Эльвира Смелик - Закончен школьный роман

Как тяжело сидеть и молчать, когда внутри все мечется и рвется наружу!

Неужели она сама виновата? Недаром он пришел и сказал: «Я знаю, ты не будешь против!»

На перемене Ника тщательно вслушивалась в слова, произносимые Мариной, стараясь заинтересоваться тем, что рассказывает подруга и активно поучаствовать в разговоре.

– Ой, батюшки! – вдруг всплеснула руками Марина. – Кто к нам идет!

Ника оглянулась. По рекреации целеустремленно шагал молодой человек. Но отчего Марина была уверена, что он нацелился именно на них?

– Это Бурыкин. Из параллельного, – не заставили себя ждать ее пояснения и комментарии. – Я с ним встречалась в прошлом году, – Марина разочарованно махнула рукой. – Не обращай на него внимания.

Молодой человек, действительно, остановился возле них и воссиял широкой и, несомненно, неотразимой, по его мнению, улыбкой.

– Привет, Мариночка! Может, ты познакомишь меня со своей подружкой? Столько разговоров ходит!

Марина красноречиво вздохнула, будто сказала: «Ну вот! Так оно и есть! Ничего нового!»

– Ну, знакомься, знакомься! Это Ника.

Бурыкин опять улыбнулся, теперь уже искренне и приятно, превратившись в милого, симпатичного парня, любящего время от времени порисоваться и поиграть. И сразу же Марина перестала выразительно вздыхать и разводить руками, и взор ее сделался менее ироничным и более благосклонным.

Только Ника ничего не заметила и не расслышала, и все еще звучала в ее ушах странная, многозначительная фраза: «Столько разговоров ходит!»

Каких разговоров? Ее обсуждают. О ней болтают. Да разве без этого обойдется? Но почему, почему «столько разговоров ходит»? О чем? О том, что она встречается с мужчиной, который гораздо старше ее? О том, что она танцует в ночном клубе? О том, что она…

Ну отчего сияющий парень из параллельного класса, которого она раньше ни разу не видела, без стеснения подлетает и сразу же заявляет: «Познакомь! Столько разговоров ходит!»?

Ника вздрогнула, когда неожиданно над самой головой раздался безжалостно громкий, требовательный звонок.

– Ох, как не хочется уходить от вас, девочки! Какие вы замечательные! – Бурыкин нахально, пока подружки не успели опомниться, приобнимает обоих за плечи, довольно улыбаясь.

Ника чувствует, как скользит по спине торопливая рука, и испуганно передергивает плечами, опустив глаза и на какое-то время перестав дышать. А потом резко вскидывает голову и, вызывающе щурясь, смотрит вслед уходящему парню.

Так вот какие ходят разговоры! Каждый может подойти и обнять. Без лишних слов!

Марина, как все остальные направляясь к кабинету, обернулась и спросила нетерпеливо:

– Ника, ты идешь?

– Да. Я сейчас! – Ника не двигается с места, наблюдая, как проходят мимо нее ребята, шагают к дверям и исчезают в классе.

Вот уже все зашли, и кабинет наполнился обычными для начала урока звуками: скрипом передвигаемых стульев, стуком небрежно бросаемых на крышку стола сумок, шелестом страниц и тихими голосами. Но вместо того, чтобы шагнуть вперед, к раскрытым дверям, Ника оглядывается назад.

У окна, опираясь о подоконник, стоит Степа, вопросительно смотрит внимательными глазами, чуть приподняв одну бровь.

– Ты как?

Он протягивает руку и Ника неотрывно следит, как движется к ней его ладонь, и когда его пальцы уже почти касаются ее кожи, вдруг стремительно отскакивает в сторону.

Нет! Не надо!

Ника торопливо движется по коридору, с каждым шагом все быстрее и быстрее, по лестнице она спускается уже бегом.

Раздевалка заперта. Ника бессмысленно и отчаянно еще раз дергает ручку, зло пинает неподдающуюся дверь. Хорошо, что раздевалка у старших классов в отдельном, довольно скрытом закутке! Ника прижимается спиной к тонким деревянным брускам. Пожалуй, она вполне обойдется и без куртки!

– Ника!

Степа подходит совсем близко, и Ника мгновенно ловит легкое движение его руки.

– А почему бы и нет! Всем так хочется дотронуться до меня! Вы думаете, мне жутко нравится, когда вы лапаете меня?

Степа делает шаг назад, его губы вздрагивают, готовясь произнести какое-то слово, но Ника больше не в силах слушать никого и ничего, она не может больше молчать.

Ну и пусть! Раз она, действительно, такая порочная тварь, что скрывать! Тем более все уже давно об этом знают. Она ведь не случайная жертва, внезапно встреченная на улице. Недаром пришли именно к ней! Потому что, всем известно, она не будет против. Она сама во всем виновата! Будь она хорошей, порядочной девушкой, этому подонку и в голову бы не пришло явиться в ее дом.

– Разве не так? – Ника впилась глазами в Степу. – Я сама виновата. Я веду себя, как последняя шлюха. И я знаю, тебе на это тоже нечего возразить.

Но он, похоже, вовсе и не собирался возражать. Он отступил еще на шаг и негромко произнес:

– У тебя вся юбка в мелу.

– Что? – Ника словно оступилась: бежала, бежала, не заметила ямку, нога подвернулась, сердце екнуло, шаг сбился.

Еще секунду назад снедающие ее чувства царили безраздельно и единолично, причиняя боль и мучая, а выражающие их слова сами срывались с губ, безжалостно унижая и раня, и вдруг все спуталось и перемешалось.

Ника растерянно посмотрела на свою юбку, заметила едва различимую белую пыль на боку и, еще больше разозленная и взбешенная, но уже от внезапного замешательства, враждебно взглянула на Степу.

– Ты… да пошел ты!

Она резко и непримиримо развернулась к нему спиной, высокомерно отошла к окну и уселась на подоконник.

Степа молча постоял некоторое время, то ли собираясь с силами, то ли дожидаясь, пока Ника поуспокоится, а потом очень вежливо попросил:

– Можно, я тоже сяду?

На что Ника безразлично пожала плечами.

– Как хочешь.

Степа, не спеша, подошел, устроился на подоконнике немного поодаль.

– Зачем ты обращаешь внимание на слова какого-то придурка! Мало ли, что привидится его больному воображению. Он же псих, маньяк, и все, что он говорил – чушь. Ты сама знаешь! Так что, забудь! Выбрось из головы. Ты ни в чем не виновата. Ну разве только в том, что очень привлекательна. И это что – плохо? Многие девчонки хотели бы быть такими.

Ника сидела неподвижно, обхватив себя за плечи, ощущая затылком холод оконного стекла.

Почему его болтовня действует на нее так умиротворяюще? И жизнь уже не кажется такой беспросветно черной, и сама себе видишься не такой уж безнадежно плохой. А ведь можно почувствовать себя еще лучше, если…

– Степ! Обними меня.

Не поворачиваясь, краем глаза Ника замечает удивленный взгляд и готовый открыться иронично изогнутый рот, и торопливо добавляет:

– И ничего не говори.

Степа послушно придвигается ближе, и его рука осторожно обхватывает Никину спину.