Александр Покровский - Метаморфозы греха

– Говорят, с консерваций ворует, может достать что хочешь: от «Макарыча» до «Шилки». После удачных сделок бабки делит с гарнизонными начальниками, конечно, ворует, сука, ну и поделом ему. В нашем деле чем меньше знаешь, тем дольше живёшь.

– Алёна Дмитриевна, кажется, едут, – сказал один бык с полопанными ушами, бросая окурок наземь.

– Ладно, хорош трепаться, пора начинать.

С другой дороги выехал один «бобик» и две «буханки». В каждой «буханке» было человек пять вооруженных АК-74 солдата, в «бобике» же сидели два человека в фуражках и ещё двое рядовых. Остановившись, четверо кроме водителя вышли. Один из быков Алёны Дмитриевны открыл ей дверь, и она с шумным кряхтением буквально выдавилась через проём. Остальные быки покинули свои транспортные средства и встали рядом. Виновники «стрелки» пошли друг другу навстречу.

– Алёна Дмитриевна, мать моя, добрый день, – с напускной радостью огласился человек в фуражке.

– Добрый-добрый, Валерий Николаевич, – с затаённой усталостью поздоровалась Алёна Дмитриевна.

– Как там ваш старик поживает, на пенсию ещё не собирается?

– Да куда уж ему, перестройщики и к ним в МВД пробрались, в руководство, пытаются выжить его. Ну ничего – он Сталина пережил, их тем более переживёт.

– Точнее и не скажешь, голубушка, но я предлагаю отставить сантименты и перейти к делу. Эй, Левченко, скажи солдатикам нашим оловянным, пусть начинают ящики перетаскивать. Проверять товар будете или доверитесь военной приёмке? – с нескрываемой ухмылкой спросил Валерий Николаевич.

– Конечно, нынче демократия, нужно повышать частную инициативу, – Алёна Дмитриевна взяла из специально раскрытого ящика один снаряженный «рожок» и АКМ. Взведя затвор, она дала очередью по лесу.

– Надеюсь, остальное такое же, – растеклась мыслью Алёна Дмитриевна.

– Конечно, маточка, для вас только, того, лучший товар, – немного запнулся прапорщик.

– Ладно, грузите апельсины бочками, братья Карамазовы.

В этот момент служивые стали загружать ящики с автоматами и цинками патронов в багажники «Жигулей», а что не поместилось – в салон, накрыв их предусмотрительно заготовленными коврами. Под грузом корма «пятёрки» просела, чем никто не озаботился. Гении транзитных перевозок решили, что каждая машина после «стрелки» отправится своим маршрутом, и все они встретятся в назначенное время в назначенном месте. Через семь минут погрузочные работы завершились и, поболтав за политику, Алёна Дмитриевна отдала прапорщику набитую «зеленью» спортивную сумку.

– С вами приятно иметь дело, мать моя. Если не секрет, куда вам столько оружия? Хотите отправиться добровольцами в Никарагуа?

– Нет, Валерий Николаевич, в ДОСААФ хотим передать. Пусть молодое поколение привыкает держать оружие в руках, им скоро понадобится.

– Ладно, маменька, Дмитрию Николаевичу передавайте мой физкульт-привет, – смеясь, ответил Валерий Николаевич.

По окончании деловой встречи люди в форме погрузились в «УАЗики» и удалились в обратном направлении. Алёна Дмитриевна подошла к своему оруженосцу с полопанными ушами и сказала: «Серёжа, передай братве, действуем по старому плану. Завтра в девять вечера встречаемся с залётными в промзоне возле железнодорожного депо». Серёжа кивнул, и все погрузились в покинутые тарантасы.

– Как всё прошло? – спросила женщина-крокодил.

– Как по маслу, Нинель Григорьевна.

– Какой-то этот прапор слишком слащавый, базарить любит не по делу, как-то не по-военному, – посеяла тень сомнения Нинель Григорьевна.

– Человек он такой, общительный, сама понимаешь, в части особо ни с кем не побазаришь. Да и какая нам разница, пусть хоть стихи читает, Бродского там какого-нибудь, лишь бы товар хороший был без всяких там хвостов. Серёжа, поехали в «Голубую лагуну», отдохнём немного, а то всё работаем и работаем, как на заводе.

– Будет сделано, Алёна Дмитриевна, – отозвался Серёжа.

Проехав просеку, «Жигули» свернули направо к городу, когда как «девятка» свернула налево и поехала дальше по трассе, делая приличный круг в целях конспирации. Кому-то казалось, что подобные мероприятия излишни, что в городе бояться некого, но «шеф» стояла на своём. Оправдались предпринятые меры или нет, показало время. Вообще же, в масштабах областного города П. группировка Алёны Дмитриевны считалась после «чёрного передела» власти если не самой крупной, то точно самой влиятельной, ибо имела высокое покровительство в органах. На волне перемен Дмитрий Николаевич Калашников решил перестроиться в духе времени, наладить связи с нарождающимися преступными группировками. Делал это умело, по принципу «разделяй и властвуй», отдавая предпочтение группировке своей любимой дочурки. Как говорится, узы узами, а деньги врозь. «Официально» организацию возглавлял бык Серёжа, который отдавал распоряжения от своего имени и ездил в качестве главы организации на стрелки с братвой. Однако он всего лишь исполнял чужую волю, именно волю дочери милицейского полковника. В «консильери» у неё числилась её давняя, ещё с института, подруга Нинель Григорьевна Акопян, вдвоём с которой они вели дела. Женщиной она слыла хитрой и недоверчивой, имела армянские корни и в силу какой-то генетики вся покрылась морщинами уже к тридцати. Благодаря чему в криминальных кругах и милицейских сводках проходила под «погремухой» «губка». Подобно пожарной каланче она выделялась из потока коренастых молодчиков в кожаных куртках, из-за чего в известных кругах имела известность также как «небоскрёб».

Навернув хороший крюк, белый экипаж наконец-то въехал в черту города. «Серёжа, включи чего-нибудь для души, а то надоел твой рок», – вежливо, но в то же время повелительно проговорила Алёна Дмитриевна. Без лишних слов на ближайшем светофоре лысый коренастый мужчина вынул из магнитофона кассету с песнями Depeche Mode и вставил сборник песен Высоцкого. Промчавшись пару широких улиц, которых в городской черте действительно имелась пара, они быстро домчались до единственного приличного заведения – ресторана-кабаре «Голубая лагуна». Данное заведение в силу своего профиля, подчёркнутым относительно высокими ценами и относительно широким ассортиментом блюд, пользовалось репутацией довольно «статусного» – вечером трудного дня здесь собиралась техническая интеллигенция с местного электротехнического завода, всякого рода начальники и даже какие-никакие писатели, поэты, музыканты. Для души услады присутствовала культурная программа, представленная местным оркестром из местного же ДК «Железнодорожников». Оркестр на заказ исполнял песни из «Утренней почты», а по отдельному тарифу и зарубежные хиты групп вроде Modern Talking или C. C. Catch. Звучало это довольно посредственно из-за «отличного» знания иностранных языков, но невзыскательной публике и то считалось за откровение. Бывали здесь и люди при больших деньгах, как тогда говорили, с нетрудовыми доходами; вели они себя шумно и вызывающе. Когда же их набиралось больше одного, то вечер обычно заканчивался дракой или поножовщиной. В общем, приличное культурное заведение.