Номен Нескио - Бетельгейзе. Военный приключенческий роман в двух частях. Часть 1

– Оппа-а-а…! Да у нас тут крестовый поход образовался, во главе с кардиналом Ришелье! Куда собрался, святой отец, никак из Писания палить будешь по Советской власти или еще чего задумал? – съязвил офицер и осторожно поставил блюдце на стол, при этом под столом незаметно расстегнул кобуру, – И чего тебе не живётся спокойно? Ну…? Чё надо-то?

– Гражданин начальник, я это…, в общем вот. Позвольте? – произнёс тихим голосом Пересвет, протягивая к столу Библию.

– Ну…, рожай уже. Никак исповедать нас желаешь или грехи наши искупить? Чего ты нам тут тычешь своей книжкой? – несколько раздражённо сказал Ерёмин.

– В общем, вы должны меня понять, – подойдя к столу и раскрыв Библию, Пересвет вынул заложенный между страницами листок бумаги, – Я не знаю, как это назвать…, прошение как будто. Прошу вас, не гоните меня, прежде прочитайте.

– Что еще за прошение? Ни как царя вспомнил? Ему прошения подавали.

– Нет, не царю. Прошение Советской Власти, гражданин начальник.

– Даже так! Ну и на какую разведку ты работал? Что же, почитаем твои художества, – произнёс Еремин, взяв в руки листок бумаги и указав пальцем на некоторое отдаление от стола, скомандовал, – Встань-ка туда.

Пересвет отошёл на указанное расстояние.

– Василий Андреич, ну что ты на человека ополчился, – заговорил председатель с несколько заметным акцентом.

– Время-я-я-я…, время нынче такое, по поводу и без повода быть бдительным, дорогой мой, – не отрываясь от чтения, ответил Ерёмин, – Иначе никак невозможно, товарищ Ралья. А то вот так пособолезнуешь, и оглянуться не успеешь, как возьмут за задницу, как в сорок первом.

– Так-то оно, конечно, правильно. Ничего не попишешь. Время действительно обязывает, – согласился председатель.

Прочитав поданное прошение, Ерёмин уставился на Пересвета сверлящим взглядом:

– А какой чин у тебя будет?

– Иерей, – ответил Пересвет.

– Это за попами шестеришь значит? Ну понятно…, а баба где твоя? Из каких ты будешь из белых или чёрных? Это одним можно, а другим значит нет, – не унимался Василий Андреевич и известным жестом показал физическую близость между мужчиной и женщиной.

Стараясь не поддаваться на оскорбления, Пересвет произнёс:

– Баба к делу не относится.

– Э-э-э-э, товарищ поп, это как сказать, – намеренно язвя, произнёс Ерёмин, – Может ты её того, убил и со скалы сбросил, а у нас тут скрываешься.

– Убийство…, грех это….

– Эт точно, грех, а вот сжигать в средние века «стахановских» звездочётов на кострах не грех, так же? – спросил громко Ерёмин и обратился к собравшимся, – Ну так что скажете, товарищи Правление?

И не дожидаясь ответа, продолжил:

– Вот скажи-ка мне, как ты из Челубея перекрестился в Пересветы?

– Я чеченец и этого никогда не скрывал, более того, даже горжусь этим, но никаким Челубеем я не был, – произнёс тихо, но с некоторым достоинством Пересвет.

– Да известно нам кем ты был, и кто есть, я даже за твоим личным делом ходить не стану, – напирал Ерёмин.

Он поднялся с табурета, немного пройдясь по комнате скрипя сапогами, вытащил из кармана пачку «Казбека» и тут остановил на ней свой взгляд, а потом опять взглянул на Пересвета:

– А…? Знакомая картинка» – спросил, указывая мундштуком папиросы на изображение горы и скачущего всадника.

Пересвет кивнул в знак согласия.

– Значитца та-а-ак. В миру, гражданин Советского Союза Ялхороев Иса Ахмат, 1910 года рождения, чеченец. Определён на поселение как политически неблагонадёжный тип, по профессии поп. В религии, взял себе погоняло Пересвет.

Ерёмин закурил и, пыхтя папиросой, сел на край стола, поставив ногу в начищенном сапоге на свой табурет.

– Ты давай не тяни кота…, за хвост, значит, не тяни, – возмутился Ралья, обращаясь к Ерёмину, – Ну чего там в прошении?

– А чего там? – ответил Ерёмин, взяв бумагу Пересвета, и передал её председателю, – На фронт наш херувим просится. Только вот есть у меня сомнения…, то он Иса, потом Пересвет, был Аллах, стал Христос, так вскоре от советского откажется и в фашисты податься. Колеблется, так сказать этот религиозный элемент.

– Не в разности религий я вижу смирение, а в служении Ему. Люди от нужды придумали имена в своём множестве. Всем нам одно наречие – агнцы, – ответил Пересвет, указав пальцем вверх.

Ну-ну…, не начинай тут свои пропаганды. Мы все эти Иерусалимы под корень извели и, как видишь, здравствуем и строим, так сказать, наше светлое будущее. Не в пример некоторым заблуждающимся, а теперь вот сражаемся и без ваших молитв, – перебил священника Ерёмин, замахав руками.

– А ведь мы знаем, народ к тебе тянется, прям как мухи на мёд, особенно бабы. Уж чем ты их там исповедуешь, можно только догадываться. Они бы так на субботники лучше спешили как в Пересветов монастырь, – подключился к разговору управляющий аламайским рыбозаводиком и уполномоченный по заготовкам Сергей Сергеевич Коробкин, к тому же на тот момент, отвечавший за партийную деятельность Аламая, вместо прежнего председателя ячейки который вот уже около двух месяцев как сгинул в тундре.

Как будто испарился весь воинственный настрой, с которым так решительно вышел из чума Пересвет. И вот он русский монах, чеченец по национальности, стоял посреди кабинета, выслушивая оскорбления в свой адрес, выражавшиеся в недоверии к нему, крепко, до белых косточек сжимая медный крест рукой, и казалось, что вот-вот и сомнёт рукой металл. Но была и благодать ему, потому как не уронил этот человек своего достоинства и пришёл он с желанием помочь стране в трудный час, когда-то так несправедливо поступившей с ним. А ведь именно его ремесло развило стойкость духа. Эх, Пересвет, Пересвет – русское имя с кавказской кровью.

– Послушай-ка, Пересвет, – теперь уже оживился Ралья, – А может ну их этих Иисусов, завязывай ты с этим делом. Мы вот хотим людей набрать для интерната, ну пусть там ребятишки грамоте или, скажем, географии обучатся. А…? Или вот в пионеры бы тут приём наладить….

Звук разбивающегося стакана, выпавшего из подстаканника, из которого наливал в блюдце очередную порцию чая Ерёмин, привлёк внимание всех присутствующих. Кипяток бойким ручейком побежал по столу, и мгновенно достиг штанов капитана:

– Блядь…!!! Да как же это…, – вскрикнул Ерёмин от того, что пролил на себя горячий чай, услышав о предполагаемых отношениях Пересвета и будущих пионеров.

Установилась тишина.

Капитан поднялся из-за стола и, встряхнув руками по воздуху, а после проведя несколько раз по своим штанам, произнёс:

– Так, Юхо Реймович, хватит! Да вы что…? Это, ну совсем никуда не годится. Поп, стало быть, у нас ещё и пионерами будет заправлять? Вы что, совсем, что ли тут все рехнулись? Да нас на смех поднимут за такое самоуправство, если к стенке не прислонят, или канал отправят рыть, а Пересвет у нас там за пахана станет.