Лена Гурова - Паша+Маша=?

– Павел Батькович, будьте любезны, не усугубляйте своё положение. Я ведь могу и психануть. А вы знаете, что случается это редко, но метко. Вы этого добиваетесь?

Он, даже, испугался, насколько глаза его жены прожигали ненавистью всю его душу. Эта женщина чужая. Его нежная, мягкая, покладистая, такая ласковая и тёплая Машенька растворилась в событиях вчерашнего дня. И не скажет она ничего. А кто? Не кидаться же ко всем с вопросом, знают ли они, чем кретин Пашка обидел свою жену?

У него как-то странно побаливали губы, изнутри. Как будто он порезался мелкими кусочками стекла. Говорить было неприятно, и во всём теле дискомфорт. Он еле поднялся. Что такое? Он вспомнил, что в их группе есть женщина-врач, тоже заядлая анекдотчица, и она была вчера там, на заимке. Пан или пропал. Он не успел открыть рот, она начала первая.

– Павел, как вы могли? У вас такая красавица-жена, наши мужики об неё все глаза обломали. А дочка? Я любовалась вами, такая пара, такая семейная пара… А вы такой же козёл. Как и все. Да нет, ещё хуже. Основная масса хотя бы скрывает от жён, а вы плюнули всем нам в душу. Особенно, конечно, Машеньке. Она – умница, держится. Другая бы уже надавала по морде, устроила скандал, разрядилась бы, одним словом.

– Я ничего не помню. С того момента, как мы сели выпить пива. Ну не мог же я так опьянеть от одной бутылки? Ничего не понимаю.

– Знаете, молодой человек, что у трезвого на уме, то у пьяного на языке. Вас же не потянуло спасать человечество, а банально затащило в болото измены, вы целовались с этими охотницами за мужиками на глазах своей жены. Уж, простите, я как раз до ветру ходила.

– Я? С кем целовался? Ничего не помню. Но губы как-то странно болят, и тело не моё. Что происходит?

Врачиха внимательно расспросила его о симптомах и отправила к здешнему врачу с запиской. Он взял у него кровь на исследование, запихал какие-то таблетки и отправил отдыхать. До утра. Маши с Вероникой не было, и Павел пошёл их искать. Не нашёл. Уже подумал… Но вещи были на месте, чемоданы тоже. Устал, уснул. Проснулся среди ночи, попил. Маша спала. Она была такая хорошенькая, очень похожая на ту девочку, которую он забрал у мамы с папой и привёз в своё логово. Так же полуоткрыт ротик, руки закинуты за голову, грудь торчком, одна даже почти вылезла из пижамки. И волосы по подушке, соломенные, пушистые. Как будто и не было десяти прожитых лет. Пашка, Пашка, ты же любишь эту женщину. Когда успокоишься уже? Он провёл рукой по волосам, по щеке, по шейке, по сосочку. Машка застонала. Он растерялся от неожиданности. Осторожненько взял губами этот сосочек и стал ласкать. Машка выгнулась от удовольствия, прижала его голову сильнее, заставляя уже впиться в её грудь… И вдруг подскочила, проснулась. Она стала лупить его по чём попадя, шипеть всякие гадости, чтобы не разбудить дочку, и глаза её метали громы и молнии, уничтожая всё живое на своём пути. И, его, Павла…

Заявление на развод было подано. Машка рассказала обо всём своей ближайшей подруге, Милочке. Она сильно болела, но шла на поправку, как казалось. Вместе обсудили этого гада, Павлушку, и назначили ему наказание. Но через несколько дней Мила вызвала Машу на разговор.

– Послушай, Машунь, почему ты не сказала про какой-то препарат, найденный в крови твоего мужа после известных нам событий? Мой Юрка считает, что это основополагающий факт в этой истории. Он же себя не контролировал.

– И поэтому ему ничего не пришло в голову в момент этого “неконтроля”, как пойти и обслужить весь бабский контингент. Что-то ко мне его не потянуло. Значит, так я ему нужна. Поставь себя на моё место, как бы ты прореагировала?

