Евгения Истомина - Конечный итог

Саша:

такой уж у нас социальный протокол

Юрий:

увы.

Через два часа.

Юрий:

я рад что тебе нравится со мной болтать. как я и говорил – разговоры с дамами меня мотивируют и вообще

Саша:

вообще диалог – величайшее произведение искусства. в нём обе стороны являются и авторами, и зрителями, а все создаваемое мимолетно, а потому особенно ценимо.

если что, я придумала эту высокопарную чушь специально, чтобы звать поболтать симпатичных мальчиков

Юрий:

и как, работает?

Саша:

на умных работает

Юрий:

ну ты смотри, я люблю резонёрствовать и пустопорожне рассуждать. видишь, заболтал тебя так, что ты и не заметила, что уже ночь

Саша:

главное, чтоб я заметила, если ты вдруг повезешь меня в багажнике машины куда—то в черёхинский лес

Юрий:

нет, у меня нет машины. и водить я не умею

Саша:

значит, я в безопасности

Юрий:

никто не знает, чем всё закончится.

***

Прошлой осенью я начала ходить в самый престижный зал в нашем городе. За годовой абонемент пришлось отдать две своих месячных зарплаты, но мне казалось это отличной идеей.

В зале всё было вычурно и не по-псковски: сверкающие хай-тэк поверхности, хрустящие серые полотенца, электронные ключи.

И мужчины на занятиях по йоге.

Я сразу разделила этих мужчин на три группы. Некоторые приходили с самодовольным видом, ожидая лёгкой дамской тренировки, уползали в шоке с красными от натуги лицами и больше не появлялись. Кто-то приходил с явным намерением найти пару – это удобно, можно сразу посмотреть, хорошо ли девушка гнётся в разные стороны. Но были всё же и те, кто регулярно ходил на практику и просто хотел научиться дышать уджайя.

Сергей, как мне показалось, относился к последним, а вот его приятель Валентин точно был из тех, кто оценивающе засматривается на тазобедренные суставы лежащих рядом женщин – особенно в полумраке. Каждое занятие заканчивалось шавасаной – позой трупа. Инструктор выключала свет, зажигала благовония, все укладывались на пол, раскинув руки и ноги, и старались максимально расслабиться.

В тот вечер на фразе: «И когда будете готовы, откройте глаза» все пошли складывать свои коврики в неаккуратную стопку, а я пожаловалась инструктору, что у наших занятий есть один существенный минус – нельзя просто открыть глаза и тут же оказаться дома, а нужно ещё добираться до туда на двух автобусах.

Я сходила в сауну – от этих хрустящих полотенец надо было брать всё – натянула три слоя одежды и оказалась у лифта одновременно с Сергеем и его приятелем. «Там такой дождь, – посетовал Валентин, – может, вас подвезти?». «Вы не бойтесь, мы абсолютно нормальные», – добавил Сергей. Он и правда выглядел абсолютно нормальным. Чуть за тридцать, в тёмных волосах пробивается ранняя седина. Серьёзный и чуть меланхоличный взгляд человека, который несколько устал от своей сытой жизни.

Я знала, что ни за что нельзя садиться в машины к незнакомым мужчинам – особенно, если их сразу двое, и до этого они несколько раз видели тебя в тесных легинсах. Но, тут же подумала я, нельзя ведь сказать, что я их не знаю. Был ноябрь, время приближалось к девяти вечера, шёл дождь, под холодные осенние сапоги я надевала гетры поверх носков, а в рюкзаке бренчала стеклянная банка, в которой я носила на работу суп.

Мы вышли на улицу, Сергей нажал на кнопку брелка, и фарами вспыхнула чёрная сверкающая тойота камри.

Определённо мы были уже достаточно знакомы.

***

С тех пор Сергей иногда подвозил меня до дома – роскошный перевалочный пункт между моим спальным районом и полуподвалом Детского фонда. В его машине всё сияло, переливалось, и можно было томно сидеть, вытянув ноги. Всегда тихо играла музыка – классика, джаз, старый рок. Пахло премиум—кожей и дорогим парфюмом. Я – всклокоченная, с красным лицом, в старом пуховике – не очень—то вписывалась в эту картинку и каждый раз удивлялась, зачем Сергею брать на себя роль социального такси. Он улыбался: «Мне всё равно по пути», делая при этом лишний и абсолютно ненужный ему крюк.

Он никогда никуда меня не звал, не намекал ни на какие «поедем ко мне» – наоборот, это я, когда мы уже были близко к дому, всегда говорила: «Может, ещё кружочек?». Очень редко Сергей писал мне в вотсапе. По дороге мы говорили о чем—то нейтральном и никогда не обсуждали личную жизнь.

На йоге наконец появились пледы, чтобы можно было укрыться и не мёрзнуть во время шавасаны. Укрывались из всей группы только мы двое, и каждый раз в конце практики я шла, брала два пледа и один отдавала ему.

Это были идеальные отношения – Сергей катал меня на своей шикарной машине, а я приносила ему одеяло.

Как—то я решила надеть юбку, которую купила ещё в студенчестве, и в раздевалке кусочек молнии остался у меня в руках. По пути домой я призналась, что намертво застряла в юбке и, наверное, буду ходить в ней вечно – при этом, конечно, я особенно картинно раскладывала по салону ноги. Через пару часов Сергей вдруг написал: «Саша, ты ещё в юбке?;)», и я с восторгом поняла, что мужчина, который не живёт с мамой и который старше на десять лет, думает сейчас про меня и мою заклинившую молнию.

Через пару недель он достал с заднего сидения крафтовую пачку «Yoga Tea» и сказал, что купил его для меня в Таллинне. Стандартный прибалтийский уикенд для владельцев камри – сесть в машину, доехать за полчаса до Эстонии, заселиться в бутик—отель где-нибудь в Tallinna vanalinn, сдержанно сорить евро.

Я призналась, что меня давно уже пора лишить псковского гражданства: в последний раз я так давно ездила в Прибалтику, что закончилось даже действие моего шенгена.

– Как же так? – удивился Сергей, – А если я захочу на следующих выходных поехать с тобой?

После этого Сергей исчез.

Он перестал ходить на занятия, и в зале я его не видела. Несколько раз мы обменялись сообщениями – он рассказал, что собирается съездить на дачу, и когда я потом написала: «Ну, как там на даче?», он ответил: «Я передумал и поехал в Юрмалу», приложив пару фото рижского взморья.

Вот это была настоящая жизнь – взять и поехать в Латвию вместо Черняковиц.

За время его исчезновения я успела впасть в очередной кризис, расстаться с Евгением 2.0, покататься на самокате и познакомиться с Юрой. После пары не отвеченных сообщений образ Сергея размылся, а поездки в кожаном салоне в облаке Burberry казались выдуманными.

И тут он появился снова. Я вышла из раздевалки и не поверила – как ни в чём не бывало он стоял у кулера с пластиковым стаканчиком. Он увидел меня и сказал почти как в той рекламе кофе:

– Кажется, я где—то видел вас раньше.

Я улыбнулась, но в начале шавасаны не принесла ему одеяло.

После занятия он спросил: