Сергей Городецкий - Прощание с Ленинградом

Все люди похожи, как две капли воды (хотя нет на свете двух одинаковый капель).

Назначение искусства – будить в людях их собственную душу.

Чувство юмора – мера совместимости характеров.

От образа к человеку.

Ночной автобус. Ясно так показалось, что мы все живем одним и тем же.

Каждое противодействие в настоящий момент и имеет свое действие в будущем.

Видеть надо далеко, смотреть – под ноги.

Счастье – когда ты живешь так, как это заложено природой.

Две фазы развития – детство и зрелость.

Наконец, в пятьдесят лет, он из мальчика превратился в юношу.

Все позади. Ясны мотивы поведения. И потому – это не повторится.

Книги – побочный продукт. Писатель – не профессия, это обязанность.

Как сделать себя человеком, который будет иметь право сказать.

Не мешать людям делать ошибки, а помочь им сделать правильные из них выводы.

Нельзя идти против природы. Только в единении с ней можно быть по-настоящему счастливым.

Если человек (общество) не будет бороться во внешней жизни, то он (оно) будет неизбежно конфликтовать внутри себя.

– И на камнях растут деревья.

– Если в их трещинах есть почва.

Зачем жить? Стоит ли этот вопрос того, чтобы мучаться.

Почерневшие от времени дома с высокими крыльцами. Снег.

Женщина в темном платке… Она существует, эта память предков.

Проявляется ни с чем не связанными ассоциациями, воспоминаниями во сне (видимо, сон раскрепощает глубинные механизмы памяти). Слишком близко, почти физически ощущаешь то, чего с тобой никогда не было. Человек не рождается с чистой памятью и душой, человек просто продолжается, и опыт поколений передается физиологически (или более сложно).

Толпа всколыхнулась: «Идет! Идет». Он еще не появился, но было видно, как толпа раздвигается, рвется, как под напором воды. Он шел быстро, глядя вперед, сквозь толпу. Казалось – смотрел куда-то далеко, за земной предел, видел что-то там и шел туда. На нем был белый саван, как и у большинства, ростом был он чуть ниже остальных, но некая внутренняя сила, невидимое поле резко отличало его. Казалось, не человек это – Божество. Он шел, и люди расступались перед ним. Передние склоняли головы, задние поднимали взоры, тянули руки к нему, но не могли дотянуться, дотронуться даже до полы его одежд.

Таким привиделся мне как-то ночью Христос.

Хорошенькая дурнушка.

На него неумолимо наваливалась старость. Он становился стариком, так и не став взрослым.

Религия – отображение (перенесение в удобную для понимания плоскость) тех реально существующих сил и законов, которые правят всем.

Вселенная бесконечна. Жизнь – естественная форма существования материи. И поэтому в бесконечной вселенной – бесконечное множество жизни.

Соединиться с ней – наша высокая земная цель.

Все идет к одному и тому же. Только с разных сторон.

Земное счастье – быть с близкими тебе существами.

Смотря в бездонное, звездное небо, сжимается сердце, кажется, бесконечно тесен наш земной мир. Душа рвется туда, но рвется не в пустоту, а к существующей там жизни.

Высокое человеческое счастье – быть вместе со всем.

Многим удобно верить в Такого Бога. Отсюда – твердое нежелание познавать реальный мир, боязнь его познания. Они боятся, что станут мыслить по-другому.

– Бога нет. Есть твердые законы, которые правят миром и каждым человеком в отдельности. И каждый человек просто идет по своей дороге (судьбе).

– Но! Есть еще что-то!

Красиво то, что симметрично относительно нас.

– Птица, выпущенная на волю, погибает.

– Если она забыла о ней.

Сохранить свою молодость.

Он почти не изменился – те же светлые глаза, те же движения, жесты, та же легкая улыбка. Только морщины у глаз…

Это был совсем другой человек, хотя и имевший определенное сходство с тем далеким. Устремленность живых черных глаз превратилось в блеклое равнодушие (я знаю все про себя, и про вас тоже, и ничего нового уже не будет).

Осенью обнажаются деревья, как обнажается суть.

Мы (Союз) не движемся сами, а цепляемся сзади за общее движение.

– Папа, а в жизни есть чертики?

– Не знаю, сын, может быть и есть.

– Папа, а в жизни, наверное, нет чертиков?

– Может и нет.

– Папа, наверное, чертиков все-таки нет…

Странный вопрос – есть ли в жизни чертики?

Невозможно длительное время иметь температуру выше окружающей среды (второй закон термодинамики). К вопросу о работоспособности в СССР – здесь все еле движется.

Все люди – единое и неделимое целое. Их разделяет только неспособность мыслить естественно.

У нас в Советии патологическое неприятие всего красивого, естественного, гармоничного. Может потому, что все это не гармонирует с нашей социальной системой.

Старое мы разрушили. Новое так и не удалось построить. В сущности, все новое здесь – извращенный вариант старого. До сих пор страна жила запасами того старого, что было накоплено тысячелетиями в народе. Этот запас иссяк. Мы растратили себя. И уничтожив старое под корень, строили на оставшихся корневищах.

Теперь и они сгнили, засохли. То колоссальное здание, которое было воздвигнуто, оказалось пустым внутри, мертвым, безжизненным. И с отмиранием оставшихся корней, служивших хоть какой-то опорой, здание накреняется, дает трещины, рушится кое-где. Подпорки, которые ставятся под стены и под основу, тоже рушатся, так как они сделаны из того же пустого материала. И если общество – это организм, то до сих пор он жил благодаря заложенному предыдущими поколениями здоровью. Но он растратил себя, и сейчас это умирающий организм, живущий только на инъекциях (не до конца уничтоженные природные ресурсы и не до конца загубленная среда обитания). Но никакие инъекции (в виде займов у себя и у природы), никакие препараты (в виде призывов и лозунгов, принятия бесконечных решений, различных пертурбаций, косметики и т. д.) не спасут.

Необходимо срочное хирургическое вмешательство, с последующим лечением свежим свободным воздухом.

Смерть отделилась от стены, прошлась по комнате. Лунный свет, проникающий через окно, делал ее серебристые волосы светло-пепельными…

У окна стояла кроватка, на которой спал мальчик, тихо посапывая во сне. Она остановилась рядом и нежно, чтобы не разбудить, стала гладить его по головке. Она любила мальчика, и ей не хотелось его будить. Но он вдруг неожиданно проснулся и сразу сел на своей маленькой кроватке.