

– Тебя проводить?

– Зачем? Тут до метро три минуты пешком.

– Давай, до встречи.

Быстрая ходьба разогнала кровь, согревая тело. Вот уже огромная буква «М» над головой. Станция Октябрьская.

Перед входом вдруг налетел ледяной порыв ветра. Девушку пробрало до самых костей. Откуда-то изнутри накатило иррациональное чувство смертельной опасности, к горлу подступил шершавый ком дурноты. Захотелось спрятаться, как в детстве, уткнуться лицом мамочке в грудь.

«Ух-х… дьявольщина… Что это я? Как маленькая», – юная студентка глубоко вздохнула, отгоняя прочь дурные мысли и решительно засеменила вниз по лестнице.

Несмотря на начинающиеся выходные, народу в вестибюле было на удивление мало.

Сунув в прорезь турникета студенческую проездную карточку, Света изумленно уставилась перед собой: выдвижные дверцы автомата не желали открываться.

«Что за фигня?» – она знаками обратилась к апатичной дежурной за стеклом, жалуясь на проблему. Та холодно взглянула на непослушный аппарат, широко зевнула, дернула какой-то рычажок у себя в будке, и через секунду проход открылся.

Вперед.

На перроне людно. Похоже, электропоезд вот-вот прибудет.

Она встала у самого края и нетерпеливо посмотрела направо, в темнеющее горло тоннеля. Словно услышав ее зов, оттуда рыкнул гудок прибывающего состава.

Приближающийся стук колес. Вот уже виден свет фар во тьме, еще пять секунд и…

Боже… опять это… жуткое предчувствие неотвратимого… сзади… Она оцепенела в ужасе, не в силах обернуться, закричать…

Нависающая тень со спины. Сухая, костистая, словно лапа вороны, рука, мягко ложится на плечо обреченной девочки и резко толкает ее вперед, вниз, на рельсы.

Последнее, что видит несчастная: надвигающееся на нее рыло металлического чудовища.

– Классно погуляли, – Светка жадно втянула ноздрями свежий апрельский воздух и встряхнула рыжими кудрями. Мелкие капли изморози слетели с волос, образуя над головой девушки легкое облачко, как нимб у святого.

– Да ладно, – жгучая брюнетка Ирина с наслаждением затянулась «раковой палочкой» и дохнула сизоватым дымком, – это все цветики. Знала бы ты, какие здесь есть места…

– Тебе виднее, ты уже бывалая, а я чуть больше года в столице. Мне здесь все в диковинку, любая мелочь. А кафетерий – просто прелесть. Я такого кофе в жизни…

Звон в голове, в животе холодный вакуум.

«Что со мной?».

Подруга глухо бормочет что-то, словно в другом мире. Светлана вдруг вздрогнула и выдохнула:

– Я в общагу.

Собеседница швырнула окурок на мокрый тротуар, взяла подругу под локоть и с тревогой прошептала:

– Что с тобой, Кинчева, на тебе лица нет, того и гляди – в обморок грохнешься. Пошли, провожу.

– Не стоит. Я в порядке уже. Тут до метро три минуты пешком, а у тебя встреча скоро.

– Подождут. Не возражай, умирающий лебедь, потопали.

Станция Октябрьская.

Перед самым входом в подземку вдруг налетел ледяной порыв ветра. Пробрало до самого сердца. Откуда-то изнутри дохнуло иррациональное чувство тревоги, голова снова пошла кругом.

– Что, опять? – Ирина приобняла девчушку за плечо. – Держись за меня, дыши глубже. Так, вестибюль. Вот блин, и присесть-то негде. Давай постоим, передохнем.

Минут через пять стало легче.

– Ну что, отпустило? – подруга широко улыбнулась. – Да, щас хоть на человека похожа, а была бледная, как простыня в морге. Ну как, идти сможешь, бедолага?

Рыжеволосая вымученно улыбнулась:

– Да, спасибо, Ириш, дальше я сама.

– Уверена?

– Да. Иди уже. Пока.

После странной заминки у турникета появилась твердая уверенность: что-то не так.

На перроне было людно, не протолкнешься. Судя по всему, электропоезд вот-вот прибудет.

Девушка глубоко вздохнула, встала у самого края и нетерпеливо посмотрела направо. Через мгновение из тоннеля донесся стук колес приближающегося состава.

Невысокий, глубоко пожилой мужчина в потрепанном сером плаще пристроился сзади. Он чуть слышно выдохнул и задержал дыхание, оцепенев в трепетном ожидании. Тонкий язык, похожий на змеиный, нервно облизал бледные губы. Возбужденный взгляд тихого серийного убийцы уперся в спину будущей жертвы.

Справа дохнуло теплым ветром с запахом креозота и рявкнул предупреждающий сигнал локомотива.

Маньяк подобрался. Сухая, костистая, словно лапа вороны кисть потянулась к плечу студентки и…

Невесть откуда взявшийся молодой человек лет тридцати пяти в бордовой куртке сильной рукой рванул старика за ворот и развернул к себе, лицом к лицу. Бледная, изрезанная глубокими морщинами физиономия престарелого отморозка содрогнулось от ужаса. В жестком стальном взгляде незнакомца он увидел свою судьбу.

Человек в куртке скривился и словно выплюнул:

– Что ж ты творишь, убожище? Головой двинулся? Говори, это в первый раз?

Молчание.

Парень вгляделся в тусклые глазенки социопата и отшатнулся. – Охренеть! Двадцать три, двадцать три смерти на тебе. И всех – на рельсы. Нашел забаву, ублюдок!

– Я…

– Молчи, червь. Поговорил бы я с тобой, да ни к чему это. Погоди, – ищущий взгляд молодого человека проник в самую душу преступника, достиг дна, – вот она, причина. Ладно, попробуем.

Незнакомец прижал ладонь ко лбу старика и закрыл глаза, выжигая корень зла из подсознания преступника. Убийца вздрогнул, обмяк и через секунду тихо осел на настил перрона в глубочайшем беспамятстве.

Готово.

– Что за день такой? – досадливо бросил парень и шагнул в сторону. – Одни психопаты кругом, куда ни плюнь, – он чертыхнулся, провожая глазами уходящую электричку.

Под мерный стук колес Светка быстро успокоилась. Казалось, что-то страшное пронеслось мимо. Она вяло улыбнулась, чувствуя ватную усталость во всем теле. Домой, в постель и спать, спать…

Время пронеслось незаметно. Не успела глазом моргнуть, а уже Коньково, ее станция. Отсюда два шага до общежития.

Выйдя на поверхность, девушка жадно вдохнула зябкий воздух. В голове прояснилось, все чувства вдруг обострились до предела, как в детстве. Может эти краткие мгновения и есть – настоящее счастье?

Светофор. Как долго горит красный, целую вечность. Когда спешишь, секунды тянутся, как сгущенное молоко.

Дождавшись зеленого, второкурсница первой ступила на «зебру».