Элис Райт - …и до последнего вздоха

Подпись на баннере гласила: «Шеннон, не буди во мне зверя. Ты же помнишь, кто здесь главный?!».

Сердце лихорадочно заколотилось в грудной клетке.

Что он себе позволяет?! Я ненавижу повышенное внимание к себе, а в данный момент моя чуть не треснувшая от счастья физиономия занимала два этажа!

– Хм-м-м. М-м-м, – только и смогла выдавить из себя, таращась на баннер.

Энтони взглянул на меня.

– Блэйк в городе?

– Угу.

– Что он тут забыл?

– Меня, полагаю, – нервно усмехнулась я.

Брови Энтони чуть не встретились с его волосами, так он их задрал.

– В третий раз?!

Да, звучит бредово, знаю.

– Угу.

– Что ж, на этот раз я не собираюсь облегчать ему задачу, – без тени сомнения в голосе заявил Энтони.

– Ты не понял. Он хочет, чтобы я вернулась на работу, – пояснила я.

– Поверь мне, он не только этого хочет, – ухмыльнулся Энтони и жестом указал продолжить путь. Я ещё раз посмотрела на баннер и, покачав головой, поплелась рядом со своим спутником. В голове снова появился характерный гул от усиленного мыслительного процесса. Блэйк, мать его, Дэвис явно решил осадить меня по полной.

Не прошли мы и пяти минут, как на огромном щите около светофора возник ещё один плакат.

Да чтоб его!

На этот раз фото было из нашего школьного двора, где я, кто бы мог подумать, снова ржала как обезумевшая кобылка, растопырив пятерню, а на каждом пальчике у меня было по ягоде малины. Тогда у меня были месячные, настроение было соответствующе гадким, и Блэйк прибёг к задабриванию. Купив малину, он нацепил ягоды на все мои пальцы и, нежно обхватив губами, начал их стягивать. В итоге я рассмеялась, и он успел меня сфотографировать, пока я демонстрировала ему оставшиеся пять ягод и предлагая продолжить. Правда потом я разрыдалась, когда до меня дошло, что он сожрал их и не поделился со мной.

Подпись на этом плакате была в духе Блэйка: «Я помню тот вкус, а ты?!».

Зарычав себе по нос, покосилась на Энтони. Он разглядывал моё фото и улыбнулся.

– Тебе очень идёт улыбка, Шеннон.

– Спасибо, – пробормотала я. – Извини за всё это. Он очень хочет, чтоб я вернулась на работу, что даже офис здесь открыл.

– В самом деле?! – искренне, как мне показалось, удивился Энтони.

– Ага. Только я, разумеется, отказываюсь.

Энтони задумчиво посмотрел на меня и пошел дальше, махнув мне головой.

– Блэйк всегда отличался упрямством граничащим с болезненным нежеланием проигрывать. Наверное, поэтому он так успешен в бизнесе. Мой отец говорит, что если бы они не были конкурентами, то он бы с радостью поработал с Блэйком. У него своё видение и всегда есть своё мнение на любую ситуацию.

Продолжая идти, я уже боялась смотреть по сторонам, чтобы случайно не наткнуться на свою рожу.

– Я думала, ты его ненавидишь.

– Кого? Блэйка? – переспросил он, и я кивнула. Чуть подумав, он покачал головой. – Нет, не ненавижу. Раньше да, сейчас нет. Наше с ним прошлое для меня там и осталось. И я вполне способен объективно расценить его действия. Раз он так гоняется за тобой, значит, ты ценный сотрудник, – он подмигнул мне, но мне захотелось нервно рассмеяться.

Собственно, это я и сделала.

– Я ужасный сотрудник, поверь мне.

– Тогда я лишь повторю то, что уже сказал. На работе дело не ограничится.

И очевидно Энтони это никоим образом не смущало, что добавило очков в его пользу. Не любила слабаков.

