Аскольд Де Герсо - Нераскрытая тайна гибели Моррисона

Об этом происшествии боцман конечно же доложил капитану после того, как проследил за матросом, которому приказал драить палубу до зеркального блеска. И как назло в этот день, в какой-то момент ветер стих и паруса, до этого наполненные ветром, словно белые облака, сейчас же повисли на реях безжизненно. Шхуна по инерции ещё немного продвинулась вперёд, остановилась. Все практически тут же почувствовали, какая стоит в воздухе невыносимая жара. Пока был ветер, она не ощущалась особо, да и шхуна была в движении, и не доставляла особых хлопот пассажирам.

Полный штиль, орифламмы и те висели вдоль мачты без признаков какого-либо движения. Наступившая ночь, навалившаяся будто плотное покрывало, также не принесла ожидаемую прохладу. Матросы, свободные от вахты, просто растянулись на палубе, желая отдохнуть. Элис и дочка, по просьбе Сэмюэля оставались в каюте, как бы ни было жарко и душно. Его пытливому уму всё ещё не давала покоя история с загадочным мальчиком. Не может же привидеться всем одинаково? Ладно он сам, пусть дочка.

Можно сослаться на живое детское воображение и фантазию, но как объяснить тот факт, что мальчика видел матрос. И не только, кроме матроса боцман видел на поверхности моря красное пятно, принятое им за кровь. Не могло же ему привидеться такое? Как это-то объяснить?

Когда наконец ветер наполнил паруса с громким хлопаньем и шхуна вновь начала рассекать волну случилось то, чего менее всего ожидали. Матрос Эухенио, которому привиделось, что мальчик выпал за борт, в тот день стоял за штурвалом. Шхуна, подчиняясь крепким рукам, шла ровно по курсу. Кто-то из отдыхающей смены, возможно и Юджин – вечный балагур, окликнул его: – Эухенио, не спи за штурвалом! Иначе опять чёрт те что привидится…

– Пошёл ты! – только и огрызнулся Эухенио в ответ, но было заметно, как чувство суеверного страха пробежало по его лицу. Отличаясь бесстрашием по отношению к реальному противнику, испанец терял всю свою смелость перед потусторонним и с этим он ничего поделать не мог.

Матросы, может быть и ещё бы препирались, но возникший старпом прервал их перепалку. Но ещё до этого вечера матросы подтрунивали матросы над несчастным, по глупости проболтавшемся о своём видении. И знал же, что подобное неизбежно, когда из всех развлечений на борту пустые разговоры или сон. Когда наступил вечер, и темнота накрыла всё кругом, до конца вахты матросу оставалось около получаса. А в этих широтах сумерек почти и не бывает, стоит солнцу скрыться за горизонтом, как всё погружается в кромешную тьму. Вахтенный только отошёл от Эухенио, тот отпустил штурвал. Кто мог подумать, что ему втемяшилось в голову. Чужие мысли прочесть не представляется возможным, иначе многих неприятностей можно бы было избежать. Никто ничего и понять не успел, когда заметили, как матрос разбежался и прыгнул в море.

– Человек за бортом! – крикнул боцман. Кто-то следом за матросом бросился в воду. Но только разве увидишь в темноте что-либо. А если тонущий не подаёт голоса, шансы и вовсе приравниваются к нулю. И всё же, следуя пунктам морского устава, бросили в море спасательный круг. Кто-то из матросов перекрестился. Вахтенный, тут же объявившийся на мостике, скомандовал:

– Фок и грот на гитовы!

Следом за спасательным кругом кинули спасательный буйки.

– Ложитесь в дрейф да шлюпку на воду!

С шхуны спустили шлюпку с матросами под командованием опытного лоцмана, подобрали второго матроса, а вот первого так и не смогли отыскать. С момента, как прозвучала команда об упавшем и спуском шлюпки, прошло некоторое время, да и шхуна прошла не менее мили. Шансов практически не оставалось. Пробовали до него и докричаться, но лишь ночное безмолвие и плеск волн было ответом на призыв.

Когда боцман решил проверить, кто именно исчез в морской глубине, сердце его не обмануло. Среди матросов он недосчитался Эухенио, как и предполагал. Но теперь-то ничего изменить нельзя. И с этого времени шхуну начали преследовать неприятности. Никто не знал истинной причины происходящего, как если бы кто-то наложил проклятие или на судне нашла пристанище нечистая сила и решила свести их с белого света. Без всякого повода матросы схватывались друг с другом, и боцман едва успевал разнимать их. И только благодаря собственной комплекции и недюжинной силе, но никто не взялся бы сказать, как долго это может продолжаться. Как не смог бы сказать, чем оно завершится. Но то, что оно закончится добром, ожидать не приходилось.

Единственно Моррисон, казалось, не обращал на это внимания. Он вообще не выходил из каюты. А если всё же и появлялся на палубе, то лишь затем, чтобы узнать у капитана: сколько времени займёт ещё плавание. Но только ведь всё зависит не столько от капитана, сколько от направления ветра, скорости, от течений, да и многих факторов, которые никак нельзя игнорировать. Было похоже, что путешествие стало его утомлять и он желает, как можно скорее ступить на землю. Глаза его казались глазами усталого человека, не высыпающегося долгое время.

* * * * *

– Прямо по курсу справа вижу корабль! – крикнул вперёдсмотрящий с фок-мачты. По парусному вооружению, как он определил, шхуна.

Капитан фрегата Королевского флота Испании Алессандро Гуейра, находящийся в эту минуту на квартердеке поднёс окуляр подзорной трубы к правому глазу. Действительно на горизонте он увидел судно по парусному вооружению, как он определил, шхуна. Тут же матросы по свистку боцмана взбежали по вантам и уменьшили парусность, чем сбавили ход. Когда расстояние между ними сократилось значительно, не более пятидесяти кабельтовых, убрали все паруса и бросили якорь. Судя по вымпелу на грот-мачте, шхуна принадлежала американцу.

– Просигнальте на шхуну! – приказал он боцману.

В руках матроса замелькали сигнальные флажки. Только вот на шхуне не было заметно никакой реакции. Смутные подозрения закрались в душу Алессандро: пират или контрабандист? Любое правительственное или частное судно ответило бы на сигналы. Но не только это, на палубе шхуны не было никого, что уже выглядело странным. Мало того, за штурвалом шхуны также никто не стоял. Пусть даже вся команда отдыхает, штурвальный всегда остаётся на месте. Он решил отправить шлюпку для выяснения ситуации. Во избежание потерь, каждому матросу, направляющемуся на шхуну, вручили ружья.

Прошло немногим больше двадцати минут, когда шлюпка вернулась на борт и боцман вручил капитану два журнала со словами:

– Господин капитан, смею доложить: на борту судна ни одной живой души. Вот документы с шхуны.

То были бортовой журнал шхуны, куда записывалась вся информация о плавании и второй небольших размеров блокнот. Раскроют ли они тайну судна?