Галина Черненко - Из бабочки в гусеницу

Маме моей, Черненко Лидии Николаевне, посвящаю этот труд.

Обложку книги оформила художник Новикова Екатерина.

Предисловие.

Приветствую всех, кто решил прочитать эту книгу, большое спасибо вам за внимание! Это первая часть моего автобиографического повествования. И в данный конкретный момент я даже не знаю, сколько частей у этого повествования будет. Потому что началась эта история в далеком 1982 году, и до сих пор не закончилась, потому что я еще жива. Как там поет Елена Степаненко:" А я жива, мне трын трава, и черный вторник, и среда, и остальная ерунда." Да, именно так, потому что за свою жизнь я пережила такие личностные потрясения и катаклизмы, какие обыкновенному среднестатистическому человеку и не снились. И жизнь моя до определенного момента была, как фильм ужасов, а самое страшное было то, что я этот фильм не смотрела, я в нем учавствовала! И старалась переписать сценарий, как умела, как могла. Не всегда у меня это получалось, но я старалась. Вот про это и буду рассказывать, как умею, это мой дебют.

Я не буду перечислять имена и фамилии людей, которых хочется поблагодарить. Я просто хочу сказать спасибо всем, кто хоть как то проявился в моей жизни. Потому что сейчас я точно знаю, что каждая встреча в этой жизни имеет значение, каждый человек, даже просто кивнувший вам головой, оставляет след. Поэтому спасибо всем, кто мимо проходил, кто гадости говорил, этим особое спасибо, а так же тем, кто поддерживал и просто молчал, спасибо моим родителям, детям и внукам, они , как могли держали меня на плаву, вытаскивали меня из помойной ямы, и возрождали к жизни.. Все вы внесли свой вклад в то, что я написала эту книгу, и все следующие, которые будут за ней. Ну а теперь, приглашаю к прочтению, добро пожаловать, так сказать., я знаю, вы живы, здоровья вам и всяческих благ.

Но все таки скажу еще пару слов отдельно Про благодарность врачам, которые не бросили меня и помогли выжить, это Очиров Анатолий Михайлович, и Якшегулова Римма Халитовна, я знаю, вы еще живы, здоровья вам и всех благ.

Итак, приглашаю, первая часть жизненной трагикомедии.

Глава 1.Что со мной? Когда это закончится?

За окном стоял февраль. Уже слегка пахло весной, кое где таял снег, да и вообще все пахло началом весны. А мне было всего 19 лет!!! Для меня вокруг все было обновленным, от всего отражалось счастье, я не ходила, я летала! А кто не летает в 19 лет? За день я обежала весь город, встретилась со всеми, с кем хотела, и меня ни капли не смущало то, что мне в ночь на работу. У меня было столько энергии, что она изливалась из меня водопадом! Быстрее, выше, сильнее, все успею, все смогу, работу люблю, мир прекрасен!

А работала я в то время на совсем не женской, но очень любимой работе. Я работала кинологом! Ну а что делать? Эта работа совмещала в себе все,была недалеко от дома, за нее платили хорошие деньги, она мне нравилась, а так, как она была посменной, я еще могла и учиться, в общем, как мне тогда казалось, не работа, а сказка! Ну а то, что я была в то время единственной девушкой кинологом в подразделении ВОХР ВСЖД, меня совершенно не смущало, ведь я любила свою работу и своих собачек, которых в вольерах сидело целых 18 штук!

Собачки были разные, и по породам и по характеру. Кавказцы были злые и сильные, ну это у них в крови, восточно европейские овчарки никогда не лаяли просто так, быстро адаптировались, здесь были даже пара лаек, ньюфаундленд и сенбернар. Это были загадочные породы, лайкам нужна была свобода, и они прямо ждали, когда кто-нибудь из кинологов лоханется, и можно будет из вольера рвануть на свободу. Иногда их ловили по двое суток. Ну а ньюфаундленд и сенбернар были просто безобидными тюфяками, но вид у них был грозный, поэтому они отпугивали просто видом.

Вот в таком классном коллективе я работала, я любила собак, они любили меня, все у нас получалось. В общем, на работу я шла, как на праздник. В 19.30 я стояла на разводе, со мной смену принимал стрелок Степа, ему было двадцать с чем то. Он только что отслужил . Мы , двое малолеток выслушали инструкции начальника караула, получили оружие, револьвер, типа наган 1898 года выпуска, и отправились на место службы. Кому пришло в голову давать нам, малолеткам, действующие оружие? У нас же мозгов не было? Хорошо, что ни у кого из нас не приходило в голову воспользоваться этим оружием!

Я пошла в питомник, проверила настроение и сытость собак, кинула каждому по куску ливерки, на это ушел целый килограмм,по цене 79 копеек. Все были счасливы, и я и собаки. Я забрала из вольера своего напарника Вулкана, и мы пошли в избушку, в которой варили еду собакам и стоял диван для кинологов. Вулкан обожал спать в тепле, он ложился на спину возле печки, и буквально через 10 минут храпел, разморенный теплом и сытостью. Так обычно и проходили наши смены. Я читала, Вулкан храпел, но на сегодня у Бога были другие планы.

В 20.30 раздался звонок начальника караула, и мы с Вулканом отправились на станцию Иркутск пассажирский, там кто то что то свистнул, и зачем то срочно была нужна собака. В линейном отделении нас ожидал ещё один малолетка, сержант Саша, который вернулся со срочной службы буквально 18 дней назад. Когда мы увидели друг друга, мы поняли, смена удалась, ну сами знаете, два дебила, это сила. Приказ мы получили, желающих сопровождать нас не было, было 20.50 по местному времени. Мы вышли на улицу, покурили, как сейчас помню, что это были сигареты "Феникс", и отправились туда, куда нас отправили. А отправили нас посмотреть на склад, из которого два часа назад спёрли бочку шоколадной глазури, весом 400 кг. По тем деньгам это стоило четыре с половиной тысячи рублей , не слабо. Но сейчас то мне понятно, что нашему начальству просто нужно было отчитаться о проделанной работе, а результат их вообще не интересовал. А нам было по фигу, что делать, ведь мы были молодые и здоровые, в опе у нас играло детство, наш маршрут через двадцать минут закончится, и можно будет заняться своими делами.

Если бы я знала, что для меня этот маршрут не закончится никогда? Чтобы я сделала в тот момент? Не знаю. В моей девятнадцатилетней голове не было вообще никаких плохих мыслей. Шёл 1982 год, мы шли вдоль рельсов по 29му пути, и я точно шла не туда, но я об этом не знала.

Парк станций стучал колёсами, перекликался гудками, жил громко и активно. Шёл февральский снег, переливался огнями старый вокзал, светился огнями Ангарский мост. Было красиво, как в сказке. И все эти огни вокзальные, дорожные, отражались в Ангаре, в нашей, никогда не замерзающей Ангаре! Мы шли вдоль рельсов, под нашими валенками скрипел снег, снег таял на щеках, ложился на ресницы, я ловила его языком! Как было здорово! Вот уже зашли под Ангарский мост, шагать осталось метров четыреста. Какой то чудак скидал снег с рельсов по бокам пути, и идти можно было только по узенькой тропинке, Сашка шёл слева от рельсов, я справа.