Подойдя к моему дому, я чуть не завыла в голос. Да он издевается?! Чётко напротив моего окна на заборе висел ещё один плакат. Сколько их по всему городу?!

На этом творении снова я и – ох, ну надо же! – улыбалась. Улыбалась так, что уши назад съехали. А на макушке была красная шапка, которую тогда Блэйк купил мне, но ошибся с размером. Она была для маленького ребёнка, поэтому на фото я похожа на гнома. В тот день он вытащил меня впервые на каток, и я так радовалась, потому что мы уходили с него.

Подпись на сей раз гласила: «У тебя месяц на раздумья. Жду в сентябре в офисе. Не придёшь, я тебя украду. Помни, родная, я всегда где-то поблизости».

Энтони только рассмеялся и повернулся лицом ко мне.

– Знаешь, если у тебя ничего к нему не осталось, то почему бы и не согласиться?!

– Что?! – завопила я, не веря своим ушам.

– Спокойно! – рассмеялся он, видя моё негодование. – Это всего лишь работа. Если он тебя украдёт, то я найду, не волнуйся. Но ты сама сказала, что никак не можешь найти подходящее место, а Блэйк не отступит. Уж поверь мне. И я, как мужчина, его прекрасно понимаю.

Я прищурилась, смотря в его глаза и ища там признаки предателя.

– Ты с ним в сговоре? – в моём голосе отчётливо прозвучала подозрительность молодой миссис Марпл.

– Упаси боже, Шеннон. У меня свой интерес и он связан исключительно с тобой. Но я никогда не пасовал перед здоровой конкуренцией, – его улыбка была мягкой, но и немного плутовской.

Подумав, я кивнула и взяла из его рук свои покупки.

– Спасибо за то, что проводил и купил мне вкусностей, – улыбнулась я.

– На здоровье, Шеннон, – чуть ли не промурлыкал он и аккуратно убрал прядь волос с моего лба. – Попозже напишу насчет свидания, идёт?

Я кивнула, и он нежно поцеловал меня в лоб.

– Береги себя.

– Ты тоже, – ответила я и поднялась по террасе. Зайдя в дом, устремилась на кухню, чтобы освободить руки от своей ноши и тут же полезла за мобильным. Задумчиво посмотрев в окно на плакат, я набрала сообщение тому, кого стоило забыть.

Твои ухищрения попахивают отчаянием.

Блэйк ответил буквально через пятнадцать секунд, словно ждал от меня реакции:

Родная, они им откровенно смердят.

Но я только начал, если что.

Показав телефону средний палец, я протяжно выдохнула. Порой мне казалось, что у Блэйка какая-то нездоровая тяга везде добиваться своего. Сами посудите, когда он исчез, то его просто невозможно было найти. Никакой ниточки или следа. Вообще ничего не было. Когда я попала к нему в офис, он изобретал всё новые и новые варианты избавиться от меня. Правда там он потерпел фиаско. Однако, если б он сразу сказал, что женат, то увидел бы мои сверкающие пятки через секунду.

Вот и сейчас он придумывал, как забраться мне под кожу, лишь бы добиться своей цели.

В бизнесе такая целеустремленность определенно похвальна, но когда дело касается обманутой девушки, то это заставляло усомниться в его дееспособности.

За этот год я пришла к заключению, что не умею долго ненавидеть людей. Сначала я даже думать не могла о Блэйке, не всплакнув при этом и не послав его мысленно к дьяволу. Мне кости выворачивало от боли и негодования. Но потом всё чаще стали вспоминаться приятные моменты из нашего общего прошлого. Не то чтобы я по сей день мечтала о нём или лелеяла возможность возобновить общение с ним, но и люто ненавидеть уже не получалось. Не знаю, как назвать это ощущение. Наверное, в какой-то мере принятие неминуемого. Он женат. У него ребёнок. Он продолжил жить без меня. Значит, мне оставалось сделать то же самое. А ненависть забирает очень много энергии.