Александр Василега - Рассказы. 2020—2022 гг.

Сказано – сделано, усевшись удобнее, тронулись в путь. До конечной цели нашего путешествия оставалось ещё часа четыре – пять езды по бездорожью. Впереди нас ожидали огромные поля болот. Снег в лесу уже растаял, остались лишь кое-где в оврагах наледи с северной стороны. Воды в лесу было много, везде были лужи и текли ручьи. Вода в них была прозрачная, но бурого цвета, это означало, что в воде большое количество железа. Когда мы заезжали за Серафимом, то погрузили в кузов двухсотлитровую бочку с соляркой. Я тогда ещё подумал: «Зачем она Серафиму в лесу?». Сразу не спросил, а потом забыл. Вспомнил когда увидел прямо по курсу трелевочный тягач, по самую кабину вмерзший в огромную лужу. Остановились. Серафим, спрыгнув на землю, побежал в лес. Через несколько минут вернулся оттуда с алюминиевым бидоном. Бидон был весь во вмятинах, но крышка цела и плотно закрыта. Чертыхаясь, он пояснил, что осенью застрял на трелевочнике в этой луже, пытался выбраться до тех пор, пока не закончилось горючее. Чтобы не нести на себе вещи и инструмент, оставил их в бидоне, туда же положил сухари, крупу и другие продукты в надежде зимой, или по весне вернуться за ними. Запах продуктов, видимо, учуял медведь и попытался их достать. Что он делал с бидоном, можно было только догадываться. Сгрузив бочку на землю, мы заправили трелёвочник соляркой и попытались его завести. К нашему удивлению он завёлся со второй или с третьей попытки. Радости Серафима не было предела, потому что ногами по тайге много не находишь, тем более в такой дали от дома.

Поскольку лед вокруг тягача ещё не растаял, мы не стали насиловать технику и пытаться его вытащить, тем более, что Серафим пока не собирался его вызволять из ледового плена, сказав: «Пусть лёд сам растает, а в обратный путь через две недели я на нём и поеду».

Оставшуюся часть пути мы преодолели без особых приключений, если не считать переправу через огромное болото в самом конце пути. Болото было круглым, в диаметре километра два. На нём кроме травы ничего не росло, и было видно, что это топь. Честно говоря, меня это насторожило, подумалось: «А что будем делать, если здесь застрянем. Ведь помощи ждать нам не откуда, да и чем вытаскивать? Вертолётом? И что мне будет, если утопим в болоте вездеход?» Ответа я не находил…. Вся надежда была на Петровича и его железного богатыря. Дальнейшие действия водителя тягача и то, как вела себя машина, заставили уважать и одного, и другого ещё больше. Не зря ГТС-66 получил название «вездеход – болотоход», это действительно так – по болоту он шёл как корабль, разгоняя перед собой потоки ледяной воды, неимоверное количество грязи, перемешанной с травой, мхом и ветками мелких кустарников. Мы все, кроме Петровича, сидели на крыше вездехода и в любую минуту были готовы с неё спрыгнуть в случае, если тягач застрянет в трясине и пойдёт ко дну. Но всё обошлось, мы благополучно преодолели это последнее серьёзное препятствие и через минут сорок были у цели.

Нас ждали и встретили, как дорогих гостей. За месяц жизни в тайге в спартанских условиях, наши рыбаки одичали и с нетерпением ждали новых лиц, свежих новостей, хлеба, и, конечно же, так любимого всеми «шила».

Подробности товарищеского ужина опущу, скажу лишь, что не все устояли перед соблазном отвести душу «по полной». Утром, мы втроем: Иван, Валера (он был старшим среди рыбаков) и я, вышли на моторной лодке «казанке» в озеро. Идти сначала пришлось по узкой протоке, которая соединяла небольшую часть озера, на берегу которой находился наш лагерь, с основной акваторией.

Наш лагерь состоял из трёх строений: избы, приспособленной для жилья, другой избы, немного поменьше, в ней располагался склад сухих дров, ледник для хранения рыбы, продуктов, рыболовных снастей и инвентаря. Рядом с избой мужики соорудили баньку, куда ж без неё. Были ещё остатки строений, но они от времени сгнили и даже для дров уже не годились. Со слов Серафима это место было одним из тех, где жили соловецкие монахи, а во время войны здесь работали заготовители Военторга.

Выйдя из протоки в акваторию Келдозера, я увидел огромное ледяное поле, лишь небольшая полоска чистой воды отделяла его от берега. Наши рыбаки сюда приехали месяц назад, когда везде ещё стоял лёд. Рубили проруби, ставили сети подо льдом (в это время щука мечет икру). К тому времени, когда лёд начал таять и появились большие полыньи, начался перелёт птиц на север. На озере появилось огромное количество перелетных водоплавающих птиц: лебедей, гусей, уток, гагар и других. Для них Келдозеро было традиционной остановкой перед дальней дорогой в тундру. Здесь они отдыхали, кормились и набирались сил перед последним перелётом.

В этот год, видимо, в тундре было ещё холодно, и птицы в ожидании подходящего момента всё больше скапливались на открытых ото льда участках озера. Само озеро было огромным, спереди противоположного берега видно не было, видны были лишь берега справа и слева, расстояние между ними составляло порядка трёх-четырёх километров. Интересным был левый берег. Несмотря на то, что он был низменным и болотистым, дно озера было сплошь каменистым, причём камни были округлой формы и примерно одного размера, как будто кто-то ими вымостил дно озера. Вода в озере была прозрачной, но тоже тёмно бурого цвета, как и в лесных ручьях.

В озеро мы вышли на охоту по необходимости – подстрелить какой-нибудь дичи, чтобы приготовить горячий обед. Валера сидел на моторе, а мы с Иваном с ружьями по бортам. Везде на льдинах сидели тучи уток, гусей, кое-где были лебеди. Валера направил лодку к одной из больших стай уток. При приближении лодки утки стали взлетать, причём в разные стороны, в том числе и прямо на нас. От такой неожиданности мы с Иваном оторопели, как говорится: «Глаза разбежались!» от такого количества дичи, причём совсем рядом. Первыми же выстрелами мы подстрелили по утке, но, сколько их улетело, пока мы приспособились к такой охоте, одному богу известно. Скорее это было похоже на стрельбу по тарелочкам, причём, вылетающим из разных мест, на разной высоте и в разных направлениях. Тем не менее, мы приспособились, и стрельба приобрела уже осмысленный характер. В очередной раз Валера направил лодку на большую стаю, подойдя поближе, мы увидели, что в этой стае есть и утки, и гуси, и лебеди. Умело зайдя с той стороны, куда взлетали крупные птицы – гуси, лебеди, мы оказались прямо на пути взлёта стаи лебедей. Их было десятка полтора, огромных, белоснежных с красными клювами и красными лапами. Поскольку высоту они набрать ещё не успели, то в воздухе стоял пронзительный звон от движения их крыльев, и каждый взмах их крыльев отдавался в наших ушах давлением воздуха. Их величавый полёт заворожил меня, залюбовавшись полётом стаи лебедей, я совсем забыл, где я нахожусь – так близко летящих лебедей я ещё не видел. Я успел хорошо разглядеть летящего первым крупного лебедя. Это была белая крупная птица, с размахом крыльев метра два и весом никак не меньше килограммов десять – пятнадцать, с длинной шеей и красным клювом. Чёрные лапы птицы свисали, как короткие вёсла от надувной лодки и были довольно крупными. Ещё я успел рассмотреть мощную, прекрасно развитую мускулатуру крыльев птицы. В воздухе птица выглядела не менее эффектно, чем на воде…