Михаил Трубицин - Тайга. Водоворот судеб

– что ты мне сделаешь? Абракадабру на меня напустишь? – усмехнувшись сплюнул Коца и потянул её к себе за расшитый узорами пояс, – а может договоримся? Сходим вместе. Прогуляемся в лесок. Я покажу тебе местные достопримечательности, хехе!.. И этого заморыша трогать больше не буду, отвечаю.

– давай лучше я тебе покажу местные красоты, – мелькнула широкоплечая фигура Максима, и в мгновение, руки хулигана оказались скручены за спиной. Ещё мгновение и ноги Кости мелькнули над обрывистым берегом, – давай, гуляй, Вася!

С глухим ударом, Коца слетел с семиметрового обрыва и поднимая вихри песка, по инерции, нырнув через голову, закатился в туман и исчез из вида.

Айлуна с испугом посмотрела с берега. Туман зашевелился быстрее и на мгновение, словно утопающий в морской пучине, появилась фигура Кости с вытянутой перед собой рукой. Он будто пытался дотянуться до брошенного ему спасательного круга. Едва слышно охнул и опять исчез из вида, упав лицом в туман. Белая дымка плотно заволокла его. И вокруг воцарилась тишина.

– простите этого хама, – извинился Максим подняв с земли очки Дениса, – я недавно говорил ему, что он ведёт себя не красиво. Видимо придётся повторить беседу.

– спасибо, – Денис взял протянутые ему очки, – я бы сам справился.

– да. Не сомневаюсь, – добродушно ответил, Максим хлопнув парня по плечу.

Найдя подходящий участок берега, Максим в пару прыжков спустился с песчаного обрыва и направился к лежащему Коце. На удивление от тумана не осталось и следа, и берег хорошо просматривался.

– эй, ты! – похлопал лежащего Максим, и не дождавшись реакции, перевернул его на спину и влепил звонкую пощечину, – эй! Бедалага! В общественном месте спать запрещено!

Схватившись за щёку, Костя широко раскрыл глаза и проморгался. Приподнявшись, опёрся на руку, и осмотревшись, бросил взгляд на обрыв, с которого только что был сброшен.

– чёртов псих! – выругался он, пытаясь подняться на ноги, – совсем рамцы попутал! А если бы я убился, на?

– да что с тобой будет, упырь?

– чёкнутый!

– ты сам упал, – ухмыльнулся Максим, – а в следующий раз, когда начнёшь приставать к людям, тебе будет намного больнее. Поверь мне, я знаю. Это карма!

Ничего не ответив, Коца злобно посмотрел на Максима, и схватившись за правое плечо, пошёл прочь.

Сцена была не самой приятной. Тяжело вздохнув, Айлуна жестом попросила Дениса показать руку. Но ничего страшного не было, лишь на одном из суставов была слегка содрана кожа.

Как показало это утро, суеверия не так страшны, в отличи от безумных людей. Ты можешь вернуться домой за забытым зонтиком или тебе дорогу перебежит чёрный кот – это не беда! Но вот если на твоём пути встретится человек с дурными намерениями – вся твоя жизнь может пойти к чертям!

– что за шум? – спросил подошедший Иван Иванович.

– нет дядь Вань, всё хорошо, – отмахнулся Денис, – вот, собираемся в лес. Айлуна поможет приготовить хлеб.

– хлеб? Как это?

– она вчера приносила несколько печенюшек, очень даже вкусно. Можете у Маши и Никиты спросить, они тоже пробовали.

– это не хлеб, но можно кушать, если ничего нет, – развела руками Айлуна, – олений мох. Моешь, варишь с зола. Потом сушить у огня и перетираешь в порошок, добавлять воды и другие травок и замешиваешь хлеб. Поджаривать на углях, и можно кушать. Если всё правильно, то он даже немного… – перебирая пальцами, Айлуна подбирала нужное слово, – сладкий!

– ягель?

– да. Ягель.

– отлично, – задумавшись кивнул Иваныч, – а я вчера соорудил удочку, сейчас хочу опробовать. Нитка от верёвки, гайка и крючок из скрепки. Мы, раньше, в детстве, такими удочками рыбу удили. Хотел Дениса пригласить. Но раз вы уже собрались, то ничего страшного. В следующий раз сходим вместе.

– угу, – кивнул головой Денис.

– во! – воскликнул Иваныч, увидев, как из шалаша вылазит Маша, – позову на помощь Машу.

Услышав про Машу, Денис немного оживился и вытянул голову, выглядывая из-за сосны. На мгновение всё происходящее вокруг стало для него не важным. Все невзгоды и тревоги отошли на последний план и потеряли свою власть над его душой. Главным было увидеть её. Взглянуть хотя бы глазком. Запечатлеть в памяти.

Сладко потянувшись, Маша поправила растрепавшиеся волосы. Приведя в порядок слегка помявшуюся одежду, она спустилась вдоль обрыва и направилась к реке, чтобы умыться. Речной песок податливо проминался, оставляя следы от ботинок.

Подойдя к самой кромке, Маша присела и осторожно протянула руку, чтобы потрогать воду. И, едва коснувшись, почувствовала как быстрые волны, словно ласковый щенок тут же лизнули ей пальцы, одарив весенней прохладой. По коже невольно побежали мурашки.

– как водичка? – весело спросил Иваныч, встав в паре метров от Маши и начал расправлять удилище.

– свежо, – улыбнулась Маша, и зачерпнула ладонями воду.

– утро доброе! Давеча соорудил удочку, из того, что было под руками. Хочу наловить рыбы. Ты умеешь жарить рыбу или варить уху?

– мой брат рыбак, и поэтому, волей не волей научишься управляться с рыбой, – отплёвываясь от воды, ответила Маша.

– вот как! – удивился Иваныч, – не знал что вы рыбаки.

– только Никита, а я так, – отмахнулась Маша, утираясь подкладкой курточки, – я по части распугивать рыбу. Я слишком непоседячая для рыбалки. Мне скучно сидеть на одном месте с удочкой.

– а спиннинг? Это ведь практически как охота.

– неа, – поджав губы, мотнула головой Маша, – никакая это ни охота.

– ты охотница?

– куда там.

– у вас, наверное, отец рыбак? Наверное, с детства брал вас с собой на рыбалку?

– у нас разные отцы. Мой отец, и мама тоже – погибли, когда я была ещё маленькой, – вздохнула Маша, и сжав руку в кулак стала разглядывать ногти, – это Никита приучил меня к рыбалке, несколько лет назад, когда я вышла с детдома.

– прости, Маша. Я не знал, – извинился Иваныч, и на пару минут наступила тишина, – значит вы с братом детдомовские? Родных совсем нету?

– детдомовская только я. Его сразу же забрал папа, а меня не стал забирать.

– как так? Я думал братьев и сестёр не разлучают.

– не знаю, – пожала плечами Маша, – но мы часто виделись. Тайком. Чтобы никто не увидел. И поэтому я всегда знала, что меня любят и ждут. Не знаю как бы без его поддержки я пережила детдом. Там плохо. Там много зла и обид. Он всегда приносил мне и конфеты и вообще, и мы подолгу играли и общались. Ближе его никого не было и нет. Он почти каждый день приходил.

– у меня был друг, он тоже бывал в детдоме, и вообще он человек не простой судьбы, – к разговору вспомнил Иваныч, – и закончил он плохо.

– неа, у меня нет проблем с законом. Хотя, мой характер терпят не все. Папа Никиты меня терпеть не может.