Kristen Soul - Шелест кукурузного моря

– Ты это говоришь, чтобы меня не обидеть, что ли? – Андрей снова толкнул меня коленкой, но на этот раз просто вильнуло маршрутку. Наверное.

– Что? Нет! – возмутился я. – Мне правда понравилась. Ты круто играл.

Андрей на мои слова аж просиял, а внутри меня будто что-то опрокинули. Перевернули вверх дном или скинули со стола, отчего сердце ёкнуло, ведь – чёрт! – это «что-то» всегда стояло так и никак иначе, а теперь – не вернуть в исходное состояние, потому что всё разбилось и перемешалось.

– Тебе понравилось? Правда?

– Да. Определённо да, – снова закивал.

Маршрутка остановилась, и в салон забралось несколько человек. Снаружи вовсю шёл ливень. Когда мы снова поехали, Андрей – смущённо? – произнёс:

– Я рад. – И – теперь точно нарочно – мягко коснулся своей коленкой. Я тут же забыл, как дышать, поэтому, схватившись за поручень, приподнялся с места, чтобы открыть люк. Волосы завихрились от ветра, лицо стало влажным, а мне снова стало чуть легче. – Тогда, – Андрей продолжил ковыряться в телефоне, когда я вернулся на место, – слушаем фолк-рок! Немного другое, но… возможно, тебе понравится. Но если нет – не молчи, понял?

– Да успокойся, понял я, понял. Врубай уже, – ответил, вставляя наушник.

В левом ухе заиграла музыка, пальцы Андрея начали по ноге отбивать чечётку в такт, а я, пытаясь расслабиться, закрыл глаза. За сутки из меня словно выжали все соки. Жара, подвёрнутая нога, знакомство с Андреем, встреча с друзьями, драка, бои без правил в воде и практически бессонная ночь. Дурацкое состояние, когда не знаешь, за что уцепиться мыслям, поэтому проще снова их отложить на хранение в воображаемый ящик и забыться. Можно было бы даже поспать, да неловко перед Андреем. С ним в принципе чувствовал себя неловко, и мои нервы, которые обычно находятся в спокойном состоянии, в каком-то чёртовом анабиозе, или в спячке – вспомнил про енота, – сейчас щекотали где-то под ложечкой. Передо мной стали появляться картинки, словно светомузыка на компе, и я старался разглядеть в них смысл.

Я наблюдал, как вокруг двух гор играли облака, кружась в безумном танце. Они создавали смерчи – мощные, сметающие всё на своём пути. Разбрасывали камни и сносили дома. Выкорчёвывали с корнями деревья. Губили животных. И только две горы стояли на месте, прижавшись друг к дружке боками.

– Конечная! – неожиданно разбудил голос водилы, отчего я подскочил на месте. Всё же уснул, и, самое стрёмное, на плече у Андрея, который начал оглядываться по сторонам, явно не понимая, где он, кто он и какой сейчас год. Мой взгляд стал выискивать на его майке позорные следы моей слюны, но так и не нашёл.

– С добрым утром, – зевнул Андрей. – Я тоже вырубился.

– Мы проехали? – я посмотрел в окно. Дождь уже перестал лить, и даже солнечные лучи начали пробиваться сквозь трещины хмурых тяжёлых туч.

– Выходим-выходим, – водила повернулся всем корпусом к нам и начал выгонять нас, размахивая рукой, – я в гараж, обратно не повезу, – отвернулся, и послышался звук зажигалки. Салон снова наполнился запахом табака.

– Видимо, да, – вздохнул Андрей. – Пойдём? – кивнул в сторону двери, и я, схватив рюкзак, направился к выходу.

Мои ноги моментально намокли, как только кроссовки коснулись земли, точнее, дна глубокой лужи. Не успев предупредить о ней, я услышал, как Андрей сматерился, выпрыгнув из маршрутки за мной. Дальше мы шли, издавая смешные звуки влажной обувью, и даже не пытались сдержать смех: мой кроссовок присвистывал на каждый правый шаг, а его кеды – скрипели, как уезжающая в сторону гаражей старая маршрутка.

