Евгения Истомина - Конечный итог

Ушла я с двумя книжками в рюкзаке.

***

Саша:

надо было оставаться

Юрий:

понравилось? или просто делать нечего?)

Саша:

понравилось, конечно)

Юрий:

так приходи ещё) что тебе мешает? пока я тебе не разонравился

Саша:

серьёзно? прийти к тебе в гости два раза за день?

Юрий:

ну а почему нет?)

И я подумала – и правда, почему нет? Чем переписываться вот так целый вечер, не лучше ли болтать, сидя на Юриной кухне и оставляя везде крошки от пирога?

Прямо в домашней одежде – футболка, пижамные штаны, разные носки, один с изображением собачки, другой с котиком – я запрыгнула в такси и уже через двадцать минут снова сидела на боярской деревянной скамье.

Днём я даже не заметила, что на столе, среди тарелок, чашек и мисок с печеньем, стоял портрет в рамке.

Юра поймал мой взгляд:

– Знаешь, кто это?

– Если я признаюсь, что нет, ты меня выгонишь? – я бы вопросительно подняла бровь, если бы умела.

– Нет, – он засмеялся. – На самом деле, обычно никто не знает. Мне портрет друг подарил, и когда он пришёл распечатывать фото, девушка спросила: «Ой, а это ваш дедушка?».

– Но это?…

– Пётр Аркадьевич Столыпин.

– Да, было бы странно, если бы я знала его в лицо.

– Конечно, – он закатил глаза, – это же не Данила Козловский.

– Не трогай Данилу Козловского! Хоть он и довольно хреновый актёр.

– Но девочкам он нравится!

Я вынула из кружки чайный пакетик, протянула Юре

– Лучше выброси это.

И он послушно встал и понёс пакетик в мусорку.

Мы поднялись к нему в комнату, и я, подойдя к перилам, снова принялась разглядывать всё с высоты второго этажа.

– Хочу сказать, что ты первая женщина, которая заявилась ко мне в пижаме.

– Вообще-то, нет! На мне только низ от пижамы.

– Тем более! – закивал Юра. – Низ – это же куда более интересно, чем верх! Днём вот я легко мог вести речи про Шлиссельбург. А теперь могу и сбиться.

– Ты же учёный. – Мне определённо пора было научиться скептично поднимать одну бровь. – Ты должен вещать независимо от наличия женщин в пижаме.

Он умело вещал все следующие несколько часов. Мы лежали в кровати и болтали, и разговоры наши были так же сумбурны, как Юрины книжные полки – Столыпин, поездки, английский, учёба в педе, провинциальные стендаперы, легинсы, международные экзамены, государственный архив, кризис самореализации, котики, докторская степень – список тем был нелогичен и неисчерпаем, как в вечерней телевикторине.

– Я думаю, мне пора, – очнулась я и посмотрела на экран телефона. – Три часа ночи!

– Хочешь домой? – спросил Юра.

– Нет, но… Думаю, мне пора.

– Жаль. Мне нравится с тобой лежать. И вообще проводить с тобой время. Жутко не хочется, чтобы наше общение подверглось деэскалации.

Если в этом мире и существовало слово, которое могло бы той ночью перевесить все мои хиленькие моральные принципы, то это было слово «деэскалация».

Юра поцеловал меня. С каждой секундой шансы снять с меня пижаму увеличивались, а моё желание рефлексировать уменьшалось. Хоп! – и на мне уже не оказалось штанов. Я даже не успела подумать о том, что совсем не готовилась к такому повороту событий, и вместо какого-нибудь соблазнительного кружевного комплекта натянула с утра первое попавшееся бельё – узорчик в виде решёток, с надписью…

– «Private property», – шёпотом прочитал Юра, которого предупреждение о частной собственности только разгорячило. Оставалась последняя возможность задуматься, что же я делаю, не пожалею ли, хорошая ли это вообще идея, не стоило бы подождать ещё с два десятка свиданий, хотя это ведь было и не свидание, и тот ли он вообще человек, с которым можно совершать такой…

– Мне кажется, тебе нравится, – он горячо выдохнул мне куда—то в шею.

Я точно знала, что нужно сказать в этот сокровенный момент.

– Нет… Я просто подумала про Данилу Козловского.

И он громко расхохотался.

В шесть утра я с трудом отыскала свои носки – котика и собачку – и вызвала такси.

– Еле вас нашёл, – пожаловался таксист. – Вы подъезд не указали, не знал, где встать!

– Тут нет подъезда. За этой дверью сразу квартира.

– Ваша?

Я посмотрела на своё отражение в боковом зеркале.

– К сожалению, нет.

***

Сквозь сон я услышала, как где—то под ухом играет музыка. Наконец до меня дошло – я нащупала телефон и приоткрыла пол глаза, чтобы посмотреть на экран.

«Сергей».

Я мгновенно проснулась. За эти недели мы ни разу не виделись, не созванивались, а только обменялись парочкой сообщений.

– Привет, я не рано? – спросил он.

– Нормально! – заверила я с максимальной бодростью, на какую только была способна после четырёх часа сна.

– Как твой отпуск, чем занимаешься?

– Эээ… Была в Москве. А в понедельник уже надо на работу.

– Вот, нужно ловить последние дни! Поехали куда-нибудь?

– Сегодня? – уточнила я.

– Ну да! Погода вон отличная. Во сколько за тобой заехать?

Я потрогала опухшее лицо – по щекам размазалась вчерашняя тушь.

– Саша?

Уже через пару часов мы ехали куда—то в сторону Изборска, в машине громко играли The Black Keys, и я привычно раскладывала по салону ноги. В Москве я увидела, как девочки с Патриарших носят высокие кеды: вытянуть из верхней части шнурки и завязать их бантиком на лодыжках, и теперь делала так же.

– Кстати, – вспомнила я, – я тут узнала твою тайну!

– Ого, это какую? – тут же заинтересовался он.

– Твою должность!

К тому моменту Сергей уже рассказал, что работает в таможенно—брокерском агентстве, но про свои обязанности говорил только: «Я просто заполняю табличку». Узнав об этом, моя приятельница—декларант округлила глаза и тут же объяснила, что это значит.

– Ты начальник отдела декларирования?

– Всё так!

– Круто. А знаешь, кем бы была я? – спросила я.

– Кем?

– Начальником отдела декламирования.

Он засмеялся.

Мы въехали в лес, и нормальная дорога резко закончилась. Дальше можно было только идти пешком. Мы пошли по узкой, заросшей травой тропинке, и одновременно вдруг ступили на путь неожиданной откровенности. Какими должны быть подробности личной жизни мужчины, неженатого в тридцать пять лет? Влюбился в юности, девушка не обращала на него внимание, он делал всё, чтобы хоть как—то с ней сблизиться: она сказала, что Индия её любимая страна, и именно туда он впервые поехал за границу. Учился кое-как, взялся за ум, окончил институт, много работал, поступил на второе высшее, окончил с отличием, где—то в процессе девушка наконец оттаяла, они долго встречались. Она вышла замуж за другого.

Я не стала спрашивать, давно ли это случилось – счёт уже явно шёл на года, а года исчислялись девушками, с которыми он не хотел никаких драм.