– Да я бы уже убила. Однозначно. Но ты другая, Машунька. Я понимаю, что тебе обидно. Но посмотри, как его дети любят, Вероничка не слезает у него с рук. И он тоже, всё в дом, всё для детей. А уж тебе за последний месяц только, что луну с неба не купил. А смотрит Пашка на тебя, прямо слезу прошибает. Он тебя любит, подруга! И очень жалеет, что так получилось. И не знает, как тебя вернуть. Но ведь измены, как таковой не было, так же? Подумай ещё раз. Давай на майские праздники куда-нибудь съездим?

– Я обещала своей сестре приехать, она меня ждёт.

Как же бывает несправедлива жизнь! Сколько лет потом Машка будет ругать себя последними словами, что не осталась тогда со своей любимой подружкой. Но что-то она почувствовала, поменяв билеты. Именно седьмого мая Милы не стало, её сожрал рак. И именно в этот день Маша прилетела домой. Ей не говорили, потому что она не умела врать, и Мила бы догадалась по ней сразу, а от неё тоже скрывали. В 29 лет цветущая, красивая и самая лучшая подруга на свете оставила этот мир… Вот это был удар, на взлёте под дых…

Пашка буквально носил Машку на руках. Он пытался её отвлечь от грустных мыслей, возил на море, в Москву, в Питер. У него уже была хорошая машина, они везде ездили, останавливались, где хотели. Иногда даже ночевали в ней. Детей не брали, пообещав им большое путешествие в конце лета. В одну из таких ночёвок Машка вылетела из леса прямо в руки своего мужа. Она не орала, но перепугана была здорово. Пашка прижал её, стал успокаивать. А из леса вышла бездомная собачка, подошла к ним и гавкнула. У неё получилось так смешно, они покатились со смеху. Ну, наконец-то. Как говорят, мёртвому – мёртвое, а живому- живое. Его Машка вспомнила, что умеет смеяться. Уж простите, мадам, но нет больше сил. Прямо здесь же, в лесочке, он целовал её так безумно, так страстно, он лопал её и пил, устроив пир на весь мир. Ни с кем ему не было так упоительно, ни с кем он так не ощущал состояние полёта, волшебства, искреннего желания доставить своей половинке наслаждения от сексуальных утех во все клеточки, на атомном уровне питая их живительным кислородом. Машка – его женщина, никто ему не нужен. Он точно это понял там, на среднерусской равнине, на полянке между берёзок и ёлок.

Получается, Мила помирила их. Царствие небесное, тебе, Милочка.

И собачку они забрали, она долго жила у них на даче.

Так получилось, что эти природные ночи любви не прошли даром. У них появился сын, Данила. Они жили в хорошей квартире, Павел работал, был востребован, получал неплохие деньги. Маша нашла себя в индустрии моды, имела своё ателье и маленькое производство. Старшая дочь очень помогала с братом, а когда он пошёл в школу, ответственной за него стала младшая. Они вместе ходили на учёбу, в бассейн и занимались теннисом. Кристина поступила в экономический, Вероника училась в седьмом классе, а Данила во втором. Их родители стали ездить в командировки, старались по очереди, всегда были на связи, всё шло своим чередом. И вдруг…

В последние годы, особенно когда сын немного подрос, у Маши с Пашей не было никаких проблем. Они всё делали вместе, дружно. Пашкино надёжное плечо ощущалось очень отчётливо. Он всегда был рядом. Даже небольшие расставания, связанные с появившимися командировками, приносили в их жизнь некое разнообразие. Они часто приезжали друг к другу, пересекались на день, а потом кто-то из них возвращался домой. Иногда, даже неожиданно, не предупреждая. Маша выкинула из своей жизни воспоминания о Карпатах, а Павел так много работал для своей разросшейся семьи, что ему некогда было заниматься ещё чем-то. Да и Машуня, его любимая девочка, заняла в его сердце много места, её любовь окутывала его, он ощущал себя очень счастливым человеком. И в жизни, и в работе, и в постели. Его Машка после рождения сына, что-то там сделала по-женски, и отдавалась целиком и полностью любовным утехам, не боясь забеременеть. Этот чистый секс, ставший более глубоким, что ли, приносил такое удовольствие, которого не было и в молодости. Ну что ему надо ещё?