Конечная находилась в паре остановок от той, где встретились вчера, и мы решили, несмотря на то, что я хромаю, всё же пройтись до неё пешком, а оттуда по домам. Точнее, пешком решил я, а Андрей поддержал, сказав, что может поплевать на мою ногу для скорейшего заживления, ведь его располосованная уже совсем не болит благодаря волшебной слюне. Я сердечно поблагодарил, но отказался.

– Поздравляю с первой татуировкой, – сказал он мне, когда мы шли вдоль дороги и периодически увиливали в сторону от проезжающих машин, чтобы нас не окатило грязью.

– Что? – не догнал я.

– У тебя слип-тату. – Затем ткнул пальцем мне в левую щёку: – Вот здесь.

– Слип? – я потёр её ладонью, чувствуя неровности кожи.

Такие внезапные касания со стороны Андрея заставляли меня вздрагивать. Никогда ещё так не реагировал на чужих людей, но меня это не пугало, а наоборот – хотелось ещё. А вот желание как раз и пугало.

– Да, от слова «sleep» – спать, – пояснил Андрей.

Моё знание других языков оставляло желать лучшего, хотя это слово было, конечно, знакомо. В школе вообще типа учил французский, но и там еле дотягивал до тройки. Сашка постоянно надо мной угорала. Говорила, что никуда мне с родины не деться, ведь я даже не знаю наш второй язык – русский матерный. Дома у нас никто не матерился, и чтобы случайно не вырвалось, я решил, что вообще не буду так ругаться нигде.

– Супер, самое безболезненное нанесение. – Я наконец убрал ладонь и, засунув руки в карманы шорт, продолжил: – И что же там изображено?

Мы свернули в сторону дворов, но Андрей пошёл по тропинке за домами: по бокам от неё росла высокая трава и куча кустарников, – и я двинулся за ним. Он оглянулся на меня и притормозил.

– Это прямо как по кофейной гуще гадать, – сказал, шагая рядом и всматриваясь в моё лицо. – Ну, я вижу кота. Точно, кот.

– Мне прям везёт на котов в последнее время, – фыркнул я, и тут же перед нами пробежал – я был уверен, тот самый – чёрный котёнок. Я оступился и грохнулся в мокрые кусты. – Ах ты ж!

Он что, следил за мной?! Скоро гулять по району будет небезопасно, блин.

– Ты в порядке? Давай руку, – я взялся за протянутую ладонь, и мне помогли подняться на ноги. Ветки не сразу хотели отпускать мой рюкзак, но ветви Андрея победили.

Руки все расцарапал, шорты порвал, нога теперь вообще отваливалась. Класс!

– Похоже, у меня какое-то особенное проявление аллергии на котов! – возмутился я, глядя на мелкого пакостного чёрного монстра. – Ну-ка кыш отсюда! – погрозил ему кулаком, и тот ускакал дальше по своим важным кошачьим делам.

– Да уж, ну у тебя и видок, – ржал Андрей. – Ты как будто на войне побывал.

Лучше родителям дома на глаза не попадаться. Придётся притвориться, что я лёг спать пораньше, ссылаясь на плохое самочувствие из-за жары. Всегда прокатывало. А вот как оправдать потом свой синяк под глазом – пока не придумал.

– Кажется, мне теперь до дома только ползком, – я попытался сделать шаг – но всё, не мог. Острая боль пронзила ногу, и я зажмурился из-за неё, закусив губу.

– Как ты умудрился до семнадцати дожить вообще? Давай сюда, – Андрей отобрал у меня рюкзак и закинул сбоку от своего. – Упирайся, – махнул рукой на свою шею, намекая, что готов помочь мне добраться до дома как раненному солдату до госпиталя.