Александр Староторжский - Солнце, вино и поджаристый хлеб во Франции

Хриплый голос Армстронга гулко заполнил весь зал:

– Элла, прости… У нас мало времени, мы должны объяснить Саше, зачем мы здесь… Саша! (Сотни бутылок звякнули, люстры закачались, воздух стал горячее.) Даша не слишком виновата… Мозги врачей окаменели, перестали выполнять свои функции. При таких условиях, в какие они попали, равнодушие и безразличие – единственное спасение… Врачи не понимают, что они сломлены, что их нужно спасать… В них гаснет творческая искра, они становятся счётными машинами… Мозги забиты министерским, удушающим дерьмом, мозги повреждены, и их нужно прочистить, чтобы вернуть к жизни… Вот именно для этого, мы и находимся здесь… Кому-то из людей мы обязаны объяснить свой визит… И мы выбрали тебя! Ты близкий нам человек, ты музыкант, ты часто слушаешь нас, ты понимаешь, что и как мы делаем, поэтому процесс очищения произойдёт в твоём присутствии… Смотри!

В зал медленно вошла эндокринолог Дарья Сероглазова. Было видно, что она находится как бы в полусне, и совершенно не понимает, что с ней происходит.

– Она тоже нужна! —сказал Армстронг. – Начали!

В руках у него появилась труба, он приложил её к губам, и нежнейшие звуки полетели к Небесам! Грянул мощный, пробуждающий жизнь тела и мозга, оркестр! Запела Элла! И всё это сплелось в такое поразительное, потрясающее явление искусства, призывающее к очищению, правде, чести, и любви, – что мы восторженно ему подчинились и поднялись выше самых высоких гор мира! Очищение- здесь! Поднялись и огляделись: синий бескрайний простор! Город внизу… И неожиданно, совершенно ошеломив нас, весь он покрылся белыми, жёлтыми, розовыми цветами! Они росли, поднимались к солнцу, и, наконец, с нежностью и благоговением растворились в нём!

– Всё! – крикнул Армстронг, и мы очутились в Елисеевском, в винном зале, рядом с моей любимой бутылкой…

Доктор Сероглазова плакала:

– Луи, что ты сделал со мной! – захлёбываясь, и едва держась на ногах, сказала она. – Мне стыдно за всё! Я не хочу больше быть врачом! Возьми меня с собой, Луи! Ты даришь людям счастье, а я нет! Я больше так не хочу! Луи! – Даша заплакала ещё сильнее, ещё отчаяннее, и случайно, до крови, оцарапала себе щёку ногтями.

Фитцджеральд подошла к Даше, обняла её, и сказала:

– Я забираю тебя к себе! У тебя есть душа, талант, ты привлекательна внешне, мы будем выступать с тобой на Небесных концертах! Но всё! Больше не плачь! Луи этого не любит!

Армстронг, улыбаясь, и вытирая пот, подошёл ко мне, и сказал:

– Саша, сегодня мы сделали не слишком сложное, но важное дело! Мы прочистили мозги двумстам тысячам врачей! Вашим, американским, французским, английским, африканским, азиатским, немецким, японским, австралийским… То есть, всем кто подвернулся! Всем, кто в этом нуждался! Прощай, мой дорогой! И когда ты придешь домой, ты найдешь в интернете мой новый концерт! Это просто! Солистками там будут Элла Фицжеральд и Даша Сероглазова!

Бесшумно они все исчезли. Я один стоял напротив любимой бутылки. Я чуть не умер от тоски. Через полчаса я был дома, пил долгожданное вино, смотрел обещанный удивительный концерт и плакал от восторга. Концерт был гениален. Даша потрясла меня. Луи и Элла были как всегда недосягаемы. Я допил бутылку, дослушал концерт и уснул.

Ночью мне плохо спалось. Какие- то дикие сны и боли во всем теле мучали меня. Приснилось, будто бы я, мальчишкой, избил прекрасного толстого флейтиста Аркашку Мотылькова, моего однокурсника… Зачем? Почему? А просто так! От избытка жизнерадостности! Я заплакал и проснулся… Окно было открыто… В нем сияли луна и звезды… Но не только они обрадовали меня! Прекрасная тихая музыка лилась с Небес! Я всмотрелся и увидел гигантскую, заоблачную, чудесно красивую Дашу… Она сидела на лунном серебре и с невидимым оркестром пела Колыбельную… Все боли меня мгновенно оставили, сердце расцвело нежной радостью, я лег в кровать и мгновенно уснул… Я знаю, что Даша пела не только для меня! И это меня согревает!

…Новость! В центре Москвы открылся экзотический мексиканский ресторан, где делают удивительные стейки по старинному мексиканскому рецепту!

Плевать, конечно, на эту новость, я ждал не это, но, вдруг, очень захотелось кусок вкусного, жареного мяса…

Еду! Приехал! Выхожу из такси и цепенею! Вход в ресторан ужасает!

…Прекрасная, солидная, министерская дверь! Но как она оформлена! Как украшена! На плакатах, развешенных вокруг входа, огромные усатые мужики рубят топорами быков, слонов, и даже крокодилов! Кровь фонтанами! И капли крови величиной с ведро! На плакате с другой стороны, весёлые, милые поросята, с распоротыми брюшками, обнявшись, пляшут на бочонках с текилой! Рядом с ними, почти вплотную, застыли в страстном поцелуе пушистые телята с ножами в боках!

…Я ухожу. Мне здесь противно. Сажусь на такси. И еду на Старый Арбат. Быстро нашёл приличное кафе. Съел суп с грибами и блины с мёдом. Всё хорошо. Всё очень вкусно. Но, лучше мне не стало. Мне плохо. Душевно плохо. Мне не пишется. Неделю назад я написал рассказ. Надо писать другой, а я не могу. Это очень тяжёлое время для писателя, поиски новой темы. Я в писаниях своих высказался совершенно, и что делать дальше, я не знаю…

– Дальше, Саша, мы поговорим с тобой! – услышал я странный, глухой, мужской голос.

Я оторвался от тарелки, и увидел перед собой мужчину в розовом хитоне, но с генеральскими погонами на плечах. Я всмотрелся в него, и без труда увидел сидящих за ним хорошеньких девушек, которые смеясь, с удовольствием кушали шоколадное мороженное. Генерал был прозрачен!

…Такие встречи у меня уже были, поэтому я не удивился, и, молча, ждал, что скажет этот странный Посланник. То, что он появился по какому-то серьёзному поводу, я не сомневался…

– Да, Саша, повод серьёзный! – сказал генерал. – Но сначала я расскажу тебе о себе. Тебе ведь нужно знать, с кем ты общаешься. Когда я жил на Земле, в России, я был довольно серьёзной фигурой. Звали меня Александр Александрович Вишневский. Был я главным хирургом Советской Армии, в чине генерал- полковника… Тебе ведь бабушка рассказывала обо мне?

…Я, медленно приходя в себя, сказал:

– Она говорила мне, что была Вашей любимой операционной сестрой…

Генерал улыбнулся:

– Это правда! За девять лет работы ни одной ошибки! Поразительно! Теперь всё наоборот! Не я её начальник, а она мой! И это меня очень радует! Знаешь, что сейчас делает Маргоша Ивановна? Пишет гимн Новой России, вместе с Мишей Ломоносовым! А я им помогаю! Как? Ну, это трудно объяснить! И не нужно! В общем, мы, Люди Общей Духовной Силы! Далее! Бабушка прислала меня к тебе с просьбой помочь тебе выйти из сильнейшей душевной депрессии, которая сковывает тебя. Ты не можешь писать, а это для тебя невыносимо! Так?