Вадим Егоров - Дыхание того, что помню и люблю. Воспоминания и размышления

По радио звучали песни» Хотят ли русские войны» и» Солнечный круг, небо вокруг – это рисунок мальчишки»…прекрасные, очень врезающиеся в память песни. Правда, сначала я не мог понять хотят ли, все-таки, русские войны? С «солнечный кругом» было все понятно. Марк Бернес, Клавдия Шульженко, Изабелла Юрьева, Эдит и Леонид Утесовы, Вадим Козин, Петр Лещенко, Алла Боянова, Владимир Трошин, Георг Отс, Гелена Великанова, Ружена Сикора, Дина Дурбин, Эдит Пиаф, Лолита Торес… Наши родители и другие молодые свердловчане пели их песни, мечтали и вспоминали, целовались под их мелодии.

В Свердловске культовым местом был сад Вайнера с любимой всеми танцплощадкой. Между зданием Учебного театра ЕГТИ и корпусами сельхозакадемии. Перед Домом культуры им. Горького пересечь ул. Первомайскую. Мама и папа там бывали еще до знакомства друг с другом! Там играла живая музыка, в основном – духовой оркестр, конечно, потом стали и крутить пластинки. Летом по выходным после шести. Под светом луны и фонарей, гирлянд фосфоресцировала листва, в теплом вечернем воздухе плыли и звенели танго, фокстроты, вальсы, музыка нашего и зарубежного кино, светились нарядные белые платья леличек, зоинек, аленек и других красавиц и просто милых созданий! Сверкали глаза молодых людей, сияли очи девушек, и все утопало в музыке и сладких грезах! Мамина мама, баба Женя тоже не раз вспоминала, что еще молоденькой девушкой Женей, или Жанной- как звали ее поклонники- она с подружками году в тридцатом – тридцать первом спешили на танцы в сад Вайнера. На встречу со свердловской публикой приезжали молодые и уже не очень Леонид Утесов, Петр Лещенко, Изабелла Юрьева, Юрий Морфесси, Александр Вертинский, Марлен Дитрих вроде, звучали танго Оскара Строка, вальс, тустеп, музыка кино и оперет… И так до двенадцати, до часу ночи. «Белая ночь, летняя ночь»…В начале и середине шестидесятых на советской эстраде появились и Гелена Великанова, Иосиф Кобзон, Эдита Пьеха, Майя Кристалинская, Лев Барашков, Лариса Мондрус, Людмила Лядова и Нина Пантелеева. Недавно, кстати, мне Ролен Шеин рассказывал, как в сорок третьем году молоденькие Л. Лядова и Н. Пантелеева давали в нашей филармонии ночные концерты для фронтовиков в их краткосрочных отпусках по ранению и т. д. Он с приятелями Костей Узких (позже архитектор генплана), Колей Бадьевым (позже артист музкомедии) там бывали. Ночь в филармонии! Наши свердловские композиторы прославились по Уралу и за его пределами, выступая в эфире и как исполнители сочиненных ими песен. Кто не знал уже на рубеже пятидесятых и шестидесятые песен Е. Родыгина» Уральская рябинушка» и» Если вы не бывали в Свердловске»?

Июнь шестьдесят четвертого обдувал меня в садике теплым нежным ветерком, солнышко было восхитительным, особенно в середине дня. Мой папа, как настоящий Геракл или Петр Первый, организовав мужчин -родителей нашего садика и доктора дядю Эдика, но больше всех работая пилой, молотком, топором и рубанком сам – соорудил по разработанной им модели на нашей детской площадке большой теплоход из глянцевой фанеры и дерева – метров пять в длину и метра два в ширину с четырехметровой высоты мачтой и просторным каютным помещением, не заставляюшем ребенка пяти- шести лет склонять в каюте голову. Потрясала аккуратность и какая-то интеллигентность облика этого большого для размеров самих детей корабля. А еще корабль имел шикарный штурвал (руль самосвала) и когда этот штурвал вращаешь, то роликам на мачту все выше поднимается флаг. И также, когда надо, спускается. Мы на этом корабле с удовольствием играли. Я был капитаном, почему-то представлял себя при этом в фуражке с черным лакированым козырьком, красным околышем и черным верхом. Ночью мне такая фуражка приснилась во всей ее невероятной красе. И при этом у нее сзади были ленточки, как у бескозырки и почти неразличимая намалеванная желтой краской крошечная свастика (зачем, неясно) на козырьке.

В Америке шла предвыборная компания. После убийства в ноябре шестьдесят третьего Джона Кеннеди президентом США стал вице- президент Линдон Джонсон, но только до конца текущего срока. А дальше – выборы. К власти от республиканцев шел сенатор, генерал в отставке Барри Голдуотер. Многие тогда говорили, что если Голдуотер придет к власти, то не избежать войны с Америкой! Так говорила и моя баба Вера. Я весь драматизм момента понимал. Правда, ненадолго фамилия эта перепуталась в моей детской голове с похожей по звучанию фамилией папиного и маминого приятеля по поездке в Африку – Готлобер (в дальнейшем первый ректор СИНХа) …Про атомную бомбу я тоже уже знал. «Страшней атомной бомбы!» – часто шутя о ком-то или о себе в неподходящий момент, – весело говорила наша баба Женя. Моей маме исполнилось шесть лет в день, когда американцы сбросили атомную бомбу на Хиросиму. А чуть позже – и на Нагасаки. Голдуотер, слава богу, проиграл Джонсону и для советских людей ушел в небытие. А мы наслаждались изумрудным цветением лета!..На юг каждый год мы еще не уезжали, но мне и здесь все нравилось очень.

Приходила к нам в садик стройная черноглазая, в двумя длинными темными косами девочка лет четырнадцати, которую звали Вика. Наверно, пионервожатая… Она тоже что-то нам читала… Дядя Витя мой любимый, наконец-то, женился. Людмила Федоровна Смирнягина, очень приятная двадцативосьмилетняя тагильчанка с темнорусыми волосами и голубыми глазами, работавшая тогда диспетчером на заводе Электро- Медицинской Аппаратуры, очаровала дядю окончательно и бесповоротно. За мной в садик намного раньше обычного пришла баба Вера, в приподнятом настроении. Она принесла мне в подарок очень красивые, по крайней мере, мне так казалось, красные носки. И сказала, что дядя Витя и уже однажды виденная мной тетя Люда поженилсь! И что молодожены и мои родители, наши родные и родные тети Люды, дядивитины друзья ждут нас в их доме на Заводской. Когда мы приехали, то я увидел счастливого дядю Витю в белой рубашке, правой рукой на спинке венского стула он нежно обнимал молодую жену, тоже веселую и довольную в нарядном зеленом платье. Приехала и старшая сестра тети Люды, женщина общительная и с хорошим характером. Как всегда пели, заглавную партию исполнял дядя Витя! В июне или июле того же, или следующего года мы ездили на пляж на Малоконной станции визовского пруда с моими мамой и папой, бабой Женей, дядей Витей и тетей Людой, дядей Володей Мильчаковым с супругой – тетей Аней, дядей Колей Богаткиным и еще кем-то. Вода была что надо, все плескались от души. Я тоже… и смотрел на мир через чьи-то темные очки по фасону как у В. Ланового в фильме» Полосатый рейс». Сквозь эти черные очки все выглядело еще раньше и в какой-то фиолетовой гамме! А мама мне рассказывала, что название Малоконная станция взялось от того, что когда-то давно здесь малых коней (жеребят) купали. Добрый старый ВИЗ, Васина горка!