Галина Спиридонова - Соло в ночи

Вот и мама идёт с прогулки, она в жизни всегда меня поддерживала. Без неё я, наверное, не решилась бы на такой неординарный для девушки поступок.

Но я не жалею.

Попутчица

Я ехала в Москву к детям и внукам. В купе была одна, да и в вагоне было немного людей. Скорый поезд подъезжал к станции Алексиково. Спать было ещё рано, и я глядела в окно. Все станции мне были знакомы, сколько раз я ездила в Урюпинск через них, и мне казались и люди тоже знакомые, и по одежде, и по разговорам.

Но вот в купе вошла женщина и сказала, что её место здесь, и поздоровалась. Я ответила, что вместе будет веселее ехать. Женщина ничего не ответила и стала раздеваться.

На улице было прохладно, но снега пока не было. В это время в плаще холодно, а в пальто жарко. На незнакомке был утеплённый, далеко не новый плащ и короткие ботинки, на голове платок. Когда она разделась, я была удивлена – не то слово – поражена её красотой. Не той красотой, когда молодая притягивает взоры всех мужчин, как бы чувственной, а красотой уже не молодой женщины, когда уже не вызывает сильных эмоций у мужчин, а хочется смотреть и смотреть. Косметики на её лице не было, украшений тоже. Я смотрела и хотела угадать – откуда и куда она едет, какая у неё судьба. Я чувствовала, что она не с наших краёв, но вопросов никогда никому не задаю – это моё правило.

Женщина сказала, что зовут её Вера, и пошла к проводнице за чаем. Когда принесла чай, то пригласила меня к столу, но я отказалась, так как уже было поздно. Вера попила чай, легла на полку, мы выключили свет, и я подумала, что ей, видно, хочется отдохнуть, и сама стала уже засыпать.

Вдруг Вера говорит мне:

– Вы не спите?

Я ответила:

– Нет.

Вера говорит:

– Вот вы едете в Москву, вас кто-то ждёт там.

Я ответила:

– Дети, внуки.

– А меня никто не ждёт!

Я спросила:

– Но, может, у вас знакомые есть в Москве и вы к ним едете?

Вера сказала:

– Нет никого.

Мы помолчали немного и Вера говорит:

– Если я вас не утомляю, то расскажу историю своей первой половины жизни.

– Почему первой?

На что Вера ответила:

– Она закончилась, а что будет во второй, пока не знаю.

Рассказ Веры был не слишком большим по времени, а по жизни вобрал 15 лет. В Москве она жила с матерью, окончила техникум по специальности технолог лёгкой промышленности и даже успела поработать на фабрике.

Но тут узнала про курсы иностранного языка и решила попробовать себя. В этом учебном заведении были курсы разных профессий, и она познакомилась с молодым человеком из Новониколаевского района, который приехал на повышение квалификации, он работал учителем в школе.

Вера познакомила его со своей матерью, ходили в кино, на танцы, и Виктор предложил ей поехать к нему – познакомиться с его матерью – она согласилась.

Знакомство состоялось, но какое! Его мать встретила их около калитки, поглядела на неё, повернулась и пошла к дому. Они постояли немного, Вера предложила тут же уехать, но Виктор сказал: «Пошли в дом».

Жили они с Виктором хорошо, он заступался за неё перед матерью. Вера устроилась в школу, вела уроки труда. Всё бы было хорошо, если б свекровь не лезла в их семью. Мать Виктора давно приглядела для него невесту, а тут неожиданно свалилась невестка из Москвы, да ещё красавица. Свекровь всеми силами старалась их развести. Она была настоящая казачка и хотела видеть сноху работящей, из их краёв. Детей не было, и это ещё больше распаляло свекровь. Что только она ни наговаривала на Веру.

Виктор стал выпивать, ругаться, обзывать Веру всякими обидными словами. «Однажды, – рассказывала Вера, – я шла из школы вечером, меня догнал молодой мужчина, он приехал к нам на стройку главным инженером, и сказал: “Брось Виктора, иди за меня, ты достойна другой жизни, подумай – я буду ждать”».

А жизнь продолжалась уже больше десяти лет в таком омуте. Вера не могла понять, почему все судачат, лезут в её жизнь, сплетничают.

Вера рассказывала, а я думала: «Бедная девочка, ведь ты попала в казачий край, где это всё и составляет их жизнь, и сильный духом человек их победит, а слабый погибнет. И невозможно понять, что им всем нужно от тебя. А им от тебя и ничего не нужно, им нужно только твоё присутствие, чтобы было о ком судачить, пересказывать, подглядывать, натравливать. И если их мужья бьют, матерят, а тебя пока нет, то самое главное наговорить на тебя, натравить мужа, чтобы он тоже бил и оскорблял тебя – вот тогда они изменят к тебе отношение, будут сочувствовать и рассказывать про себя, одновременно выпытывая у тебя подробности, чтобы рассказать другим и присочинить».

Я смотрела на неё и вспоминала себя, очень трудно остаться собой в таком окружении. Вера распустила волосы, они были красивые, а глаза при огнях станции блестели зелёными огоньками. Я решила, что утром рассмотрю её лучше.

А Вера продолжала дальше, что муж совсем спился, ей приходилось прятаться от него, а свекровь была очень довольна, говорила: «А что ты хотела – вышла за казака – терпи!» Вера говорила: «Что же я ей такого сделала, что она меня так мучает, я ведь любила Виктора и хотела жить с ним».

Дальше Вера рассказывала, что свекровь парализовало, когда Виктор хотел поджечь дом, но быстро потушили. Вера стала ухаживать за лежачей свекровью. Все опять стали говорить: «Что, дура, ухаживаешь, ведь она на тебя наговаривала и распускала глупые сплетни».

Однажды свекровь позвала Веру и сказала: «Прости меня, в том, что нет детей, виноват мой муж-покойник – пьяница, и Виктор не способен иметь детей».

Вера стала плакать и кричать: «Почему вы не сказали это раньше, ведь вы лишили меня возможности быть матерью столько лет, и что мне делать сейчас?»

Свекровь привстала немного и громко сказала: «Уезжай отсюда».

– Вот я и здесь оказалась, в этом купе.

– Сколько вам лет, Вера? – спросила я.

– Тридцать шесть, – был ответ.

Утром поезд подъезжал к Москве. Вера оделась и сидела вся напряженная. Я разглядела её – у неё глаза были зелёные, а волосы тёмно-русые с отливом. Вера сказала, что её будет встречать, она вчера побоялась сказать об этом, тот самый инженер – строитель, она его так называла. Он всё время писал письма её подруге и был в курсе её жизни. И вчера на её имя открыто прислал телеграмму-молнию: «Приезжай, жду, встречу, целую!»

Я расхохоталась и представила, какая бомба в этом городишке разорвалась, всем досталось – и хорошим и плохим, будет о чём говорить долгие годы и многим подумать над судьбой московской девчонки, попавшей в казачью станицу, но от их пересудов ей уже ни жарко, ни холодно, а они останутся теми же и ничему не научатся.

Я обняла Веру и сказала:

– Ты будешь матерью обязательно!

Вышла из купе, ко мне бежали по вагону дети и внуки.