Номен Нескио - Бетельгейзе. Военный приключенческий роман в двух частях. Часть 1

А что мой герой сам? Местные жители вовсе не обращали внимания на непопулярное сходство имени Коли с виновником военных бед, и продолжали его называть Колей уже в угоду традиции. Сам же фельдшер в короткий срок обустроил своё новое пристанище, превратив убогую пристройку в уютный фельдшерский пункт идеальной чистоты. Грек, местный умелец по имени Геракл, а в простонародье просто Гера, войдя с Колей в коалицию, закреплённую распитием литра водки, смастерил для пункта всевозможные полки и два шкафа, из присвоенных досок, бывшие в той местности на вес золота, которые он приберёг для обмена с ненцами на мясо и рыбу, существенно облагородив помещение. Благо, что всё тот же грек так же умело работал, как и пил, то вскоре у Коли стали появляться самодельные медицинские инструменты и даже была пила для ампутации. И потекла жизнь у Коли с его заботами, которым он самоотверженно предавался, благодаря бога и где-то даже того ярославского интенданта. Он неожиданно добился, чего хотел, он был и царь и Бог здесь на самом краю земли, где односельчане, заболевшие каким любым недугом, смотрели на него глазами полными надежды. Опять же его любили, и его любила женщина, окружив заботой и лаской и мечтавшая в тайне превратиться из гражданки Ахтямовой в гражданку Коль. Но вскоре на пороге медицинского пункта появился офицер НКВД и замер поселок, увидев, как Коля, в сопровождении военного, зашёл в здание сельского совета.

– Меня зовут Ерёмин…, – представился военный и, пыхнув в потолок густым папиросным дымом, продолжил, – Ерёмин Василий Андреевич. Капитан НКВД. У меня есть несколько вопросов к вам, доктор.

Коля тяжело вздохнул, опасаясь, что действия в отношении интенданта стали причиной беседы, но тут же отбросил домыслы, решив покориться судьбе, тем не менее, стараясь не показывать своего беспокойства.

– Расскажите мне о себе. Школьные годы и прочая ерунда меня не интересуют, равно как и ваши родители. Подлинность ваших документов у меня не вызывает сомнений, но я хочу знать историю превращения из офицеров в рядовые.

Коля кивнул и ответил:

– Я понимаю вас. Но решением полевого суда все обвинения против меня сняты как с искупившего кровью преступление, которого, я считаю, не совершал, хотя тут как посмотреть. Была война, и возникли очень веские обстоятельства, которые вынудили меня на крайние меры.

– Товарищ Коль, давайте без этих увертюр. У меня абсолютно нет никакого желания выслушивать ваши мысли о правоте ваших действий и решениях военно-полевого суда. Мне нужна суть и не более.

Ерёмин закурил очередную папиросу при этом, придвинув пачку к Коле, произнёс:

– Начинай, Коля вещать…, я слушаю.

Коля не притронулся к предложенной пачке и пока сидел молча. Внезапно дверь в кабинет распахнулась и на пороге возникла Айза, а за Айзой мелькнуло лицо грека. Оба мужчины оглянулись на женщину. По всему было видно, что она готовила и протест, и мольбу о пощаде и много еще чего, но только всё это в одно мгновение онемело, и теперь эта женщина с обезумевшими глазами просто замерла на пороге. После секундной паузы Ерёмин произнёс:

– Айза, подожди меня на улице, я сейчас выйду к тебе. Так надо. Только сейчас не говори ничего. Просто выйди и жди….

Айза не трогалась с места, и было заметно, что терпение Ерёмина быстро подходит к концу.

– Гражданка Ахтямова, если ты произнесешь, хоть слово, я привлеку тебя за саботаж и пособничество врагу в военное время, а его расстреляю. Надеюсь, ты меня слышишь…, больше я ничего не буду говорить. Выйди, блядь, на хрен, отсюда…, – перешёл на крик Ерёмин, теряя всякое терпение.

– Сидеть!!! – словно выстрел прозвучала команда.

Вот это вот «Сидеть» Ерёмина, было теперь уже более обращено к Коле, который чуть привстал от неожиданности, – Сядь, Айболит!!! Вижу, ты понял меня прекрасно. Я сейчас выйду с твоей женщиной подышать воздухом, а ты пока подумай хорошенько. Больше к вопросам я возвращаться не стану. И перестань тут строить из себя целку, давай, солдат, думай, и хорошо думай, что ты скажешь мне, когда я вернусь. Товарищ Коль. Ты услышал меня, надеюсь?

Ерёмин поднялся с табурета и вышел из кабинета, взяв за руку Айзу, увёл её прочь. Коля остался один, так же сидя перед столом и почему-то не сводя взгляда с оставленной на столе пачки «Казбека». Он понял, что ему еще раз придётся пережить то, что произошло тогда, почти год назад в Сталинграде, но что было делать, тогда было такое время. Хлопнула дверь, звук которой вывел из оцепенения Колю. Еремин, подойдя к столу сел на своё место.

– Знаешь, Айза ждёт тебя дома.… Грек посидит пока с ней. Ну, так я слушаю…

– Гражданин начальник…, – начал, было, Коля.

– Моё имя Василий Андреевич…, – перебил Ерёмин.

Коля замолчал, потом кивнул и начал говорить:

– Наша разведка наткнулась на гражданских в подвале дома на «нейтралке», в Сталинграде. Да ладно бы они сидели просто в подвале и даже обжили его, но там была беременная девка…, простите, женщина, просто побоялись уйти с ней, вот и ждали, сами не знали чего. Разведка вернулась за доктором, а наш полевой хирург отрубился, спал очень крепко…, трое суток оперировал…, как был в маске и весь в кровище, так и рухнул на носилки. Короче говоря, я вызвался пойти и санитар со мной. Хотели её на наши позиции вывести, мы совсем рядом были, там тогда постоянно всё менялось по нескольку раз за день, но вот тут шальной снаряд в соседний дом ударил и надо же ей начать рожать, схватки начались. Испугалась она, ну девчушка, то есть, совсем махонькая такая и худенькая…. Мы вернулись, даже не успели из подвала выйти. Роженицу на самодельный стол уложили, что-то худо-бедно там удалось соорудить. Я отослал санитара достать воды из лужи, а что было делать? И вот дело, возвращается санитар с поднятыми руками, то есть арестованный, в плен его какой-то румынский солдат взял. Самое интересное, что санитар как был с сумкой своей, так и отправился, этот раненый, полкисти у него…, в общем, ранение, вот и увидел он санитара, не до войны ему стало.

Коля замолчал. Взгляд его остановился на пачке с папиросами. Еремин, заметив это, придвинул её поближе к Коле, положив сверху коробок спичек. Он вытащил одну папиросу, и немного помяв её, закурил.

– Баба-то вот – вот родит, а этот румын со своей рукой…, я же понимаю, что ему нужна помощь, но никак мне было не оторваться от родов, так он на меня с пистолетом кинулся, а бабу со стола начал стаскивать. Помутилось у него в голове, что ли от боли. Ну там у нас борьба завязалась…, я…, значит…, ему горло перерезал…. Нервы уже не выдержали…. А эта, представляете, родила…, пацан – солдат, крепенький такой…. Санитар-сука вложил меня…. Даже не знаю зачем он это сделал. Нормальный такой вроде был парнишка, медаль даже была какая-то. В общем, за убийство пленного и нарушение какой-то там конвенции меня разжаловали и по приговору суда определили в штрафники. Даже и слушать не стали кто там кого в плен-то взял.